В совокупности со сладостью твоих губ и горестью наших дней, я молил лишь об одном: забудь меня, Несса, забудь как чёртов сон. И в следующую нашу встречу, когда меня найдут радары твоих лестных глаз, я притворюсь, а ты поверишь.
Стены впитывали в се...
Oops! Bu görüntü içerik kurallarımıza uymuyor. Yayımlamaya devam etmek için görüntüyü kaldırmayı ya da başka bir görüntü yüklemeyi deneyin.
Сквозь волны забвенья И гремучие чащи лесов, Я приползу на стертых коленях С истошным криком «прости»
VANESSA MILLS
Брат учил меня рассчитывать только на себя. Но я гордо игнорировала его нравоучения, именно поэтому сейчас ощущаю полное опустошения после расставания с Алексом, который выплеснул на меня дерьмо, о существовании которого я даже не подразумевала. Прямо сейчас я собственноручно отдаю своё тело на растерзание ненужным домыслам.
Я разбита. Вдребезги. Я умираю по аксиоме, блуждая в матрице неудач.
Просторная и светлая квартира, отнюдь не подходящая тому самому ресторатору Вильяму Робертсону, сейчас была моим укрытие, где я тщетно пыталась скинуть старую кожу и поплясать в ногу с реальностью. Но жить воспоминаниями и в целом прошлым мне нравилось больше.
Неизвестно от куда, подцепила привычку романтизировать тот или иной фрагмент жизни, затмевая его изъяны лучами позитива, что он мне когда-то приподнёс.
- Ванесса, он мне всегда не нравился. Что ты в нём такого рассмотрела?! - немного повышая свой тон, буд-то бы это поможет, спрашивал Вильям.
Брат всю эту неделю нашего разрыва был рядом. Поддержка от него всегда многое значила для меня. Ведь.. он единственный мой родственник.
Единственный, кто действительно никогда не отвергнет. Наши родители погибли 10 лет назад. Ему было двадцать, а мне одинадцать. Невзирая на свою внутреннюю боль, он влаживал в меня с каждым днём всё больше и больше. Мне повезло что он забрал меня, оформил опекунство и не дал мне отправится в детский дом. Ведь, не для кого не секрет, что детский дом - это сущий ад. Тебя съедают заживо если ты хоть как-то отличаешься. Это страшно.
