одним вечером я обижу тебя сам

пролог

      — Они мои друзья!

      В сумеречной тишине воскликнула Мия. Её голос сорвался на крик и оба застыли под тусклым фонарём на окраине города. Случайная встреча, казалось бы, желанная, мигом превратилась в один из факторов разочарования за день. Смотреть в карие глаза теперь вовсе не хотелось, только вот, это наглеца не волновало. Чихать он хотел на плохое настроение девушки и продолжал сверлить ее проницательным взором, выжидая, словно хищник, пока та посмотрит в ответ своими напуганными серыми глазами, хлопнет ресницами и смущённо отвернется. Но на лице красуются только хмурые брови в недовольной гримасе, а на душе неприятный осадок после минутной ярости от тупого, по её мнению, вброса Грейзера.

  — Правда что-ли? Скажи мне, разве они видели, сколько раз ты кричала или плакала? Хоть кто нибудь из них видел твои дрожащие руки и взгляд в пустоту? Они видели то, через что ты прошла, чтобы стать такой и чтобы хоть немного стабилизировать свое состояние? — тот скрестил руки на груди, пока ветер оглушал холодными порывами, раздувая кудрявые волосы. — Нет? А знаешь почему?

      Мия оглядывается, подмечая, что находятся здесь только они вдвоём. Ни одной живой души. Только бешеное сердцебиение, нарастающая тревога, бурлящие внутри эмоции, ну, и вдобавок, накопляемые слезы, готовые вылиться сразу после того, как Джек перейдёт на крик.

      — Потому, что никто из них не хотел попросту этого видеть. Им плевать.

      — Нет. Замолчи.

     Вполоборота произнесла на повышенном тоне Мия. Глаза блестят, как в искусственом прудике рядом блестит отражение луны. Ветер мигом раздувает короткие волосы, стоило двоим пересекнуться взглядом.

      — Да. Им всегда было плевать.

      — Нет, — вспылила та и резко, как-то истерично дернулась к брюнету. — Не смей так говорить. Заткнись. Заткнись!

     Двое переполненных амбициями подростков стоят друг напротив друга: одна пускает молнии из глаз, грезится наговорить гадостей; другой — с целью вывести из себя, скрывает ехидную ухмылку и продолжает пудрить мозги сбитой с толку спутницы, чувствуя существенное превосходство.

      — Зачем ты пытаешься так слепо верить в ложь. Ты ведь давно знаешь правду, просто боишься её признать. Смысл все усложнять?