Все свинки попадают в рай

Часть 1.

Юри замер, прислушиваясь к едва слышному, далёкому голосу. И какой был восторг осознания того, что этот голос принадлежит Виктору. Юри спеша побежал на звук, но не приблизился близко, а лишь наблюдал со стороны. Виктор купался на горячем источнике. Он явно пил до этого что покрепче и теперь захмелелый, почти без сознания, лежал запрокинув голову. Юри хотелось броситься к нему, но он засомневался. А вдруг не стоит? Его сердце отказывалось успокаиваться, оно билось как запертый в клетке зверь, и единственное, что способно его усмирить, это осознание того, что с Виктором всё в порядке и ему не нужна помощь.

Юри несмело шагнул вперёд, и когда понял, что Виктор никак не отозвался, - подошёл совсем близко. Он не мог дотронуться до него с этого расстояния, но по крайней мере, теперь он мог разглядеть всё его тело. И хоть разум и кричал о том, что первым делом следует убедиться в том, что с Виктором всё в порядке, какая-то другая, подсознательная часть его, - хотела любоваться им. Взгляд скользил: сначала лицо, каждая его деталь; влажные, прилипшие ко лбу волосы, прикрытие то ли ото сна, то ли от ещё чего-то неизвестного глаза, сильные руки, раскинувшиеся на камнях, торс, и... Юри тяжело проглотил. Мелкая дрожь охватила его. И он не мог больше там находиться. Хотелось опять убежать, закрыться в комнате, и... подумать. Чтобы никто его не видел, и никто не узнал о его настоящих чувствах, но в тоже время... в тоже время не он мог пошевелиться. Что-то тяжелое пригвоздило его к полу, и взглядом он продолжал его изучать. Запоминая, зарисовывая на подкорку сознания. Это почти издевательство сводило с ума. Если ему больше не позволено дышать, то он не прочь был задохнуться. Потому что смерть лучше любой пытки. А эта... эта была бесчеловечна.

Тяжесть прибавила в силе. Теперь казалось, что его распирает изнутри и вот на последнем вздохе, он вырывается вперёд, оказываясь совсем близко с его лицом. Юри одолевают разные мысли, но прежде чем он успевает раскрыть рот, чужие руки хватают его, заставляя погрузиться в воду. Он вынырнул и почти сразу столкнулся с его губами. Они мягкие, влажные и горячие. Совсем не похожи на те, что он себе до этого представлял. Ведь вряд ли такое вообще можно представить. Он отвечает совсем жадно, и с таким рвением, словно в противном случае его могут отобрать. Будто после этого Виктор исчезнет, и единственное что ему сейчас остаётся, - это насладиться прекрасным моментом прощания. Но он никуда не уходит, не растворяется в воздухе, а наоборот, становиться более реальным. Юри ощущает его руки на своем теле, и сам он, может позволить себе такую роскошь. Их тела двигаются на встречу друг другу, и желание... между ними не оказалось никаких преград, не осталось ни капли воздуха, и теперь - не было никаких тайн.

Они были учеником и тренером, фанатом и кумиром, а теперь - только двое голых мужчин, желающих больше всего на свете любить друг друга. И они любили. Любили отчаянно, не скрывая задора. И не могли они стесняться своего наслаждения и страсти, потому что больше не было ничего того, что могло бы их разделять. Теперь они были одним. Чем-то общим, целым. Юри не верил своему счастью. Казалось, будто он достиг чего-то такого, той вершины, на которой прежде не приходилось бывать. Никому. И он первый тут оказался. Он испытал это сладострастное чувство, которым упивался всё это время... до этого дня. И он понял, что ранее его мысли и развратные фантазии даже рядом не стояли с настоящим ощущением полноты и чувственности, которое ему дал Виктор.

Юри вздохнул тяжело, и протяжный стон его закончил мучения. Виктор излил на его спину теплым семенем, и отдышавшись, совсем над ухом произнёс:

- Ты будешь в раю, Юри...