Другая жизнь |Лиза Ира|

23

— Райэн, к адвокату в комнату свиданий, — в камеру Триш и Шер зашёл молодой охранник.
— К адвокату? — переспросила Триш, не вставая и не понимая, что там за адвокат к ней пришёл.
— Давай быстро, время, — парень поторапливал Триш.
— Иди, узнай, что там, — Шер подтолкнула девушку.
— Иду, — Триш кинула взгляд на Шер и пошла из камеры. В коридоре мимо них проходила Шрамер. Райэн не увидела, что женщина шла к её камере.
— Ейор, тебе разрешён телефонный звонок. Пошли, живо.
Шер тяжело выдохнула и пошла звонить. Она хотела посоветоваться с Триш, что же сказать Ире, но девушка уже ушла.
— Заходи, — охранник показал на дверь, ведущую в комнату свиданий.
Когда Триш зашла в комнату, перед ней стояла к ней спиной фигуристая блондинка с длинными волосами. В чёрном элегантном костюме, с ярким пятном в образе в виде красных туфель на ногах. Она медленно повернулась.
— Здравствуйте, мисс Райэн, я ваш адвокат — мисс Постик, — девушка была в солнечных очках, а говорила с каким-то непонятным акцентом.
— Здравствуй, — Триш стояла возле стола и прожигала взглядом женщину. Она внимательно следила за её манерами, голосом, который не узнать, образом, который никто и никогда бы не раскусил, только Триш. Только тот человек, в котором была надежда и вера, — мне не нужен адвокат. С ними опасно связываться.
Постик села за стол и закинула ногу, смотря снизу-вверх на Триш.
— Мисс Райэн, я знаю, что вы подавали прошение на УДО, и его отклонили. Так вот, я могу вам в этом помочь.
— Вы не должны мне помогать. Вы должны быть в другом месте, — Триш всё же села и смотрела сквозь очки адвоката прямо ей в глаза, — только у меня есть два вопроса, зачем именно так и почему вы раньше не были здесь и не говорили мне ничего, не предупреждали?
— Раньше вы не нуждались в моей помощи, а сейчас я действительно могу помочь, — женщина открыла папку с документами, — а первый ваш вопрос я не поняла.
— Хватит, — Триш положила руку на папку, закрывая тем самым обзор текста адвокату, — не думай, что я идиотка.
— Я и не думаю, — адвокат подняла взгляд, хоть и через очки, на Триш.
— Мисс Постик, вы сейчас должны быть не здесь. А здесь вы должны были оставить информацию для меня, а лучше предупредить заранее. Вы совсем не думали, приходя сюда, — предостерегала Триш своим фирменным голосом.
— Я не могла не прийти к своей клиентке, тем более после ряда трагических событий.
— Мне важен только один вопрос: с вами, мисс Постик, всё хорошо? Клиентов много? Дела идут в гору? — спрашивала Триш только то, что её волновало в данный момент. Ведь самое главное она уже поняла и выдохнула с облегчением.
— Не считая дырочки в кофточке, всё просто прекрасно. Сегодня я уезжаю к своей семье, — Постик наконец-то подняла очки и посмотрела в глаза Райэн.
— Будьте осторожны, — Триш смотрела в глаза «блондинке» и видела в них все ответы. Несколько мгновений прощания взглядами и Райэн медленно поднимается из-за стола, — кофточка у вас дорогая. Нельзя так нерационально действовать. И тем более брать меня в клиентки. Я очень надеюсь, что больше не увижу вас здесь, — специально подчеркнула последнее слово Триш.
— Тогда я усердно займусь вашим делом, чтобы в скором времени увидеть вас на свободе, — женщина встала и подошла ближе к Триш, — вас там будут ждать.
— Вы знаете, что я не выйду отсюда одна, — Триш, не отрывая взгляда, смотрела на женщину.
— Знаю, и поэтому ваша подруга тоже будет с вами. А сейчас, если хотите что-то спросить, спрашивайте, — «блондинка» улыбалась фирменной улыбкой.
— Я спрошу, и не только спрошу, там, где вы не будете моим адвокатом, — Триш ухмыльнулась и одними губами прошептала, — ты сволочь, но я тебя люблю.
— Я должна была, — также одними губами ответила Постик, — и я тоже очень тебя люблю. Ну а сейчас вы мне подпишите несколько документов, и я уже займусь вашим делом, — сказала уже нормальным голосом адвокат.
— Где подписать? — спросила обычным голосом Райэн.
— Здесь и… — Постик посмотрела в документ, — и здесь.
Женщина аккуратно дотронулась до руки Триш.
— Обещай, ни во что больше не вляпаться и не рискуй зря. Уезжайте подальше и живите спокойно, а мы потом вас найдём, — очень тихо, чтобы никто кроме адвоката не услышал, прошептала Триш, пока расписывалась.
— Обещаю, — тихо сказала блондинка и отошла на несколько шагов, — я вам пришлю письмом все данные.
— Буду ждать, — Триш подняла глаза на женщину и после серьёзного выражения лица улыбнулась и подмигнула, снова шепча, — мы ещё встретимся, — и, развернувшись, постучала в дверь. Ей тут же открыли и Триш, уже не разворачиваясь, покинула комнату свиданий.
Шер с замиранием сердца ждала ответа Иры. Девушка не знала, как сказать, что Лизы больше нет, и она никогда не дождётся свою любимую.
— Алло? — Ире уже сказали, что звонят из тюрьмы, и голос блондинки был радостным. Она сидела в своём офисе и была безумно рада услышать сообщение, что ей звонок из тюрьмы, ведь Ира думала, что это Лиза.
— Привет, это я, — у Шарлоты был непонятный голос. Она всё думала, как озвучить эту новость.
— Шер? Ой, привет, — Лазутчикова немного удивилась, но всё же улыбалась, — я не думала, что это ты. Но я рада. Как ты?
— У меня нормально, — Ейор выдохнула, — нам нужно очень серьёзно поговорить.
— Конечно. У тебя что-то случилось? Нужна моя помощь? Всё что хочешь, всё сделаю, — Лазутчикова была рада слышать Шер, но её голос немного беспокоил Иру.
— Ира… позавчера… — девушка тяжело выдохнула, — Лизу убили. Её больше нет.
— Что? — улыбка в момент испарилась, голос дрогнул, а сердце ушло глубоко в пятки. Лазутчикова глубоко и тяжело задышала, — повтори.
— Мы не знаем, что на неё нашло, и почему она так сделала, но позавчера… позавчера Лиза выскользнула из камеры за несколько секунд до закрытия и напала на охрану. Её застрелили. Ир, Лизы больше нет, — рассказала Шер.
— Нет… Ты… что ты? Этого не может быть… Шер… как? Нет! — голос Иры дрожал, и по нему было слышно, как она плачет и еле сдерживается, чтобы не разреветься навзрыд. Сердце нещадно болело, а разум не мог в это поверить.
— Ира… — Шер тоже начала плакать, — она очень любила тебя. Ира, мы с Триш… нам не дали позвонить тебе раньше.
— Она не могла… Нет! Нет! Нет! Лиза… Шер, нет. Этого не может быть. Как? — голос стал истерить, а разум перестал думать. Лазутчикова просто кричала от безысходности. Она не могла остановить поток слез, который лился быстрее течения в реке. С этим потоком выходила безграничная любовь, которая сидела в ней, надежда, что когда-то они снова будут вместе, вера, что она дождётся Лизу, и они будут счастливы.
— Ира… Ира, милая, не плачь, пожалуйста, — Шер теперь не знала, как успокоить Лазутчикову, — мы не видели её, нам рассказали девчонки из первой камеры.
— Шер, как такое возможно… Она же обещала… Она должна была ко мне вернуться, ко мне, к Кевину… Нет… Ну нет, Лиза… — Лазутчикова буквально не могла найти себе места. Она, не переставая, плакала и просто даже не знала, как и что теперь делать.
— Ира, у меня ещё минута, — Шер поторопили, — держись, как только сможешь приезжай, мы достанем тебе, где её похоронили.
— Я приеду… Я обязательно приеду… Я должна с ней проститься. Должна… — Лазутчикова всхлипывала, — Шер, прошу, давай потом. Я больше не могу… Я люблю тебя, я приеду… — Ира больше не могла говорить. Она отключилась и отдалась эмоциям, больше не сдерживаясь и плача от этой болезненной информации.
— Ира… — Шер не успела ничего сказать, как услышала, что Ира повесила трубку. Ейор сама плакала и поэтому быстро пошла в камеру, надеясь, что Триш там.
Но Райэн в камере не было. Она пришла ещё только через двадцать минут после прихода в камеру Шер. Настроение было выше всяких планок, но Триш этого не показывала. Но, переступив порог камеры, Райэн не могла сдержать улыбку.
— Детка.
— Где ты была? Я ей сказала, а тебя рядом не было, — Шер посмотрела заплаканными глазами на девушку.
— Ты позвонила Ире? Шер, нет, чёрт, — Триш сразу подсела к Шер и забрала её в объятия.
— Мне разрешили звонок, — Шер уткнулась лицом в шею Триш, — она так плакала, а я даже не могла её поддержать.
— Блин, рано. Шер… Чёрт, не надо было ей звонить. Детка, успокойся, я сейчас тебе кое-что расскажу, только не плачь, — Триш гладила Ейор по голове и целовала в макушку.
— Рано? Да она должна была узнать об этом утром того дня, — девушка всхлипывала. Она не видела улыбку на лице Райэн.
— Шер, посмотри на меня, — Триш оглянулась на выход из камеры, а потом взяла лицо Ейор в ладони, заставляя смотреть в глаза и очень тихо шептала, практически одними губами, — она жива…
— Что? — Ейор встрепенулась, — как? А почему нам не сказала? Её же видели?! Триш, я ничего не понимаю.
— Тихо, успокойся. Везде есть уши, — говорила шёпотом Райэн и широко улыбалась, — но это правда и знаем об этом только мы вдвоём. Я тебе всё расскажу, ночью.
— Но Триш… — Шер не знала, как реагировать. Нужно радоваться и она рада, но Ира… она только что рассказала Ире и, наверное, совершила огромную ошибку.
— Она едет к ней. Она будет недолго в неведении, — успокаивала Райэн, целуя Шер в щеки.
— Но… хорошо, я всё хочу узнать позже, — Шер улыбнулась, — я так рада.
— А я-то как была рада, увидев её блондинкой-адвокатом, — тихо разговаривала, но с усмешкой Триш.
— Адвокат?! Блондинка?! — Шер захохотала, — она нечто, — это уже девушка добавила очень тихо, — ты её узнала или она сказала?
— Узнала. У меня была маленькая надежда, и как только она повернулась, то никакой парик и очки не смогли скрыть её от меня, — Триш очень радовалась и повалила Шер на подушку, обнимая.
— Я не представляю её в таком образе, — Ейор в ответ тоже обняла Триш, — как она? С ней всё хорошо?
— Всё хорошо. Она возвращается к своей семье. Там её окончательно поставят на ноги. Дырочка в кофточке, но думаю, это несерьёзно, — Триш была на седьмом небе от счастья, теперь точно зная, что её подруга жива и скоро будет там, где её ждут и любят.
— Дырочка?! Так это правда была?! — Шер усмехнулась, — она сумасшедшая и действительно готова ради Иры на всё.
— Тшш, — прошептав, Триш поцеловала Шер в губы, но быстро отстранилась, — мы скорбим. И да, она сумасшедшая, — и вновь поцеловала.
— Да, мы скорбим, — Шер проскользнула руками под кофту Райэн, — и долго будем страдать.
— Долго, — не сопротивлялась Райэн, а наоборот, ложась так, чтобы Шер было удобнее ласкать её, — и очень грустно.
— Люблю тебя, — девушка навалилась на любимую и начала нежно целовать в шею.
Когда блондинка вышла из здания тюрьмы и села в дорогой чёрный автомобиль, она сняла с себя парик. Перед взглядом мужчины появилась брюнетка, а через несколько минут и сама Елизавета Андрияненко.
— Я тут пересрал, пока тебя не было, — на заднем сиденье сидел мужчина в солидном костюме.
— Не ссы, Рони, всё в ажуре. Я должна была сказать Триш, что жива, — Лиза полностью избавилась от своей маскировки.
— Ты шандарахнутая! Кто после побега возвращается в тюрьму? — Рони закурил.
— Я, потому что она моя подруга, а меня при ней убили, — Андрияненко посмотрела на водителя, — чё встал, быстро домой.
— Торопишься к своей девочке? — Рони ехидно засмеялся и подмигнул.
— Я тебе ща язык вырву, — брюнетке уже не терпелось попасть к Ире. А со всеми этими «дырочками в кофточке» это было сделать трудно. Сейчас она хотела забрать документы, свою машину из временного дома друга и наконец-то навсегда с ним распрощаться. Их многое связывало, и они готовы были друг другу помочь, но сейчас Андрияненко хотела новой жизни с Ирой и Кевином.
Рони на время того, как Лиза попросила помощи, снял дом недалеко от тюрьмы и в часах пяти от Денвера.
Поэтому к вечеру Андрияненко поехала на чёрном ВМW к дому, где жила Ира. Она очень хотела увидеться с любимой и её малышом.
Забрав огромную коробку с радиоуправляемым автомобилем, букет цветов для мамы Иры и, самое главное, кольцо, которое она заказала другу заранее, брюнетка не знала, что Лазутчикова уже знает о её якобы смерти.
— Здравствуйте, вы к кому? — дверь Лизе открыла женщина в возрасте. Небольшого роста, с русыми с сединой волосами.
— Я к Ире, — Лиза поняла, что это мама её любимой, — она дома?
— Она ещё на работе. Вы проходите, она обещала подъехать ближе к одиннадцати, — мать предложила пройти незнакомой женщине.
— А где Кевин? — Лиза растерялась. Она смотрела на маму Иры, и не знала, что говорить и что вообще делать, — кстати, они для вас, — брюнетка наконец-то протянула букет.
— Кевина я уже уложила, — протянула мать и взяла букет, находясь в некоем недоумении, — спасибо, но… а вы кто?!
— Я… — Лиза и не знала кто она, а говорить, что она любит Иру, наверное, очень резко для матери.
— Я Лиза Андрияненко, — представилась брюнетка.
— Анна Лазутчикова, — в ответ представилась мать Иры, так и продолжая стоять на пороге, ведь брюнетка отчего-то не заходила в дом, — может, вы всё же пройдёте? По какому вы вопросу?
— Я к Ире, мы… мне нужно с ней поговорить, — Андрияненко прошла в дом, — это подарок для Кевина.
— Спасибо, — мать доброжелательно улыбнулась, — Кевин будет очень рад. Я думаю, и Ира тоже. Вы же, наверное, подруги? Простите, я не расслышала из-за шума машины, как вас зовут? — Анна провела Лизу в гостиную и пригласила жестом присесть на диван.
— Мы очень близкие подруги, — Андрияненко присела на диван, — меня зовут Лиза.
— Теперь расслышала, очень приятно. Чай, кофе? Может, вы голодны? — спросила Анна, видя усталое и отчего-то бледное лицо брюнетки.
— Если можно, кофе со сливками, — Лиза очень скучала по этому напитку.
— Конечно, можно. Подождите здесь, — кивнула Анна и направилась в кухню.
Лиза встала и подошла к камину, где стояли фотографии. Андрияненко наконец-то увидела Иру в домашней обстановке, обнимающую сына.
— Ваш кофе, Елизавета. Печенье я сама испекла. Кевин их уж очень любит. Отец не позволял мальчику сладости, хотя у него на них даже аллергии не было, — Анна поставила небольшой поднос на журнальный столик перед диваном.
— Спасибо, — Лиза вернулась на диван, — я знаю эту историю и рада, что всё закончилось.
— Вы не представляете, как мы с Кевином рады, — Анна присела с другой стороны дивана и взяла чай, который приготовила для себя, — это был ужасный год. А вы, Лиза… — мать отчего-то замолчала и внимательно посмотрела на Андрияненко, как будто что-то вспоминая или изучая, — а вы давно знакомы с Ирой?!
— Год, — честно ответила брюнетка, — мы сидели вместе. Мне нужно поговорить с Ирой.
— Так это всё же вы? — сразу спросила старшая Лазутчикова, понимая, что её предположения верны, — Елизавета Андрияненко, как же я сразу не догадалась. Но… Вы же… Вернее, Ира говорила, что вам ещё долго сидеть, но она вам очень благодарна. Вас выпустили по УДО?
— Я вышла… — Лиза смотрела на Анну и не понимала, как сказать женщине, что она «мёртвая» преступница, — по обстоятельствам. Я знаю, что Ира вам говорила, что я помогала ей там.
— И что помогли с выходом. Это же вы оплачивали того адвоката. Ира рассказывала, что всё вернёт вам. Она уже хотела ехать к вам на свидание и даже Кевина с собой взять хотела, — рассказывала Анна, попивая чай. Ей отчего-то было достаточно легко и просто разговаривать с Лизой.
— Но я сама приехала к ним, — Лиза с удовольствием пила кофе, — я давно хотела познакомиться с Кевином.
— Я думаю, если вы завтра придёте, вы обязательно познакомитесь, — только начала мать, как услышала, как открывается входная дверь, — а вот и Ира пришла.
Женщина встала и пошла из гостиной, чтобы встретить дочь.
— Ира, здравствуй. А к тебе…
— Мама, прошу, не сейчас. Всё потом, — блондинка не смотрела на мать. Она быстро кинула ключи на тумбочку в коридоре и сквозь слезы побежала наверх, к себе в комнату. Она и вовсе не хотела приезжать домой, но волновать мать не желала больше. И поэтому решила быстро проскочить к себе в комнату и продолжить горько скорбеть по любимой, которую и вовсе не заметила в гостиной, захлопывая дверь своей спальни на втором этаже.
Лиза услышала по голосу Иры, что девушка расстроена. Андрияненко сначала не поняла, что произошло, но потом в её голове проскользнула страшная мысль.
— Я сама с ней поговорю, — Лиза, поджав губы, посмотрела на Анну и пошла наверх к Ире.
— Конечно, — Анна совсем ничего не поняла, но и препятствовать Лизе не хотела, ведь по разговорам с дочерью она поняла, что они стали близкими подругами с её дочерью.
Лазутчикова забежала в спальню и прямо в деловом костюме упала на кровать и уткнулась в подушку.
— Нет, нет, как? Лиза… — продолжала шептать Лазутчикова, горько плача. Ей было очень больно от осознания, что её любимой больше нет, что ничего уже не исправишь.
Лиза поднялась наверх и нервно задышала, подходя к спальне Иры. Она всё же надеялась, что её любимой не успели сказать про её «смерть».
Она тихо постучала.
— Мама, пожа… луйста, потом… — сквозь скрываемые рыдания крикнула Ира.
Лиза услышала Иру, но понимала, что должна быть рядом. Повернув ручку, она вошла в комнату. Тихо зайдя, Андрияненко закрыла дверь на защёлку, — котёнок.
— Что? — услышав голос, который ни с чем никогда не спутает, Лазутчикова встрепенулась и резко повернула голову к двери, мгновенно замерев от полной неожиданности.
— Котёнок, — Лиза улыбнулась, хотя в глазах Иры она видела страх, растерянность, но всё же в самой душе радость, — я здесь, как и обещала тебе, любимая.
— Ты? Как? Ты же… — Ира медленно поднималась с кровати и подходила по миллиметру к любимой женщине, которую думала, что потеряла навсегда, — это ты?!
— Это я. Прости, ты не должна была пережить… — Лиза в очередной раз не знала, что сказать, — я надеялась успеть. Я здесь, я с тобой, я люблю тебя, и мы наконец-то будем вместе.
Лиза тоже делала аккуратные шаги к Ире.
— Ты здесь… — Лазутчикова уже практически вплотную подошла к Андрияненко и боялась пошевелиться. Из глаз продолжали литься слезы, а разум не мог поверить в то, что любимая жива, что она не где-то далеко, что она здесь, рядом с ней.
— Люблю тебя, — Лиза в один шаг сократила расстояние и, крепко прижав к себе, страстно поцеловала. Вложив в этот поцелуй все эмоции и чувства.
Лазутчикова отвечала. Жёстко, страстно, необузданно и не желая останавливаться. Она также все свои эмоции отдавала Лизе и этому поцелую. Боль вперемешку со слезами делали поцелуй сильнее, жёстче, круче. Но Ира не шевелилась. Только губы и те выходящие наружу ощущения выдавали все потаённые чувства, сидящие внутри Лазутчиковой, которые очень сильно саднили и давили тяжёлым грузом.
Андрияненко, наоборот, не стояла без движения, она начала стягивать с Иры одежду. Строгий пиджак очень быстро полетел на пол, от классической рубашки разом отлетели все пуговицы.
Лиза хотела свою любимую и сейчас надеялась, что Лазутчикова не оттолкнёт её.
— Малышка… — брюнетка переключилась поцелуями на ключицу Иры.
— Ты жива… Господи, ты жива, — Ира стояла, словно в прострации. У неё в душе кипел огонь, но снаружи она не шевелилась, лишь отклонив голову, чтобы Лизе было удобно её целовать. Те эмоции, что она сейчас испытывает, просто не передать словами. Они сидели внутри, готовые вырваться громкими криками, действиями, но пока тихо докипали, не вырываясь наружу.
Лиза, пока целовала шею, ключицы, сняла бюстгальтер Иры и расстегнула брюки, спустила их вместе с трусиками, — я скучала. Я больше не могла без тебя быть.
Брюнетка сжала ягодицы Лазутчиковой, а губами ласкала упругую, такую нежную, вздымающуюся от тяжёлого дыхания грудь.
— Как? Объясни, почему? — Ира тяжело дышала, но по-прежнему не шевелилась, так и стоя полностью голой под ласками Лизы, которые сработали моментально, увеличивая тяжесть в низу живота и влажность между ног.
— Я всё тебе расскажу, всё в деталях, — Лиза начала подталкивать блондинку к кровати, чтобы она вновь принадлежала только ей, — но давай завтра отвечу на любой вопрос. Сейчас я хочу быть с тобой, ласкать тебя, любить тебя, знать, что мы вновь вместе.
— Ты жива, и я не хочу больше ни о чём думать, — Ира, подталкиваемая Лизой, упала на кровать. Она потянулась на локтях, чтобы лечь на подушки, и тут же над ней нависла Лиза, а Лазутчикова просто не в силах была сопротивляться. Вопросов была сотня, но в голове крутилась только одна мысль — любимая рядом, жива. Она жива, а это главное. Но что-то всё равно не давало Лазутчиковой шевелиться. Какой-то невидимый барьер не давал перепрыгнуть границу и утонуть в пучине страсти и любви. Что-то держало и не давало расслабиться от этих умелых и таких прекрасных ласк и поцелуев.
— Я должна была успеть, — Андрияненко корила себя, что Ира узнала про её «смерть», и теперь Лазутчикова всё ещё осознает обратное.
Лиза скинула с себя пиджак, чтобы он не сковывал движения, и наконец-то полностью отдалась любви. Нежными прикосновениями к желанному телу, поцелуями по нежной коже Лиза спустилась вниз и устроилась между слегка разведённых ног. Этот запах сводил с ума.
— Я так скучала. Твой запах я не забуду никогда, — она прикоснулась язычком к клитору Иры.
— Амм… — Лазутчикова мгновенно выгнулась в спине от дико горячих ощущений, и её рука рефлекторно переместилась на затылок Лизе, слегка сжимая волосы. Она тоже хотела отдаться ощущениям и забыть обо всем, но… Этот ужасный день, в который Лазутчикова думала, что Лизы больше нет, она не забудет никогда, ведь это один из самых кошмарных дней в её жизни. Есть много вопросов, на которые Лазутчикова потребует ответов, но не сейчас. Сейчас только чувства, ощущения и бесконечная любовь.
— Любимая, — Андрияненко ласкала Иру. Брюнетка полностью отдавалась своим чувствам и эмоциям. Это было самое лучшее, что могло случиться, они на свободе, а самое главное, вместе. Ничего сейчас не мешало быть просто счастливыми.
Брюнетка нежно ласкала набухший бугорок, а одним пальчиком входила в лоно Лазутчиковой. Движения так же как с эмоциями ускорялись, и Лиза слышала скрываемые стоны девушки.
— Ты… — пыталась сказать Лазутчикова, но от сильной дрожи не могла и сообразить. Все мысли перемешались в голове, оставляя лишь желание, которое тугим узлом давило внизу, вот-вот требуя вырваться наружу и кричать от удовольствия, — быстрее…
Лиза улыбнулась и, проведя языком по промежности Иры, перебралась так, что оказалась полностью на любимой.
Брюнетка ввела ещё один палец и сразу ускорила темп, наблюдая за отображающимися на лице эмоциями.
Лазутчикова, почувствовав тяжесть Андрияненко, сразу захватила руками её шею и притянула к губам, страстно целуя. Желая утопить приближающийся выкрик от яркого оргазма. Ведь она чувствовала, как Лиза семимильными шагами приближает её к пику. К тому самому, после которого мир растворяется в эмоциях, а разум улетает далеко, не давая организму команды даже вдохнуть воздуха в лёгкие, чтобы дышать и соображать. Хотя это сейчас и не требуется. Сейчас остаются лишь чувства, эмоции, безграничное удовольствие.
Лиза быстро двигалась всем телом. Она хотела, чтобы Ира почувствовала её, её эмоции, страсть, любовь.
Брюнетка страстно целовала своего когда-то забитого и испуганного котёнка, который сейчас, да и в тюрьме уже, стал прекрасной кошечкой, которую Лиза безумно любила. Она ловила крик от очень яркого оргазма губами, оставляя этот момент только между ними.
— Ммм… — протянула Лиза, чувствуя прилив влаги на своих пальцах в лоне Иры.
— Ааа… — топя в поцелуе финальный стон, блондинка обмякла на мягких подушках. Она чуть ли не отключалась. Тяжёлый день, смертельная новость, замечательная, но одновременно пугающая неожиданность и бурный оргазм, постигший блондинку, всё это сбивало наповал, давая только прикрыть глаза и тяжело дышать, ощущая лишь приятную тяжесть любимой женщины.
Лиза через несколько секунд легла рядом. Она нежно и совсем невесомо начала целовать грудь и шею Иры, пальцами вырисовывая на животике непонятные узоры, при этом наблюдая за лицом любимой.