котёнок

Осознание

Антон живёт у Арсения уже месяц, но так и не знает его имени. В принципе, ему это и ни к чему, так как вне той самой комнаты они почти не разговаривают. А юноше, стоящему на четвереньках с вибратором в едва растянутой дырочке и пристёгнутому к кровати наручниками, можно было называть своего мучителя только «господин» или «папочка». Но всё же, Антону было интересно узнать его имя. Ульяна, конечно же, не говорила, а о том, чтобы спросить у самого Арсения, парень старался даже не думать, потому что прекрасно знал, что тот разозлится. А в гневе брюнет наверняка очень страшен. Всё это время Антон старался не злить его, и у него даже почти получалось. Конечно, Арсений продолжал издеваться над ним самыми различными и извращёнными способами, но Шастун был уверен, что мужчина делает это в половину своей силы. К тому же, почти всегда он получал удовольствие от действий старшего, пусть и не от всех. Он даже почти смирился с тем, что ему приходится называть его «папочкой» – поначалу это вызывало дикий стыд и ненависть к себе и самому Арсению.

***

Антон, Арсений и Ульяна сидели в столовой и молча завтракали, как вдруг у него зазвонил телефон. Увидев, кто ему звонит, он недобро нахмурился и вышел из дома на крыльцо, отвечая на звонок. — Что тебе нужно? — Ну, к чему же так грубо? — смеясь, ответили на том конце провода. — Здравствуй, сынок. — Что. Тебе. Нужно? — Арсений начинал закипать, сжимая свободную руку в кулак. — Я бы хотел, чтобы ты заехал ко мне – есть разговор. Не телефонный. Скажем, через два часа у меня? — Мне не о чем разговаривать с тобой. — О, сынок, поверь мне, это не так. Приезжай, я буду тебя ждать. Арсений сбрасывает и возвращается в дом. Ульяна с беспокойством смотрит на него, заметив, как брат напряжён, но спросить, кто ему звонил, всё же не решается. Антон доел свой завтрак и сидел, сложив руки на колени и опустив голову. Мужчина сел, взяв в руку свою кружку с кофе и допивая его. А затем без слов встал и вышел, сев в машину и уехав в неизвестном направлении. День рождения Арсения. Ему исполнилось 14 лет, и его отец собрал своих друзей и коллег по работе у них дома. Мальчик был не в восторге, поэтому, рассмотрев подарки, ушёл в свою комнату. Он сидел на кровати и читал книжку, когда в дверь без стука зашёл начальник его отца, мерзко улыбаясь. — Что вам нужно? — подняв глаза на мужчину, спросил юноша. — Я заметил, что ты не в восторге от того, что твой отец собрал здесь всех этих людей. Тебе, наверное, скучно? — он сел на кровать, наклоняясь к Арсению. — Скучно. Простите, но вы не могли бы выйти? Я не очень люблю, когда ко мне в комнату кто-то заходит. Но мужчина резко кинулся на него, зажимая ему рот и заваливая на кровать. Мальчик сопротивлялся и громко мычал в широкую ладонь, но что были его попытки против сильных рук, крепко державших и противно лапающих везде, где только можно и нельзя? Когда с него стягивали штаны, всё также крепко удерживая на кровати, он мельком увидел в дверном проёме затылок отца. Он просто ушёл, увидев, как его сына вот-вот изнасилуют. Начальник услышал, как хлопнула дверь комнаты, слез с Арсения, так и не сняв с него штаны, и ушёл. Юноша лежал в своей комнате весь оставшийся день и плакал, уткнувшись в подушку. Дверь тихонько открылась. — Уходи! — закричал мальчик, вытирая слёзы. — Я ненавижу тебя, ненавижу! Ты всё видел, господи, ты видел! И ничего не сделал! За что ты так?! Почему, что я тебе сделал?! — Арсений. Этот человек – мой начальник, я не могу ничего ему сделать, иначе лишусь работы. Тогда мы с тобой окажемся в полной заднице, приятель. Он же не изнасиловал тебя? Чего ты так убиваешься? — Чего я так убиваюсь?! Ты серьёзно? Пошёл вон отсюда! Я ненавижу тебя, слышишь?! Я никогда тебе этого не прощу! Арсений ехал по трассе, сжимая в руках руль и вдавливая педаль газа в пол. Вена на его виске пульсировала, челюсти сжимались и разжимались. Он ненавидел своего отца больше, чем кого-либо в своей жизни. Уже 10 лет он не может забыть то, как этот человек предал его, оставил в той комнате один на один с тем мужчиной. Ему хотелось орать от ненависти, бить и ломать всё, что попадётся под руку. Но он уже взрослый состоятельный мужчина, он не может позволить себе такое поведение. Арсений припарковал машину у высоких ворот и, подойдя к ним, нажал на звонок. Те запищали и бесшумно открылись, пропуская его в большой двор. Его отец жил в двухэтажном большом доме белого цвета. Он был больше дома, в котором жил Арсений, но его это абсолютно не волновало. Он куда больше беспокоился о том, по какому поводу его позвали сюда, впервые за 6 лет. Арсений постучал в массивные дубовые двери, которые тут же открыли. На пороге стоял худой парень в костюме – дворецкий. — Арсений, сынок, здравствуй! — седой голубоглазый мужчина пятидесяти лет подошёл к нему, протягивая руку для рукопожатия. Брюнет брезгливо пожал её. — Зачем я здесь? — Проходи, располагайся. Хочешь чаю? Кофе? Может, виски? — отец дружелюбно улыбался, проходя в гостиную. — Нахрена. Я. Сюда. Приехал? — сквозь зубы процедил Арсений. — Присаживайся. Я хочу с тобой поговорить. Арсений сел в кресло, стоящее напротив камина. Отец сел в кресло рядом, наливая в бокал виски. — Как ты знаешь, — начал мужчина, отпивая крепкий напиток. — В мире нынче кризис. Может, тебя он и не коснулся, но твой папа может пострадать и остаться ни с чем. — Меня не ебёт. При чём тут я? — А при том, что ты мужчина. Но самое главное, что ты – неженатый мужчина. А у одного очень важного человечка, от которого зависит то, останусь ли я при своих деньгах или нет, есть незамужняя дочь, которая должна состоять в браке, чтобы получить немецкое гражданство. И если мой сын женится на ней, то я продолжу быть богатым и успешным. — С хера ли я должен тебе помогать? — А с того, мой дорогой, что я могу сделать так, что ты останешься без денег, без дома, без всего. Ты, моя прекрасная племянница и твоя очередная шлюха, если таковая имеется, окажетесь на улице ни с чем. — Ты не имеешь никакого отношения к моим деньгам. — Ну и что же с того? Сынок, я, как-никак, не последний человек в этом городе и запросто смогу повлиять на то, чтобы ты полностью обеднел. — Твою мать, десять лет прошло, а ты всё такая же тварь, — прошипел Арсений, с ненавистью глядя на отца. — Засунь своего начальника и его дочь себе в жопу и катись ко всем чертям. Брюнет встал, собираясь уходить, но его поймали за руку, останавливая. — Я говорю вполне серьёзно. Если не хочешь остаться без денег – женись на ней. Арсений, выдернув кисть из пальцев отца, вышел из его дома и уехал, обдумывая состоявшийся только что диалог. Вступать в брак, хоть и фиктивный, он пока не собирался. С одной стороны, дать на это согласие означало помочь отцу, которому он желал всего наихудшего. С другой стороны, лишиться состояния не хотелось, а как помешать отцу осуществить его план на случай своего отказа, он не знал. Заехав в магазин одежды и купив чёрный костюм-двойку и белую рубашку, он поехал домой.