Мистер Меланхолик хочет жить мирной жизнью

Глава 100

Только в этот момент Юй Хуа понял, как он изменился. И испугался.

Он хранил свою человечность глубоко в своем сердце, боясь, что его идеи не найдут поддержки. Потом он был всеми отвергнут. Он спрятал свою человечность и обратился к божественности - так было легче контролировать всех.

Божественность подавила его эмоции. Он больше не дорожил жизнью и не хотел давать людям еще один шанс.

Он посмотрел на землю, усеянную трупами его товарищей. О чем он думал, когда делал это? Думал: это ты меня первым предал, тебя обманула Система, и ты стал вредить мне. Я поглотил твою силу не потому, что хотел стать сильнее, а потому, что ты пошел против меня.

Все вроде бы логично. Но разве изначально я этого хотел?

В воспоминаниях Ю Чжэнпина Юй Хуа увидел давно забытого себя на 11-ом уровне. В то время он еще не отказался от своей человечности. Он знал, что человеческая природа в экстремальных обстоятельствах легко может обратиться ко злу. Тогда он не собирался обвинять их в этом, терпимо относясь к человеческим слабостям.

Но теперь он бесстрастно отстранился от своих товарищей, чтобы со спокойной совестью отказаться от человечности и поглотить их силу. Разве не так вела себя и Система?

Он боялся, что «божественное» возьмет над ним верх, и он окончательно превратится в еще одну Систему.

Но сейчас...

Юй Хуа нежно поцеловал Ю Чжэнпина в лоб.

Сяо Ю ценит человечность, он от нее не отказался, и шагнул сквозь время, чтобы поделиться с ним.

Ю Чжэнпин почувствовал этот нежный поцелуй, открыл глаза и посмотрел на Юй Хуа. Его лицо слегка покраснело. Они были женаты уже много лет. Чувства их устаканились. Страсть снизила градус, превратившись в нежность.

Но Юй Хуа был настоящим золотым дном. Копните поглубже, и чего там только не обнаружите! Жизнь с ним - это роман, полный сюрпризов.

Ю Чжэнпин не мог отвести глаз от Юй Хуа.

За короткий промежуток времени он видел Юй Хуа наивного, Юй Хуа холодного внешне, но с горячим сердцем, Юй Хуа, околдованного властью, но все еще пытающегося сохранить свою человечность, и Юй Хуа, смирившегося со своей «божественностью».