Игра в "папочку".

Новый помощник.

   Силуэт высокого мужчины то и дело проскакивает в подворотнях, он грязно ругается, когда в очередной раз его высокие сапоги наступают на кучу нечистот, коих в нижних районах было достаточно. Пожалуй для того, кто всю жизнь посвятил учебе, а затем практике, склянкам, пергаментам и куче пыли, явно не хватало времени на какие-то глупые отношения, тем более умалчивалось о семье. И Байрон де Йорвен строго придерживался таких мыслей, навязанных то ли университетом, то ли практикой, то ли самим собой. До недавнего момента.
   Прогулки в нижних районах города были нечастыми, потому как ему просто нечего было здесь делать. Хоть отношение у людей к алхимикам было не самое лестное, но Байрон охватывал не только эту практику, еще и знахарство, хирургию и исследование редких болезней, проще говоря, такого как он в городе знали и уважали за то, что он по молодости частенько спасал людей от разных невзгод и продолжал это делать, но более своеобразно… Его прошлый помощник и по совместительству слуга случайно погибает на улице, при необычных обстоятельствах, потому занятой алхимик, который сам со всем справляться не мог, решил подыскать себе избранного, который будет заниматься тем, на что у столь занятого человека нет времени. Сначала он даже вывешивал объявления, но все, кто приходили к нему, оказывались полнейшими кретинами и идиотами, потому… Хочешь сделать что-то хорошо — сделай сам. де Йорвен переступает через очередную дурно пахнущую лужу, поглядывая постоянно назад, чтобы убедиться в том, что его длинный коричнево-зеленый плащ не вымазан в грязи. Сам одет по-богатому: высокие сапоги, средней длины темные штаны, черный кафтан по моде, на груди виднелся галстук серо-голубых оттенков и на остром носу позолоченные очки со стеклами из горного хрусталя. Может профессия была довольно грязной, но Байрон считал необходимым выглядеть хорошо, особенно когда выходил на улицу. Белоснежные волосы словно снег отражают редкие солнечные лучи, которые проникали сквозь крыши домов, построенные очень близко друг к другу, а черные линии придавали ему особенную красоту. Мужчина останавливается на секунду, чтобы с помощью длинной трости с рукояткой из серебра в виде змеи с открытой пастью, убрать что-то неприятное, прилипшее к сапогу.
  В этот неудачный момент Байрон де Йорвен увидел его во второй раз, на этот раз уже удирающего с его же кошельком. Алхимик в эти доли секунды был настолько увлечен своей одеждой, что даже не заметил, как этот ловкий юноша из подворотни подобрался к нему и выхватил мешок с монетами, висящий на самом видном месте, для приманки. Он уже успел рассмотреть его со стороны в прошлый раз. Этот парень был 1,7, на десять сантиметров ниже самого знахаря, темные растрепанные волосы, которые лежали странной челкой и прикрывали один глаз, худощавое телосложение, рваное шмотье и ужасно ловкие руки и быстрые ноги, которые позволяли ему уйти почти от любого преследования. Почти. Байрон даже не шевелится, на его лицо наползла неприятная ухмылка, он даже не собирался бежать за воришкой, чтобы вернуть свое, он знал, что тот скоро пожалеет о содеянном.
   Парень недолго виляет по подворотням, пытаясь уйти от возможного преследования, но он быстро понял, что аристократ сдался, потому прижался к одной из стен домов спиной, переводя дыхание. Черные глаза зацепились за добычу, а длинные пальцы тут же полезли внутрь мешочка, нащупывая долгожданное золото. И еще кое-что… Парень вскрикивает, быстро вытаскивая ладонь из мешочка, обнаруживая на ней змею, вцепившуюся прямо между пальцев, в самое опасное для укуса место. Гад выплюнул яд внутрь, да еще и отцепиться сразу не хотел, вору пришлось его силой сдергивать, из-за чего он повредил себе ладонь еще больше.
— Дьявольщина… — тихо ругается парень, осматривая укус. — Мне нужно что-то… — он оборвался, внезапная тошнота и головокружение застали его врасплох, остальные слова смешались в одну неразбериху, с последующим оседанием на землю.
  Забавная картина, воришка при смерти в подворотне, а вокруг него золотые монеты, ради которых он и впутался в эту ситуацию, они обеспечивали и жизнь, и смерть… Тошнота быстро сменилась ничем. Пустотой, лишь чувствовалось, как яд пробегает по крови, как им наполняется тело. А казалось бы, маленький укус, маленькая змея и просто малейшая дозировка яда, примерно 1-2 миллиграмма… Но какой эффект. Юноша еще пытался ползти, но это было глупой затеей, конечности затекали с мгновенной скоростью, а вскоре уже почти весь черноволосый воришка был парализован странным ядом. Мир расплывался, крутился, словно карусель. Один страшный, но размазанный силуэт алхимика, которого обокрал меньше двадцати минут назад, он все же запомнил, особенно когда мужчина подошел к нему, его, уже почти не чувствовавшееся, прикосновение, а точнее довольно грубая пощечина, после которой он схватил парня за подбородок, поднимая его лицо, чтобы убедиться. Алхимик неприятно ухмыляется.