Белоснежка-2. На грани безумия.

Глава 18

Чимин смотрел из окна своей палаты на дворик, где гуляли Тэхён с Хосоком. Тэхён выглядел таким живым, рассказывая что-то мужу и активно жестикулируя. Чимин положил ладонь на стекло, давя внутри сожаление, что шипами врезалось в него. Они отобрали у него все. Родителей, мужа, друзей. И оставили в живых. Чимин в минуты отчаяния часто думал, что лучшим вариантом была бы для него смерть. Но тут же вспоминался Мёнсу, его малыш-белоснежка, взгляд Юнги, в котором столько желания держать его и горящее пламя «не отпущу». Чимин до сих пор не верил, что Юнги с ним. Не сбегал, не упрекал, не пытался вернуть их прежние отношения. Он просто был рядом, ненавязчиво, осторожно. Наверное, это была единственная ниточка, благодаря которой Чимин держался, открывал глаза утром, ходил на процедуры и терпел. Он не представлял, что с ним будет, если Юнги бросит его сейчас.

Обернувшись на шум открывающейся двери, Чимин невольно воспрял духом. Вот она, его вторая причина, по которой он еще не сдался. — Папа! — В палату влетел маленький белоснежка и с разбегу сразу бросился к нему. — Мёнсу. Чимин присел на корточки и до боли в сердце сжал сына в объятиях, вдыхая родной запах. На глаза наворачивались слезы, как и у сына. Мёнсу задрожал и зарыдал, им ужасно не хватало разговоров по телефону, как выяснилось, обоим. У Чимина разрывалось сердце от слез сына, но он лишь тихо шептал ему успокаивающие слова и нежно гладил по спине, утешая и давая понять, что больше никуда не исчезнет. Он был так счастлив видеть сына, держать его в руках, своего малыша. Юнги стоял неподалеку, смотрел на них и выглядел так, будто едва держался на расстоянии. Наверное, ему хотелось тоже к ним, но он не вмешивался, дал им эту минуту совладать с эмоциями первой встречи. — Ну все, милый. Хватит плакать. Папа жив и здоров, — чуть отстранившись, Чимин постарался взять себя в руки. — Давай присядем, хорошо? Он поднялся на ноги и потянул сына к кровати. — Я так соскучился, о-па! — выпалил Мёнсу, не отпуская его руку. Юнги сел на стул. — Сегодня я не смог больше просить его подождать, — извиняясь, произнес он. — Я хотел тебя увидеть, — виновато сказал Мёнсу. — Я тоже, малыш. Тоже. — Чимин поцеловал сына в макушку и снова обнял его. Он так жутко скучал по нему! — Спасибо. Что привел его, — поднял он взгляд на мужа. Юнги кивнул. — Как ты тут без меня? — Чимин снова отстранился и осмотрел сына с ног до головы. — О, как ты вырос-то! — Не так уж сильно. Я все еще один из самых низких в группе! — пожаловался Мёнсу. Так привычно, напористо, так похоже на Юнги в этот момент, что на глаза снова навернулись слезы. Чимин не мог отделаться от ощущения, что у него забрали так много времени из их с сыном жизни. Мёнсу и правда подрос за время его отсутствия. — Меня к тебе не пускали. Представляешь? А я так хотел тебя увидеть! — Знаю, милый. Но было нельзя. — Поглаживая сына по голове, Чимин никак не мог насмотреться на него. Его маленький белоснежка. Воинственный альфа. — Как у тебя дела в садике? — Хорошо. Учитель Ли меня постоянно хвалила, я хорошо учился. Дядя Джин сказал, что если я буду хорошо учиться, ты быстрее вернешься. Я правда-правда хорошо учился! — затараторил Мёнсу. — Я даже кашу ел. Каждый день. А-па, скажи, — повернулся он к Юнги. — Да, — улыбнулся муж. — Он без уговоров и капризов ел кашу каждый день. Как и я. — Да, — согласно закивал Мёнсу. — А-па тоже кушал. Чимин крепче сжал ладошку сына, улыбаясь сквозь слезы. — Мы ждали тебя. Очень-очень, — сын прижался к его боку, обнимая двумя ручонками. Чимин едва справлялся с собой от щемящих эмоций. Он уткнулся носом в макушку сына, всхлипнув тихо. — Папочка, тебе больно? — услышал его сын, поднимая встревоженный взгляд. Чимин покачал головой. — Нет. Я просто рад тебя видеть, Мёнсу-я. — Не плачь. Я теперь буду рядом и никуда не уйду, — заявил воинственно сын, готовый и в самом деле драться за него. — Никто тебя больше не заберет. — Теперь я спокоен. Мой защитник на страже, — ласково улыбнулся Чимин. — Рассказывай, как ты тут без меня был. Никто не обижал? Сын с энтузиазмом начал делиться событиями, которые произошли с ним за почти пять месяцев, что они не виделись. Он говорил взахлеб, быстро, эмоционально, словно спешил успеть сказать все разом, сбивался, перескакивал с одного на другое, но за все время не выпустил его руку из своей. Чимин с любовью смотрел на сына и слушал его, ловя каждое слово, наслаждаясь родным звонким голосом и запахом. Он чувствовал на себе взгляды Юнги, но лишь пару раз поднимал глаза и смотрел на мужа, ловя его нежность, его тихую, настоящую улыбку, от которой раньше замирало сердце. Если бы только он мог сейчас ощутить его запах… — О-па, у меня будет братик, да? — внезапно спросил Мёнсу, положив маленькую ладошку ему на выпуклый живот, прикрытый широкой больничной пижамой. Вопрос выбил почву из-под ног, спуская Чимина разом с небес на землю. Он напрягся всем телом, почувствовав головокружение. В комнате сразу стало холодно и душно, а по коже пробежали мурашки. Чимин не мог выдавить из себя ни слова, горло сдавило спазмом, а перед глазами пронеслись воспоминания того дня. Его крики, безумие Намджуна и сцепка, разрывающая его связь с истинным. Ребенок внутри. Ребенок Намджуна требовал альфа-отца, напомнив о себе в самый неподходящий момент. Чимин нервно выдохнул, перед глазами начинало мутнеть, а от боли он едва не закричал, но, стиснув зубы, стерпел, чтобы не пугать сына. — Да. У тебя будет братик, — ответил за Чимина Юнги, поднявшись со своего стула. Кажется, он заметил его состояние. — Папе нужно отдохнуть, пойдем. — Нет! Я не хочу уходить! Я буду тут! — закапризничал Мёнсу, вцепившись в рубашку. — Я буду сторожить их. Чимин боялся, что его накроет приступом при сыне. У него уже было такое пару раз за прошедшую неделю, приступы ребенка отправляли его едва ли не на тот свет. Чимин умоляюще взглянул на Юнги. Он не мог говорить. — Нет, Мёнсу. Ты забыл, о чем мы с тобой говорили, — неожиданно строго произнес Юнги. Он никогда раньше так не разговаривал с сыном, всегда потакая желаниям ребенка. Но сейчас Мёнсу послушался. — Я посплю, и мы увидимся потом с тобой, — покрываясь холодным потом, заставил себя произнести Чимин. — Хорошо, — расстроенно кивнул Мёнсу. — Отдыхайте с братиком, мы придем попозже. А-па сказал, вам нужно больше спать, чтобы никто не мешал. Но мы же увидимся еще, да? — Конечно, — заверил его Чимин, прикусывая губу от боли. — Идем, — Юнги, кажется, тоже начинал нервничать. Наклонившись, он нажал на кнопку вызова врачей. — Пока, папочка! — Мёнсу напоследок крепко обнял. Чимин ответил на прощание, с трудом контролируя себя. Боль усилилась. Кажется, сегодня им не получится так легко отделаться. — До встречи, милый. Юнги поспешно вывел сына. Оставшись в палате один, Чимин не сдержал хриплый стон. Схватившись за живот, он чувствовал лишь боль. Ребенок внутри больше не мог ждать, ему нужен альфа-родитель, его присутствие. Юнги вернулся в его палату быстрее врачей. — Я оставил его с Хосоком, он попался мне на пути, — сообщил Юнги, в панике смотря на него. — Тебе нужно… нужно, наверное, прилечь. Чимин не мог пошевелиться. Каждый вздох проносился острым спазмом. — Сейчас подойдут врачи, — произнес Юнги, то тянувшись к нему, то убирая руки, одергивая себя. Это было так знакомо. Чимин вспомнил, как Юнги паниковал во время его первой беременности, стоило лишь вздохнуть не так. Сейчас же он и вовсе казался белым, как мел, из-за тревоги. — Я могу помочь тебе лечь? Прикосновения, которые раньше были самыми желанными, сейчас приносили лишь дополнительную боль, но Чимин боялся, что просто свалится с кровати, если не ляжет, поэтому кивнул.