Гончаров И.А «Обыкновенная история»

Часть I, глава V.

В этот же вечер, часов в двенадцать, когда Петр Иваныч, со свечой и книгой в одной руке, а другой придерживая полу халата, шел из кабинета в спальню ложиться спать, камердинер доложил ему, что Александр Федорыч желает с ним видеться.

Петр Иваныч сдвинул брови, подумал немного, потом покойно сказал:

- Проси в кабинет, я сейчас приду.

- Здравствуй, Александр, - приветствовал он, воротясь туда, племянника, - давно мы с тобой не видались. То днем тебя не дождешься, а тут вдруг - бац ночью! Что так поздно? Да что с тобой? на тебе лица нет.

Александр, не отвечая ни слова, сел в кресла в крайнем изнеможении. Петр Иваныч смотрел на него с любопытством.

Александр вздохнул.

- Здоров ли ты? - спросил Петр Иваныч заботливо.

- Да, - отвечал Александр слабым голосом, - двигаюсь, ем, пью, следовательно здоров.

- Ты не шути, однако: посоветуйся с доктором.

- Мне уж советовали и другие, но никакие доктора и оподельдоки не помогут: мой недуг не физический...

- Что же с тобой? Не проигрался ли ты, или не потерял ли деньги? - с живостью спросил Петр Иваныч.

- Вы никак не можете представить себе безденежного горя! - отвечал Александр, стараясь улыбнуться.

- Что ж за горе, если оно медного гроша не стоит, как иногда твое?..

- Да, вот как, например, теперь. Вы знаете ли мое настоящее горе?

- Какое горе? Дома у тебя все обстоит благополучно: это я знаю из писем, которыми матушка твоя угощает меня ежемесячно; в службе уж ничего не может быть хуже того, что было; подчиненного на шею посадили: это последнее дело. Ты говоришь, что ты здоров, денег не потерял, не проиграл... вот что важно, а с прочим со всем легко справиться; там следует вздор, любовь, я думаю...

- Да, любовь; но знаете ли, что случилось? когда узнаете, так, может быть, перестанете так легко рассуждать, а ужаснетесь...

- Расскажи-ка; давно я не ужасался, - сказал дядя, садясь, - а впрочем, не мудрено и угадать: вероятно, надули...

Александр вскочил, хотел что-то сказать, но ничего не сказал и сел на свое место.

- Что, правда? видишь: ведь я говорил, а ты: «Нет, как можно!»