Птичка Цзинвэй засыпает море | TGCF | beefleaf

Глава 13. Оковы и небесные птицы

В подёрнутых предзакатной дымкой небесах пролетала целая стая птиц; сквозь оконную раму их было толком не разглядеть — слишком высоко поднялись. Мальчик смотрел, не отрываясь, и представлял, что за прекрасный вид, должно быть открывается оттуда, сверху. Представлял, как бушует в небесах ветер.

— К чему ты всё задираешь голову? — прозвучал голос из угла комнаты. Мальчик не обернулся, лишь покосился на источник звука краем глаза и сильно сжал кулаки. Сколько бы ни звучал голос, он не мог ничего поделать с тем, что всё тело всякий раз покрывалось мурашками и сжималось от страха. — Всё это — лишь дневные мечты.* Зачем вскидывать голову к небу, если тебе до этого самого неба ни в жизнь не дотянуться?

Ши Цинсюань резко обернулся и с гневом бросил в образовавшуюся в углу комнаты темноту:

— Гэ сказал, что он добьётся вознесения и заберёт меня с собой!

— Что, правда? — Существо обрело форму и, не отделяясь от теней, ступило ближе. — Твой брат спит и видит, как бы вознестись и, наконец, избавиться от тебя! Ты и правда думаешь, что он станет рисковать репутацией и забирать такого неудачника, как ты, на небеса? Стоит ему ступить на них, и он тут же забудет о тебе, как о страшном сне.

— Не оборачивайся. Просто не оборачивайся, — твердил себе под нос мальчик, из раза в раз повторяя слова Ши Уду. — Не смотри на него. Не говори с ним. Сделай вид, что его не существует.

Ши Цинсюань приготовился ко сну и, накрывшись одеялом чуть ли не с головой, поставил у изголовья свечу. Он никогда не тушил на ночь свет, да и не засыпал вплоть до прихода брата.

— Не существует? — спросил Пустослов насмешливым тоном. — Да я единственный, кто до самого конца будет рядом с тобой.

Как и всегда, Ши Уду пришёл только ближе к утру. Несмотря на усталость, он терпеливо выслушал сбивчивый рассказ Цинсюаня: о птицах в небе, о монстре в тенях, и убедил его лечь спать. В присутствии брата тварь затихала и не осмеливалась выползти из темноты.

В один из дней брат вернулся с клеткой в руках, и, сдёрнув покрывающую прутья ткань, Ши Цинсюань увидел настоящую агатовую канарейку. Вначале птица была испугана, но спустя пару палочек благовоний, наконец, запела. Ши Цинсюань был вне себя от радости; на пару мгновений он даже позабыл о неотступно следующей за ним твари. Ши Уду стоял чуть поодаль и, сложив руки на груди, едва заметно улыбался.