Заклинатели покинули Цичжоу только неделю спустя пьяных похождений Хэ Сию. Все это время каждый из них старался проводить время с пользой для общего дела или для себя лично.
Например, узнав о том, что Хэ Сию шлялся неведомо где чуть ли не целый день в гордом одиночестве, Ли Шу пришла в ярость и ввела запрет на шатания где бы то ни было поодиночке. Доказывала она свою позицию громко и ясно. Сию даже был бы ей благодарен, если бы это не случилось на следующий же день после его «похождений», когда у него безумно раскалывалась голова. Поэтому ему пришлось молча кивать, принимая такое своеобразное наказание.
Из остального он был признателен девушке, потому что она, пронюхав об отсутствии у него мешочка цянькунь, согласилась наложить расширение на рукава его любимого синего ханьфу. Так что теперь Сию мог таскать с собой практически все что угодно. Также брат и сестра Ли прикупили Чжао Яню настоящий меч. Тот, разумеется, был тренировочным и не имел имени, но мальчик все равно был в восторге. Его учитель только вздыхал, вынужденный терпеть его излишнюю эмоциональность и рвение, и следил, чтоб ребенок не угробил сам себя.
Вот так и прошли те несколько дней, которые они позволили себе посвятить почти-отдыху. Желая как можно дольше скрываться от своих преследователей, заклинатели пожертвовали неделей, не двигаясь с места. Но зато по ее истечению все пятеро двинулись в путь.
Хэ Сию благодарил всех богов за то, что к этому моменту вполне сносно научился сидеть в седле. Ведь, хоть он и решил пока оставить тот самый инцидент в покое, это не означало, что он не допускал мысли о том, что нечто подобное может повториться. Поэтому юноша принял ответственное решение стараться не нарушать личных границ мечника. «Даже если мне этого хочется», - осадил он себя, искоса поглядывая на Шэй Юна, с прямой спиной восседающем на скакуне. Сию, хоть он и принял свои чувства, все еще с трудом мог в них поверить.
В частности они проявляли себя в том, что периодически юноша «зависал». Сейчас же, не удержавшись, Сию еще раз посмотрел на мечника, который ехал немного впереди, слушая чириканье своего ученика. Его темные волосы струились по широким плечам, а изящные бледные руки сжимали поводья. Редкие солнечные лучи, пробивающиеся сквозь облака, освещали его спокойное прекрасное лицо. Сию поймал себя на мысли: «А-Юн такой красивый...» Но внезапно в его реальность ворвался чужой голос.
