О Чем Мы Будем Молчать Сегодня

•|•

— Можно я зайду?

Шастун, глядя сверху вниз тоскливо и устало, стоял на пороге, сжимая пальцами с тускло поблескивающими серебристыми кольцами лямку рюкзака и сутуля плечи. Арс, конечно, никогда не мог отказать этому милому ушастому чуду, даже если «чудо» возвышалось в своей безразмерной серой куртке над далеко не мелким Поповым на семь сантиметров, чесало недельную щетину на немного впавших щеках и пахло дешевыми сигаретами и пивом — скорее как какая-то гопота, нежели чем уважаемый актер одного из центральных каналов.

— Да, конечно, — Арс шагнул в сторону, кусая губы. Антон, не особо церемонясь, скинул с плеча рюкзак прямо на пол коридора, стянул куртку, бросил сверху и прошлепал на кухню, приземляя тощую задницу на стул. Арсений задержался, чтобы поднять куртку Шастуна с пола и повесить ее на крючок, и прошел за ним, сел напротив и стал ждать объяснений происходящему.

Например, какого хера Антон забыл в Питере, почему он выглядит таким усталым и невыспавшимся, почему он пришел именно к Арсу, а не к Диме или Макару, почему молчит, почему…

Антон шумно вздохнул, кинул взгляд на Попова, приоткрыл рот, будто желая что-то сказать, но так и не нашел слов. Его футболка выглядела несвежей и мятой, а под глазами лежали непривычные тени. Снова открыл, снова вздохнул и посмотрел в окно, где неярко горели огни ночного Питера — осенью о белых ночах можно было забыть. Арсений терпеливо ждал, но Шастун вместо объяснений откинулся назад на спинку стула, выудил из одного кармана джинсов смятую пачку Winston, а из другого — зажигалку, зажал в зубах дешевую сигарету, чиркнул колесиком, затягиваясь едким дымом прямо на кухне квартиры Арсения.

— Хоть бы в форточку дымил, а не над столом, — к запаху и горечи на языке Попов привык, даже не поморщился, но вот задымленность на кухне казалась ему моветоном. Антон, непохоже на себя, никак не среагировал на короткое одергивание, хотя обычно тут же весь подбирался, бормотал под нос «извини» и делал так, как просили, а только прикусил темно-розовую обветренную нижнюю губу, покрутил сигарету между пальцев, сделал еще затяжку и наконец выдал:

— Арс, я не могу с ней жить.

На дым сразу стало как-то плевать.

— А, — только и смог сказать Арс, тоже откидываясь назад и неосознанно царапая ногтем засохшую корку на случайной старой царапине.