Бугимен

Вечером, после долгого школьного дня в американском городке, домой возвращался ученик средней школы по имени Джеффри, который мысленно проклинал комнату для наказаний и того, кто ее придумал. Ему пришлось лишних три часа находиться под наблюдением учителя биологии, который каждые две минуты сверлил Джеффри взглядом, полным ненависти и высокомерия. По крайней мере, только это парень ощущал во взгляде учителя.

Джеффри наказали за то, что он для интереса зашел в кабинет химии и решил смешать содержимое нескольких колбочек, устроив тем самым крупный переполох в кабинете. Благо уборщик быстро заметил в кабинете пламя и принес огнетушитель.

Обошлось без последствий, но комнаты наказаний избежать не удалось.

Находиться в этой комнате, пожалуй, одно из самых страшных наказаний, которое было возможно придумать. А там парень оказывался часто. Даже слишком. И особенно некомфортно ему было под пристальным взглядом учителя, который к тому же заставил ученика переписывать тест, который тот ранее написал просто ужасно.

Джеффри не старался исправить оценку, но чтобы учитель не дал новый тест, тянул время как можно дольше, делая на лице задумчивость и сосредоточенность, хотя на самом деле его мысли были заняты сегодняшним вечером. Все ответы он выбирал наугад.

Подул прохладный ветер и Джеффри застегнул молнию на куртке. Пусть сегодня он провел слишком много бесполезного времени в комнате для наказаний, сегодня же его ждала насыщенная ночь.

Его родители уезжали по срочным делам по поводу их работы, а оставлять Джеффри было не с кем, поэтому у парня появилась возможность лечь спать в любое время и делать вообще все что угодно. И даже если он не сделает домашнее задание, никто об этом не узнает.

Если, конечно, его родители не поинтересуются на счет оценок у учителей Джеффри.

Школа располагалась через две дороги от дома парня, поэтому идти ему было недалеко, но сейчас ему нужно было встретиться со своим другом.

Сам Джеффри был курносым четырнадцатилетним парнем с густыми русыми волосами, серо-зелеными глазами и губами, которые почти всегда растягивались в саркастичную ухмылку.