Беременная для Зверя

Глава 16. Арина

Глава 16. Арина

Вещи собираю под пристальным взглядом Ризвана. Пальцы трясутся, когда приходится трусики и лифчики складывать в присутствии мужчины чужого.

Раньше из мужчин моё бельё только врач видел и Коля. Совсем немного.

При мыслях о Коле в груди так противно ноет. Не больно. Просто больше мерзко как-то. Вспоминаю, как он уходил трусливо. Почти бежал и в сторону мою смотреть боялся. Только под ноги себе смотрел.

Внезапно злостью меня прожигает. Хорошо, что я не успела ему свою девственность отдать. Недостоин он сорвать и присвоить её себе.

Теперь моя невинность бандиту достанется. У него рожа зверская и руки по локоть в крови. Но он хоть честно говорит, что я для него не человек даже. Открытая, звериная честность. Не то, что Колины слова о любви и светлом будущем. Хотя на деле он и от разговора с Кристиной очень ловко ушёл, якобы надо было срочно в город податься. А его фурия бывшая на мне оторвалась.

— Не зависай! — слышится негромкий, но внушительный голос. — Ты над этими трусами в горошек уже пять минут сидишь и думаешь...

Словно просыпаюсь. Торопливо запихиваю бельё в клетчатую сумку. Добавляю несколько спортивных штанов и кофт. Дверца шкафа немного поскрипывает. Распахнув его, замечаю платье. Цвета слоновой кости, с прозрачным тюлем поверх пышной юбки. Он расшит золотистой нитью.

Трогаю платье пальцами, едва дыша.

— Свадебное, что ли? За кого замуж собралась? — хмыкает кавказец.

— Нет. Не свадебное. Выпускное, — шепчу. — Я школу только год назад закончила. В колледже немного отучилась. Потом дед слёг, мне пришлось учёбу бросить. Но меня в школу пристроили. Учить начальные классы. Всё равно больше некому. Старая учительница уже еле ходит...

Не знаю, зачем я всё это объясняю. Как будто себе напоминаю, что у меня жизнь была. Не самая успешная, может быть, но по-своему счастливая. Сейчас понимаю, что всё это в прошлом. И проказы первоклашек, и вечера над их тетрадками, и стариковское ворчание деда, и прогулки поздними вечерами с друзьями.

Но беда пришла, зыркнула пристально — и рядом никого не осталось. Ни одного друга. Может быть, и не было их у меня никогда.

Уверена, что за меня только дед вступился, если бы ходить мог и силу имел, как раньше, когда с одного удара топора полено надвое раскалывал...