16 и 21 |joshler|

numeri

мне шестнадцать, а ему двадцать один.

я брал чистый лист и писал. медленно, обдумывая.

когда мне будет восемнадцать, ему будет двадцать три.

когда мне будет двадцать пять, ему будет тридцать.

мне шестнадцать, и я совсем не знаю, что мне делать со своей жизнью.

девчонки в школе красились и красовались. шептались в углу коридора, смущенно хихикая, и одна подошла ко мне, блондинка со светлыми сияющими глазами.

— привет, тайлер! в субботу у меня будет вечеринка, хочешь прийти?

я мялся в сомнениях, но в итоге выдал:

— да, наверное. скинешь адрес?

ей шестнадцать и мне.

я читал сообщение. ист стрит 16.

шестнадцать, шестнадцать, шестнадцать. я помешан: мне всего шестнадцать или уже шестнадцать?

я не пожалел, что согласился прийти на ту вечеринку. потому что там я встретил его.

ему двадцать один, у него была крутая тачка и на шее его имя на разноцветных бусинах. джош.

мы пили и курили. я смеялся над его шутками, и я был такой пьяный. мне шестнадцать, а ему двадцать один.

мы стали видеться чаще, он заезжал за мной после школы, и все девчонки поняли, что я конкретно втрескался и уже не стоит на меня расчитывать.

я курил травку, целовался и флиртовал — по ощущениям я становился старше рядом с ним. а ему все так же — двадцать один.

я чувствовал, что взрослею, но мне все ещё шестнадцать.

когда мне будет восемнадцать, ему будет двадцать три.

мы целовались, и я не мог не признать, что он был опытнее меня. он баловал меня. я был поглощён им. и мы, вообще-то, отлично смотрелись вместе.

у него в бардачке всегда были скиттлс для меня. я высыпáл их на свою ладонь и отсчитывал — шестнадцать. он открывал рот и высовывал язык, чтобы я положил пару штук. ему нравились зелёные, и я отбирал их.

мы целовались на прощание. я выходил из его машины и махал рукой.

я часто зависал у него, оставался на ночь. в нем было много энергии, и это возбуждало меня. он сделал меня взрослым, и я нисколько не жалел об этом.

мать стала часто говорить мне:

— тебе уже шестнадцать, тайлер, возьмись за ум!

она не могла совладать со мной, потому что я в самом деле отбился от рук. но мне правда было плевать, я был достаточно взрослым, и она это знала. она знала и о джоше, и о моих оценках. я ругался матом и рассказывал ей, как мы с ним курили траву и трахались на заднем сидении его машины. она только качала головой в очередной раз разочарованно, но смиренно.

я часто пропадал и прогуливал уроки, чтобы встретиться с ним. он говорил, что ему нравились мои чёрные джинсы, потому что они обтягивали мою задницу.

мы лежали у него на кровати, а я говорил ему, что, когда мне будет восемнадцать, ему будет двадцать три. он не думал о числах, а я видел в них пророчество. я доверял им, они успокаивали меня. я представлял нас вместе: когда мне будет восемнадцать, я буду совсем взрослым и свободным, ему будет двадцать три — и мы будем самой классной парочкой на планете.

я отсчитывал сигареты в пачке и тревожился, когда их было больше шестнадцати. он смеялся и подкалывал меня, а потом долго извинялся за это в постели.

я цвёл рядом с ним, я чувствовал, как меня наполняет энергия, как я здоров и счастлив. мне было так хорошо и легко, будто моя история писалась прямо сейчас.

мы строили планы. мы собирались поехать вместе в теннесси к его друзьям. я — на переднем сидении его машины и он — в своих солнцезащитных рэй-бен.

но ничего не вышло. мы поссорились вдребезги, он сказал, что я веду себя как ребёнок, а я послал его куда подальше. и он уехал один.

мне шестнадцать, а ему двадцать один.

я узнал, что его больше нет спустя неделю. он не отвечал на звонки и не читал сообщения. я писал и писал ему, звонил и считал гудки.

он так и не доехал до теннесси. мне сообщил его отец, которому достался его чудом уцелевший телефон. его машину смяло, табличка с номером NHE 016 превратилась в гофрированную железку.

весь мой ужас и скорбь описывали два двузначных числа.

я начал ещё маниакальнее считать, числа мне виделись всюду. шестнадцать и двадцать один. и мне понадобилась медицинская помощь.

моя боль начала угасать не так давно. я даже вернулся к обучению после почти полугодового перерыва. но я все ещё считаю.

я беру чистый лист и пишу, надеясь, что в этот раз числа изменятся.

мне шестнадцать, а ему двадцать один.

когда мне будет восемнадцать, ему будет двадцать один.

когда мне будет двадцать пять, ему будет двадцать один.

когда мне будет...

когда мне будет тридцать, ему все ещё будет двадцать один.