– Лекси, не отвлекайся, – строго сказал доктор Лунд, тоже взглянув в окно, чтобы понять, что же привлекло мое внимание.
Потерев лицо руками, я ответила:
– У нас… сначала не все было гладко. У него… свои проблемы. Но в последнее время наши отношения стали более серьезными. Наверное. Хотя точно не знаю. Мы еще толком не говорили на эту тему. У меня никогда прежде не было парня… ну, или кого-то вроде него. Поэтому я вам ничего не говорила. Просто я сама все еще пытаюсь это осознать.
После возвращения из Теннесси мы виделись с Ваней каждый вечер. Без исключения. Его маму только что выписали из больницы. Но пока она лежала здесь, Ваня навещал Кьяру, а я приезжала к психотерапевту. А потом мы проводили несколько часов в саду, держась за руки и обмениваясь под звездным небом невинными поцелуями.
Теперь Ваня знал, где можно ко мне прикасаться. Мы обнаружили, что ключица тоже являлась спусковым крючком. Но Иван просто ловко огибал мои проблемные зоны. С ним я не испытывала неловкости или стыда из-за своей болезни.
Доктор Лунд подался вперед и, оставив блокнот лежать рядом на столе, сложил руки домиком и оперся локтями в колени.
– Тебе удобно рядом с ним, Лекси?
Неловко поерзав в кресле, я кивнула.
– Да. Конечно, пока мы не заходили слишком далеко. Но немного целовались… и трогали друг друга…
– И? – настаивал доктор Лунд, явно удивленный моей откровенностью.
– Сначала… все было сложно. Из-за моих спусковых крючков. Но я рассказала ему о прошлом, и он уважает установленные границы. С ним мне становится легче. Я чувствую, как с каждым днем все сильнее рушатся стены.
Доктор Лунд вдруг выпрямился в кресле, и я нахмурилась.
– Что? – спросила я, заметив его странную реакцию.
Доктор Лунд окинул меня странным взглядом, а потом поинтересовался:
– Ты рассказала ему о своем прошлом?
– Да, – медленно кивнув, ответила я.
По лицу доктора Лунда расползлась улыбка. Вообще, его лицо принимало разные выражения: строгое, встревоженное, заинтересованное, но я прежде не видела на нем столь явного удивления.
