К счастью для меня, Лиза переместила свои поцелуи на мою шею. Её губы были обжигающе-горячими, и каждый поцелуй был подобен короткому, жалящему укусу. От шеи она перешла к ключице и к плечу.
Я почувствовала, как одной рукой она приспустила рукав моей туники, а второй коснулась груди и чуть её сжала. С непривычки я поежилась, но покорно стала ожидать, что же произойдет дальше.
Вдруг она остановилась и замерла. Вначале я не поняла, что случилось, но потом до меня с ужасом дошло - она поняла, что я никак не реагирую, что не отвечаю ей. Очень медленно Андрияненко отстранилась. Она смотрела на меня, но будто вовсе и не на меня, а куда-то в другую сторону. Её взгляд не был сфокусирован. Ещё медленнее она убрала руки с моего плеча и груди и отошла к окну. Мне сразу же стало прохладно, и я осознала, насколько горячей была Лиза . Всё то тепло, которое я чувствовала своим окаменевшим телом, принадлежало ей.
Уходи, - услышала я её голос, снизившийся до шепота. Это слово заставило меня бояться больше, чем действия Андрияненко. Я не могла допустить, чтобы Кир пострадал. Не должна была.
Нет, я... Пожалуйста, я смогу!.. Сейчас, пожалуйста, - я сама не заметила, как подскочила к ней и дрожащими пальцами вцепилась в её плечи, из глаз снова полились слёзы.
Иди к себе, - спокойно и как-то устало повторила Лиза , отрывая мои руки от своей рубашки.
Я не помню, как вышла из гостевой спальни и оказалась в своей. Помню только, что сосредоточила свой взгляд на её шее, боясь поднять на лицо и посмотреть в глаза. Очнулась я уже на полу своей комнаты, прислоненная спиной к двери. Видимо, когда я сюда зашла, я захлопнула её и сползла вниз.
Меня больше не душили ни слёзы ни рыдания, только трясло непонятно от чего. Я даже не могла объяснить, почему именно я плакала. Единственное, что я знала точно, это то, что я где-то ошиблась, что-то сделала не правильно. Я должна была быть там, с ней, или у Лазаря, где угодно, но точно не там, где я находилась. Я сознавала, что попала в непростую ситуацию, которую сама же себе и создала, вот только, как выбраться, я уже не знала.
Всё ещё хлюпая носом, я подползла к кровати, забралась на неё и с головой укуталась одеялом. Меня бил озноб. Я так же понимала, что все проблемы придется решать, хочу я того или нет, но сейчас на это не было сил. Забываясь успокоительным сном, я даже не предполагала, что мои проблемы уже решили за
. Лиза.
Очередной удар и резкая боль. Я её даже не замечала. Сейчас я злилась на себя сильнее, чем когда-либо. Я позволила себе проявить слабость. Позволила желаниям взять верх над собой, позволила ей увидеть то, что я хочу. Я почти отдала всю себя ей, а в ответ получил лишь очередную отрезвляющую пощёчину.
Хотя, чего я, собственно, ожидала? Что она внезапно бросится мне на шею, отвергнет свои принципы и забудет все, что было раньше? Да, именно, этого я и ждала. Наивная дура. Полная дура, глупая, идиотка". - на каждое слово приходился удар в стену. Руки уже начали ощутимо болеть. Я медленно попятилась и, сев на кровать, схватилась за голову.
Не так, всё нужно было с самого начала делать не так! - я почти скулила.
Хватит самоуничтожаться, это мало чем поможет, - в комнату тихо вошел Антон и сел рядом.
А что мне остается, если я хочу сделать лучше, а в итоге совершаю ошибку за ошибкой?
То, что ты захотела большего, чем просто дружба - это нормально. В конце концов, ты сама говоришь: секс это нормально, и то, что ты её захотела - тоже нормально.
Я не хотела секса, я хотела её, - не знаю, понимал ли Антон, какая огромная разница для меня между этими двумя фразами, но я должна была это озвучить.
Хотеть секса - это одно. Это лишь физическое влечение. Хотеть ЕЁ - это другое. Я хотела её всю, со всеми её капризами и нелюбовью ко мне. Не важно, что бы я с ней делала - спала или просто смотрела, главное, что я бы точно знала - это моё, это принадлежит мне и никуда не денется.
Так не сиди здесь. Я уже сказал, что тебе стоит сделать. Вам обоим стоит, наконец, поговорить нормально, - спокойно и уверенно произнес брат.
Я, не глядя на него, поднялась и направилась к двери.
Именно. Хватит сопротивляться, чем дольше я это делаю, тем хуже мне становится. Мне нужно выяснить, что между нами происходит. Не так, как сегодня днем, а окончательно". - думала я, идя по коридору. Если бы я только знала, что меня там ждет, - убежала бы сломя голову совершенно в другую сторону.
Я подошла к двери и уже собирался постучать, как услышала звук с той стороны, самый худший звук, который мне доводилось слышать. Она плакала. Снова. Надрывно и горько, так, как в ту ночь, когда я спасла её. Только в этот раз причиной её слез были не хулиганы, а я сама, и сознавать это было особенно трудно.
Я провела пальцами по двери, уронила руку вдоль тела и снова опустилась на пол, запустив пальцы в волосы. Все. Это конец. Я всё окончательно испортила. Она никогда не будет со мной. Я добилась этого сама, сделала всё своими руками.
А важнее всего, что я врала и продолжаю врать самой себе. Даже если она не моя, то, что я обещала себе утром, - наивная ложь. Я никуда не уйду и никогда не смогу оставить её. Я люблю её. Да, люблю несмотря на все, что она заставляет меня чувствовать. И отрицать это дальше - глупо.
.Ира.
Лежа на кровати и глядя в потолок, я думала, что в последние дни в поместье Андрияненко стало слишком шумно. Я слышала, что внизу кто-то разговаривает, но не вслушивалась и не пыталась вникнуть в смысл.
Сами собой мысли потекли в совершенно ином направлении. Сейчас вчерашние события уже не казались мне такими страшными. Мы оба поступили не правильно и не один раз.
Решено, я должна ей сказать о том, что насчет чувств она была права", - я поднялась с кровати, мысленно поблагодарила себя за то, что вчера не соизволила раздеться и теперь мне не нужно тратить время на сборы, за время которых я могла бы передумать, и вышла из комнаты.
Идя по коридору, я услышала смех, а, проходя мимо лестницы, поняла, кому он принадлежит.
Только не они, только не сейчас... - едва я успела произнести эту фразу, как увидела внизу на диване своих родителей.
Ира, дорогая, собирайся, нам пора ехать, - ласково проговорила мама.
Да, сейчас соберусь, но сначала мне нужно кое с кем поговорить, - я собралась продолжить свой путь к гостевой комнате, где сейчас была Лиза , но мама повторила свою просьбу настойчивее, а из комнаты, рядом с которой я стояла, появился Антон.
Не стоит, - тихо, чтобы слышала только я, проговорил он, - её нет в поместье.
Как нет? Не может быть. Этот разговор очень важен!
Я понимаю, но её нет, - Антон подтолкнул меня в обратном направлении.
Я прекрасно поняла, что это было сделано специально. И Антон у двери и мои родители, появившиеся внезапно, но не могла понять, какая Лизе выгода от того, что я уеду.
Хотя, скорее всего, она просто устала от меня и все подстроила. На его месте я поступила бы так же".
Мне слабо верилось, что Лизы действительно нет здесь, но поделать я ничего не могла и просто направилась в свою комнату.
Эй, - на пол пути меня догнал голос Антона. - не переживай из-за Лазаря. - с ним все в порядке. Лиза уже передумала звонить куда следует и сняла с него все обвинения сегодня утром.
Я никак не проявила своей радости, лишь кивнула, хотя, внутри у меня буквально взрывались салюты, и звучали победные фанфары. Объяснить поступок Андрияненко я не могла, ведь вчера я ничего не смогла сделать, только разозлила её , но это не уменьшало моей радости. Собираться я ушла в гораздо лучшем настроении.
Бросив вещи в машину, я в последний раз подняла глаза на окна поместья. Она стояла на третьем этаже у третьего окна слева от двери. Чёрная рубашка, тёмные, почти чёрные джинсы. Руки спрятаны в карманы, волосы в привычном лёгком беспорядке, будто подул ветерок, растрепал их, а они так и замерли, как на фотографии. Андрияненко смотрела прямо на меня, как всегда спокойная, величественная и гордая. По лицу нельзя было ничего прочесть, но мне показалось, что на миг там появились грусть и разочарование. Эти два выражения тут же сменились привычной маской, так, что я даже не была уверена, что вообще что-то увидела. Я попыталась улыбнуться, но получилось лишь жалкое подобие улыбки. Жаль, что всё закончилось