Знакомые незнакомцы

Глава 4

Жаркие стоны и вскрики наслаждения прорезают холод гостиничного номера, невольно подарившего приют двум подросткам, скрывающим лица.

Не до конца закрытая створка окна издает едва слышимый скрип, поддаваясь порывам ветра, а плотно задёрнутые шторы создают полумрак, позволяя, наконец, сбросить маски и не беспокоиться о раскрытии собственных личностей. Эта ночь принадлежит только им двоим.

Привычный удар кулачков совершенно неожиданно для обоих заменяет касание губ, лёгкое, ничего не значащее, ничего не обещающее прикосновение. Если спросить, кто начал первым — у них не будет ответа. Но стоит их губам встретиться, как что-то внутри лопается, выпуская наружу всё потаённое и приводя смущающуюся парочку под одно одеяло.

Обуреваемые желанием, они мнут простыни, ворочаются в них, плавясь от малейших прикосновений кожи к коже. Иссиня-чёрные волосы рассыпаются на мягком шёлке, а сладкий аромат духов будоражит фантазию парня. Любимая, нежная, единственная. Кажется, он шепчет ей это на ушко, не подозревая, как алеют в темноте девичьи щёки. Он сходит с ума от её близости. Очерчивает подушечками пальцев плавные изгибы тела, где-то надавливает, а где-то ослабляет напор, по крупицам впитывая её реакцию на свои неумелые действия, чтобы повторить вновь, но уже смелее. Делает глубокий вдох и не может надышаться ею.

Она не сдерживается, выгибается под ним, привыкая к новым ощущениям, жадно тянется к горячим губам, безмолвно требуя поцелуй. И он целует. Страстно, глубоко, показывая всю свою любовь. Взмокшие тела пульсируют, сгорая в собственном жаре. Каждое прикосновение — открытие. Они пробуют друг друга на вкус, утопая в ранее неизведанных ощущениях. Длинные чёрные ресницы дрожат, когда его зубы прикусывают мочку уха, а бёдра резко толкаются в неё. Больно. Из горла вырывается всхлип, он ловит его губами.

Теперь они действительно команда, работающая как единый слаженный механизм. Одно дыхание на двоих, два липких тела, накрепко сплетённых между собой, и яркая вспышка, разом снимающая болезненное напряжение и позволяющая окунуться в негу.

— Нуар… — её голос дрожит и сбивается, являя собой музыку для его ушей.

— Моя Леди, — задыхаясь, шепчет он, уткнувшись ей в шею и опаляя своим рваным дыханием.

Сквозь щёлку между плотными портьерами пробивается слабая, едва заметная полоска света, вырывая провалившихся в сладкую дрёму любовников.