Императорский отбор Олтгейна

Глава 26

Я проклинала все на свете. Сначала из-за высоченной травы. Когда едешь на лошади, она кажется мягкой и красивой, но спустившись, ты понимаешь, что не очень приятно, когда тебя хлещет по лицу после каждого шага. А приходилось именно идти. Как объяснил Канор, лошадь может сразу не заметить яму или обвал. Но после моего вопроса «а ты что, предупредить не сможешь?», дракон только развел своими призрачными лапами.

Следующей точкой кипения стала моя провалившаяся нога. Сам факт ее падения меня не сильно расстроил, но чувство, что по ней кто-то лазит, заставило меня выругаться русским нечитаемым. Спасибо Кимали, выдернула.

Краем всего стала Синель. Я уже смотрела на Наралона с мольбой, мысленно прося, чтобы он ее заткнул. Вечное нытье, то бедные ее царские ножки, то «Ой, ногтик поломала», то так есть хочется, что переночевать негде. Темный же, только плечами пожимал, выражая искреннее сочувствие и просьбу не вмешиваться. Я мысленно махнула на них рукой. Может эльфу нравится. Фетиш у него такой, а я его развлечения лишу, если влезу.

Под ногой что-то хрустнуло. Я, решив не зацикливаться, чтобы лишний раз себя не пугать, быстрее пошла вперёд.

– Ну, мы скоро придем? – спросила эльфийка у Канора, – Долго нам ещё так топать? Ты, призрачный, я у тебя спрашиваю.

– Почти пришли, – буркнул тот в ответ ушастой.

– А-а-а, – закричала Тара, проваливаясь под землю.

– А вот теперь пришли, – заулыбался наглый дракон.

– Ты что, вообще ополоумел? – взъелась я, – Ты куда нас завел? Тара! – подбежала я к яме, – С тобой все в порядке?

– Да, – кряхтя, ответила девушка, – только падение было жёстким.

– Сможете ее достать? – спросила я у эльфов.

– А зачем? – недоуменно ответил призрак, – Ведь мы пришли, это пещеры. Там спрячетесь.

– Ты совсем больной? – уже не скрываясь, кричала я, – У тебя что, последние мозги отсохли? Как мы туда лошадей запихнем? А выбираться потом как, если все будем внизу?

– Зачем лошадок то туда тащить? – спросил у меня призрак, – Им и здесь не плохо.

– Да что ты говоришь? – заерничала я, – А они что, не живые? Дождя не боятся? Есть, пить не хотят? Или, может, они у нас призраки наглые?