Любовь и Боль Сицилии

51

Пронизывающий до костей ветер усилился и старые деревья заскрипели, нагнетая обстановку, отчего по спине поползли мурашки.
Я резко поднялась с земли и выпрямилась, но не успела ничего сказать, как властный голос приказал - взять её.

Ловушка. Это была ловушка, подстроенная для меня и я попалась в неё. Меня предупреждали. Синдикат закинул удочку с приманкой, а я оказалась настолько слепа, что тут же клюнула. Стараясь выйти из игры, которую вели мужчины, я стала главной пешкой в ней.
Две пары сильных рук схватили меня, и несмотря на то, что я пыталась отбиваться, они с лёгкостью смогли подчинить мою волю себе и повели к цепочке чёрных машин.

-тебе нужно было слушаться мужа, как и советовал твой отец на свадьбе, милая Анастейша - пробирающий до мурашек голос Хилла, эхом отражался в моей голове - но я рад, что ты все таки оказалась достаточно упрямой девушкой. Твоё безволие и слепое подчинение помешало бы нашему плану.

-уберите свои руки от меня - я кричала, билась, умоляла оставить меня. К моему лицу прижали светлый платок, резкий запах в носу, головокружение и тьма. Я провалилась в кромешную и поглощающую тьму из которой не было выхода. Я пыталась кричать, но мои губы не двигались. Пыталась бежать, но будто находилась не в своем теле.
Я совершила глупую ошибку, за которую придётся заплатить.
Через некоторое время, приложив усилия я все же смогла открыть глаза и поняла, что все это был не страшный сон, а явь.
Мои руки были привязаны к спинке стула, который стоял посреди комнаты, а ноги к его деревянным ножкам. Было холодно, настолько холодно, что руки без движения, казалось бы, онемели и я не могла пошевелить ими.
По обе стороны от меня стояли высокие, лысые мужчины с устрашающим видом, у которых в руках было оружие. Некоторых из них я видела в обществе своего отца на встречах с Капо Хиллом. Мужчины в свою очередь, выполняя поставленную задачу, делали вид, что я для них ничего не значу, кроме как жертва.
Голова болела, но я смогла поднять её чуть выше и увидеть приближающуюся фигуру Хилла. Я встретилась с его взглядом, пытаясь скрыть, свой испуг, но зная, что он видит меня насквозь, что он чувствует мой страх. На лице Капо играла самодовольная улыбка.
Могу ли я надеяться на милосердие? Или  сострадание с его стороны? Я ведь раньше принадлежала этой семье. Нью-Йорк был мои домом и Генри Хилл знал меня всю жизнь. Я часто была в его доме, играла с его псом - Сенатором и гуляла в саду на его заднем дворе. Однако сейчас я находилась в другом положении, поскольку Генри Хилл объявил войну Александро Костелло, а я была под его защитой, поэтому я знала ответ на свой вопрос. Капо  управлял целым отрядом солдат. А сейчас идёт самая настоящая война. Он не отпустит меня просто так. Он не проявит ко мне жалости, точно так же поступил бы и Алекс.