- А ну, стоять! Куда собрался? Присядь-ка, герой.
Гарри, собиравшийся подняться в спальню, закатил глаза, когда его подхватили четыре руки и потянули обратно в гостиную. Близнецы усадили его в кресло, вокруг которого уже сидели Гермиона и Рон, и сели рядом, скрестив руки на груди.
- Рассказывай, золотой. Насколько мы поняли, ты Сам-Знаешь-Кому не той палочкой угрожаешь, - синхронно поиграли бровями близнецы.
- Мерлин, Фред, Джордж! Что за метафоры? – страдальчески прикрыла глаза Гермиона.
- Можно обойтись и без них, - обрадовался Джордж. – Гарри, родной, ты что, объездил Темного Лорда?
- Нет, – недовольно надулся Гарри. – Он ломается.
- Мерлин, о чем мы говорим… - откинулся на спинку кресла Рон, прикрыв рот рукой.
- Но, он тебе нравится? – с плохо прикрытым восторгом спросил Фред.
- Если бы вы его увидели «без грима», вам бы он тоже понравился.
- К его сожалению, мы - гетеро, - пожали плечами братья.
Гермиона, заметив, как Гарри безынтересно пялится в огонь, взяла его за руку и попыталась его отвлечь:
- Может быть, подготовимся к первому учебному дню? Полистаем учебники… - бодро спросила она.
Гарри, прищурившись, посмотрел на неё и пренебрежительно резюмировал:
- Что-то на татарском.
- Не грусти, Гарри, ты не один, – сочувственно положил ему на плечо голову Джордж, надув губы.
- Конечно, не один. Со мной моя биполярка, куда б она делась, – бросил Гарри, скинув с себя близнеца, поднялся из кресла и вышел из гостиной.
Идя по коридору, закурил. Зачем-то посмотрел на свои руку, с зажатой пальцами сигаретой и вспомнил руки Тома. Сильные руки, цепкие пальцы. Такими руками душат с пристрастием или спасают за мгновение до гибели. Только вот они не в кино и даже не в книге. Ни один писатель в здравом уме такого бы не придумал, только жизнь.
Его меньше, чем обычно, он устал и напряжен. Вроде никто не умер, все бодры и веселы, а ему паршиво, будто что-то важное случилось. Скорее, не случилось. Не хватало взбалмошного Долохова, ненормальной Беллы, вечно удивленного Люциуса и ещё черт знает чего. Не хватало душевных разговоров в голове, заштрихованных надеждой на будущее. Собственного недовольного лица окутанного флером чужой личности в Сквозном Зеркале. И будь он молнией ёбнут, в его хладнокровии проскальзывала заинтересованность, как бы успешно он ни пытался её спрятать.
- Люциус, открывай, дорогуша! Я знаю, что ты здесь! Если ты голый, можешь не одеваться! – заколотил он в дверь апартаментов профессора ЗОТИ.
- Если Северус у тебя, выгоняй его нахуй, а если Нарси, то пускай остаёт…
Дверь распахнулась и его на полуслове схватили за футболку и втащили в комнату. Люциус в расстегнутой рубашке и брюках, скрестив руки на груди, стоял с немым вопросом наперевес: «Ты с рождения идиот или по ебалу?».
- Вау, какой вид! Я не вовремя? – присвистнул Гарри, без приглашения проходя в комнату.
- Я собирался ложиться спать, Милорд. – насмешливо отвесил поклон Люциус. – Разумеется, проходите, чувствуйте себя, как дома.
- Ну, ладно тебе. Я же не то, чтобы специально тебя наёбывал, – сказал Гарри, с видом знатока выбирая бутылку в мини-баре.
- Я уже в курсе. Горюешь или празднуешь?
- «Все заебали», - подумав, охарактеризовал своё состояние Поттер.
- Тогда вот эта. – протянул Малфой бутылку виски парню.
- Благодарствую, Лорд Малфой. – важно кивнул ему Гарри, откручивая крышку. – Ты чё сынка своего так запугал? Он тут мимо меня прошёл, чуть не обоссался.
- Это не я, – фыркнул Люциус. – Темный Лорд вчера раздавал инструкции на счет школы и тебя.
- Меня?
- Что у вас с ним за отношения такие? Настращал нас, будто ты ему дочь родная. Не убивать, не наказывать, не ругать, косо не смотреть, пылинки сдувать, в жопу целовать…
- Ну, можешь начинать, хуле. – усмехнулся Гарри, закурив.
- Ну, про жопу, я, разумеется, придумал, - закатил глаза Люциус.
- Ах, жаль, ох, жаль.
Гарри глотнул из горла и, сделав корявый реверанс, затанцевал к двери.
- Гарри. Полегче на виражах.
- Люциус. Полегче с детьми. Они у тебя не получается. – не оборачиваясь, ответил Гарри и вышел, хлопнув дверью под тяжелый вздох блондина.
***
- А мне говорили, что Гарри Поттер - пример хорошего мальчика.
- Мир пиздоболами полнится.
Гарри обернулся к двери у увидел, как к нему мягкой походкой двигается Блэйз Забини. Убрав ноги с подоконника, чтобы тот присел рядом, наткнулся на теплый взгляд изучающий его безотрывно.
- Как житуха-мандуха, Блэйзи? – приветливо улыбнулся Гарри.
- Видно, получше, чем у тебя. В Слизерине такую чушь порят, якобы ты у нас теперь Пожиратель и трогать тебя нельзя. – сделал акцент на своем визите мулат.
- Ну что ты сразу о делах, деточка? – укорил Гарри длинноногий образ модельного совершенства. – Может мне тебя с небес послали от горя и печали.
- Может быть. – согласился Блэйз, отбирая бутылку и делая глоток. – Ты мне, кстати, всегда нравился. Такой маленький и милый, а-ля японская школьница.
- А ты как раз, а-ля сантехник из порнухи, который этих школьниц на хуй надевает. – хихикнул Гарри.
- Я серьезно, Гарри. Раз ты теперь не «светлый», я наконец, могу не скрываться. – низким голосом, подкрадывался Блэйз к чужой душе. – Ты ведь просто…
- Соска-нереалка, я понял. Забини, что ты делаешь посреди моих проблем, прости? – сощурился Гарри, откинув голову назад.
- Сумасшедшим трикстерам тоже нужен ангел-хранитель. – пожал закованными в дорогой пиджак плечами Блейз. – Иногда смотришь на человека, думаешь: «Ну хуле ты такой сложный-то?». А он такой сам по себе. Есть одна вещь, на которую тебе не похуй настолько, что похуй на всё остальное. Хорошо, если это не человек, тогда я справлюсь. Не оставлю и пожалею. Если же человек, тогда сложнее, но вдруг получится?
Он взмахнул палочкой и трансфигурировал из пустой бутылки виски красную розу на коротком стебле.
- А по щекам твоим слезы – это твоя вина. Да на кой черт твои розы, если не любишь меня? – припомнил строчки из песни Гарри, погладив нежные лепестки пальцем.
- А по щекам твоим слезы – это не моя вина. Прими эти красные розы, не убегай от меня. – ответил ему Блэйз.
- Господи, Боже, мама мия, Дева Мария, – округлил глаза Гарри. - Ты меня сейчас удивил своими познаниями маггловской культуры, шо уебаться можно.
- Ну есть у меня такой бзик, – засмеялся Забини и, взяв ладони Гарри в свои, оставил в них цветок.
- Нет в жизни счастья, – грустно сказал Гарри и, проведя над розой рукой, сделал её лепестки черными.
- Похуй, купим.
Блэйз собирался отдать этому растрепанному в волосах и чувствах гриффиндорцу куда больше, чем тот способен был сейчас принять. Сказать больше и сделать. Обрушить небеса откровениями, вогнать в ступор знаниями и признаниями. Это влекло и шептало, но что-то подсказывало слизеринцу, что Поттер здесь не весь и не до конца. Он ещё разберется, в чем дело на этот раз с этим мальчиком-загадкой, но для этого нужен штрих. Намек на серьезность и намерение. Самое главное, на чувства, которые, как зря, не сказать, что восприняты с радостью и охотой. Если вообще восприняты. Если о них ещё помнят.
Обхватив чужие руки теплыми ладонями, он укололся о шипы своей же розы, порываясь уколоться о странного человека напротив. Блэйз впился в потрескавшиеся губы, заставив уверовать, вспахав ногтями чужую холодную кожу в каплях собственной чистой крови древнего Рода.
Гарри целовал в ответ старательно и со страстью, расписываясь на заботливо подложенном «чистом листе» в надежде на то самое «всё, как у людей». Одурманенный алкоголем и чужим парфюмом с закрытыми глазами чувствовал пухлые губы, что пытаются понравиться и заверить, что всё будет хорошо. Некстати, в голове взорвалось желанным/нежеланным голосом:
«Хотел пожелать тебе спокойной ночи, но от тебя фонит сильными эмоциями. Чем ты занят?»
«Стараюсь стать счастливым. Ты не вовремя»