Драбллы Слово пацана.

Ваше свидание/ Адидас

Я УДАЧНО ЗАКРЫЛА СЕССИЮ, ТАК ЕЩЕ И СО СТИПЕНДИЕЙ ОСТАЛАСЬ!!!! принимаю поздравления)

Раны обработаны, злостные комментарии от Садыковой были услышаны, а за все тяжёлые вздохи Марат уже получил, а следом за ним получил и старший Адидас за избиение бедного ребенка.

— А теперь, — Василиса закрыла аптечку и убрала ее на дальнюю полку. — Ноги в руки и марш к Андрею. — Марат этому доволен явно не был. Парень уже чувствовал, как он придет домой, ляжет в теплую кроватку и будет видеть прекрасные сны. Теперь, к сожалению, кроме картошки, ножа и своего друга он не увидит ничего. А вот Владимир был вполне себе доволен. Он хотел провести с этой девушкой ещё немного своего времени. Ещё немного посмотреть в её бездонные глаза.

Вова ведь уже взрослый и серьезный человек. Он не маленький парнишка, который будет дергать свою любовь за косички. Он просто ждёт момента, чтобы позвать её на свидание. А если не согласиться? Все таки парень выглядит очень сурово, да и по характеру такой же. Война поменяла многих. Война поменяла и Владимира. Он вернулся с войны, покрытый пылью и сожженный солнцем. Каждый шаг был для него непомерным усилием, но его глаза несли загадочное свечение, которое говорило о битвах, пройденных им, и испытаниях, которые он пережил. В его глазах можно было увидеть тысячи историй, загадочные и непостижимые.

Его лицо было измучено и обветрено, словно оно было отлито из грубого камня. Под замысловатыми рубиновыми рубцами скрывались многочисленные раны, которые он наносил врагу. И все же, несмотря на видимые следы боли и страдания, у него на губах всегда промелькивала улыбка. Это была улыбка сильного человека, который умеет радоваться каждой минуте жизни после того, как смерть приходила так близко.

В его глазах всегда просвечивал огонь страсти и сострадания. Он терпеливо слушал других, как бы неважно, о чем они говорили, но когда он сам заговорил, каждое его слово было весомым, пропитанным опытом и мудростью.

Его телосложение было сильным и гибким, словно он был держителем своей судьбы, несмотря на то, что он уже не молод. Его руки излучали неподвижность и решимость, но одновременно они были нежными и заботливыми, будто сложились из милосердия и знали, как трогать самые больные места в человеческой душе.

Он был человеком, который много видел, но не потерял веру в человечество и любовь. Его душа была проницательной и углубленной, словно каждое страдание и каждая душевная мука превратили его в пророка. Он был словно пандора, таинственной и загадочной, но при этом полной надежды и оптимизма.