— Что?
— Я... не заставляй меня повторять это снова! — твой взволнованный голос приглушенно звучит в динамике, возможно, потому что ты спрятала лицо в подушку от смущения. Он даже мог представить, как ты перекатываешься по кровати, просто по шороху, доносящемуся через микрофон.
Но Скарамучча хочет - нет, ему нужно услышать это снова.
— Нет, нет, скажи это еще раз, - он ждет, затаив дыхание, предвкушение бурлит в его венах, ускоряя бешеный поток крови.
Теперь, когда он думает об этом, его сердце, кажется, бьется слишком быстро.
— Я, - ты делаешь паузу на другом конце телефона, звук твоего дрожащего дыхания неосознанно улавливается телефоном, - я хотела поцеловать тебя раньше.
"...."
"...."
Скарамучча почувствовал, как его сердце сделало сальто, по лицу расползлась невероятная теплота. Прежде чем он успел остановить себя, его рот открылся, чтобы заговорить.
— Тогда почему ты этого не сделала?
Наступила еще одна пауза, и на этот раз он слышит, как ты пытаешься придумать ответ, запинаешься на полуслове, не произнося гласных от волнения и стыдливости.
Жаль, что он сам этого не видит.
— Я не хотела целовать тебя просто так, ни с того ни с сего! - наконец, проговорила ты, повысив голос на тон.
— Тогда ты должна была сказать мне, как сейчас.
— Я нервничала, хорошо! Перестань давить на меня!
Он буквально видел, как ты надула свои губки, а тихий стук на твоей стороне телефона дал ему понять, что ты, возможно, плюхнулась на подушку:
— Почему бы тебе не спросить меня, а? Спорим, ты бы тоже постеснялся это сделать!
Все, хватит разговоров. Ему нужно шевелить задницей.
— Дай мне двадцать.
— Что?
Звонок закончился.
Какое-то время ты провела, в волнениях и - если быть до конца честной - в нетерпении. На самом деле, ты ходила кругами по гостиной, уставившись на свой экран, где были видны панические сообщения, которые ты отправила ему после того, как он повесил трубку.
