Недосказанное

~ Клоун ~

«Чертовски больно», — последнее что говорит Николай. Очередная молния освещает небо и пропадая забирает и свет тусклой лампы. Длинная волна грома и капли ускорили своё стучания. Лёгкое скрепения пола и шуршание трущейся одежды. Тишина сопровождающая томным дыханием. Сигма обнимает Николая в этой темноте и пытается таким образом утешить парня. Отвлечь. Молча сказать, что сейчас всё хорошо. Николай обнимает взамен с осторожностью, как драгоценное сокровище. Аккуратно прижимает к себе. Такие тёплые объятия, такие желанные. И длились они достаточно долго. Настолько что Сигма уснул в Николаевых руках. Поэтому он осторожно взял его на руки, переложил на кровать и укрыл пледом.

Присевши рядом на корточки и поправивши упавшие пряди Сигмы, парень припомнил, как сероглазый засыпал, не один раз за просмотром скучных фильмов. И так же его укладывал. А потом уходил. Он обещал что история не повторится. Но она была на столько похожа. И сейчас ему тоже хотелось бы тихо лечь сзади, нежно обнять со спины, но он этого не сделает.

Гоголь тихо вышел за дверь. И сел под ней охраняя сон Сигмы. Сейчас бы видеть перед глазами плывущий дым сигарет, которых он так никогда и не курил. Это расслабляло. Давало чувство спокойствия. Но этого сделать нельзя. Гоголь даже представил как Арс его отругает за это «недокурения» в помещении. На лице расплылась улыбка и тихий смешок. Но быстро иссякла. Томный вздох. Голова устало упала на бок. На душе противная тоска и тяжёлый камень. Николай в кулаке сжимает собственную рубашку на груди. Этот груз можно было бы скинуть всего тремя словами. Просто признавшись Сигме в чувствах. Но страх не позволяет это сделать. Нежелание, чтобы не испортить то что уже есть. Несмотря на Сигмену  настойчиво, он всё равно может отвергнуть. И снова падать в глазах любимого не хотелось. Но меры нужно было предпринять и он упёрто решил что скажет.

Просидев беловолосый под дверью, подпирая голову до самого рассвета. Комната начала постепенно заполняться тёплыми лучами света. За окном птицы распелись. Оставшиеся капли после дождя сверкали на листьях. Николай хмыкнувши, устало улыбнулся и решил опереться спиной на дверь. Совсем забывши, что она открывается внутрь. Дверь распахнулась и Гоголь разумеется бахнулся на пол. Уже хотел рассмеяться со своей глупости, но лицо застыло в изумлении, а к щекам прихлынула кровь. А всё из-за встретившегося взгляда с дымчато-серыми глазами. Глазами полными недопонимания.