~С первого твоего слова~ [ Aidan Gallagher ]

32 Глава.

***
друзья уже подошли к дому Галлагеров. девушка подняла руку в кулаке, дабы постучать однако сьежилась и повернулась к юноше.

— может вернёмся...— т/и сморщилась и немного потупила взгляд в пол, делая что-то ногой.

— давай я постучу,— ответил юноша растерянно.

— ты колебался,— утвердилась девушка и сложила руки и груди.

— не правда!— ответил парень.

— правда,— сказала т/и.

Эйдан вздохнул.

— давай на камень, ножницы, бумага,— сказал юноша и чуть улыбнулся, девушка хмыкнула и подошла к парню поближе.

— цуефа!— у друзей выпали ножницы.

— цуефа!— у обоих камень.

— цуефа!— у обоих бумага...

— цуефа...— у обоих камень...

друзья подняли взгляд со своих растопыренных ладошек и засмеялись.

— все, стучим вместе,— оба подошли к двери и только приложили кулачки к двери, как опять громко стали смеяться.

— спокойствие, Эйдан,— девушка сделала серьезное лицо и глубоко вздохнула.

друзья приложили руки к двери и наконец то постучались. с другой стороны двери послышался детский радостный голос и женский убаюкивающий голосок. в двери послышался звук отмывания щеколды и дверь отворилась. у входной двери стояла женщина. она выглядела молодо, ее мягкие белокурые волосы, длиной ниже плеча, падали и струились по лопаткам. глаза цвета непонятного, но очень  красивого. она выглядела так уютно тепло, так по домашнему, в зелёном фартуке и листиками и ягодками. рядом с мамой Эйдана стоял мальчик, лет 10-11. он был одет в красную футболочку и шорты. его глаза загорелись, как только он увидел старшего брата. машинка, которая была у него в руках мигом упала и парнишка бросился к старшему брату.

— Эйдан! я скучал по тебе,— мальчик обнял за ноги брата и улыбнулся, закрывая глаза.

— ну что вы стоите, как не родные, заходите,— мама улыбнулась теплой улыбкой и впустила в дом своего сына и девушку.

— здравствуйте, я пришла извиниться за то что мы опоздали, поэтому я пойду, извините ещё раз,— девушка растерялась и замялась на одном месте. уютность дома и теплота приветствия могла так расторгать девушку, что она чуть не заплакала, ибо заходя в свой дом, ее охватывали одиночество, грусть, тоска, печать, лишь стилаж с книгами, как то мог утихомирить эти отрицательные эмоции.