1
Возвращаться в школу было неловко и одновременно все равно. Тео только хотелось избежать лишних взглядов и вопросов. Он растянулся на пассажирском сидении, включив на этот раз свою музыку. Песни La Bouche заполнили машину. Парень приоткрыл окно и закурил. Мимо проносились знакомые дома и почтовые ящики. Один из шутников заметил его и решил помахать. В ответ Тео поднял вверх средний палец.
Машина ловко завернула на Джеффкинс Хилл, и вот уже они стояли у дома Шарлотты. Тео попросил Алишу посигналить, и после пары коротких гудков Шарл вышла из дома. Ее волосы бесстыдно трепал ветер, и, пытаясь их поправить, девушка села на заднее сидение.
— Доброе утро, — произнесла Шарлотта.
Алиша посмотрела на нее через зеркало заднего вида.
— Ты мне никогда не нравилась, я здесь потому, что Тео попросил, — сказала она. — Так что не разговаривай со мной.
— Ладно, — сконфуженно ответила Шарлотта.
Тео повернулся к пассажирке:
— Не обращай внимания, я просто выбесил ее с утра, — пояснил парень и тут же получил по спине.
— Сядь нормально, иначе вылетишь из машины прямо на ходу, — гневалась Лиша.
— Да, мам, — ответил Тео и вновь стал глядеть на дорогу.
Весь остальной путь они ехали молча. Тео лишь видел, как Шарл, едва шевеля губами, подпевает каким-то песням. Алиша припарковалась подальше от остальных машин, вышла и закурила. Тео последовал ее примеру. Шарлотта неловко стояла чуть поодаль.
— Получается, твой отец платит Тео за то, что он бьет тех, кто хочет тебе насолить? — спросила девушка, выдыхая дым прямо на Шарл.
— Ты же сказала мне не разговаривать с тобой, — прищурилась Фабре.
— А ты дофига смелая, я погляжу, — процедила Алиша, сделав шаг навстречу девушке.
«Твою мать» — подумал Тео и недовольно поджал губы.
Алиша немного посмотрела на девушку, а потом рассмеялась, сделала затяжку и отошла обратно.
— Ладно, я дам тебе шанс понравиться мне, — заключила подруга. — Идем?
Троица двинулась к школе. Уже на парковке Тео ощущал на себе тяжелые взгляды. Он надеялся, что это просто его тревожность или паранойя. Но нет, стоило ему обернуться, взгляды оказывались более чем реальные.
Они были на пути к фонтану «Дома пафоса». Рядом паслись спортсмены, которые замерли, завидев лицо Тео. Эндрю усмехнулся, переглянулся с остальными. В том числе и с Люком, который теперь еще больше недовольно глядел на парня. Неужто ему не нравится, что этот псих защищает его сестру?
— Весь в черном, — отметил Эндрю. — Кто-то умер?
Тео прекрасно помнил, как его пытались задеть смертью его сестры. Это было глупо, по крайней мере, из-за того, что прошло больше десяти лет. Однако парень велся и бесился, выдавал нужную реакцию. Тогда он еще не лез в драку, а попросту раздражался. Теперь Тео не понимал, это неудачная шутка или попытка надавить на столь старую тему.
Тео остановился совсем рядом с Эндрю, заглянул ему в глаза. Медленно его губы расползлись в усмешке. Парень пододвинулся к уху спортсмена и сказал, достаточно громко, чтобы и остальные услышали:
— Я еще не решил.
Все так же улыбаясь, Тео обошел Эндрю, задев его плечом, и пошел дальше.
— Псих, — выплюнул кто-то из спортсменов.
В коридоре все трое расползлись к своим шкафчикам. Тео ввел код и ударил по дверце, но та не поддалась. Он повторил, а затем просто выдернул замок. Внутри лежали чьи-то вещи, были наклеены фотографии и какие-то милые записки. Тео сорвал одну. «Моей милой Джуди от Каспера».
— Какая к черту Джуди? — прорычал парень и с силой хлопнул дверцей.
Быстрый шаг привел его к кабинету директора. Ворвавшись, он ударил ладонью по поверхности стола, оставив на ней ту самую записку.
— Какого хрена мой шкафчик больше не мой? — спросил Тео.
— У тебя теперь другой шкафчик. Номер семьсот тридцать два, — ответил директор. — И, Тео, будь добр, не вламывайся ко мне так резко.
Но парень уже ушел. Так же быстро, как и пришел.
Новый шкафчик поддался без ударов. И Тео заинтересовался, а та Джуди тоже лупит теперь дверцу? Парень выложил тетради и почувствовал, как чья-то рука скользит по его спине, а затем перешла к груди. Легкое движение развернуло его. Перед ним стояла Элайза.
— Привет, Тео, — промурлыкала она. — Рада, что ты вернулся.
— А я нет, — ответил парень.
— Слушай, я думала... думала, может... — было видно, как она ломается. Тео терпеливо ждал, прищурив глаза. — Я соскучилась. Может, ты придешь ко мне как-нибудь вечером?
Тео хитро усмехнулся.
— Хорошо, — кивнул он. — Я напишу.
— Я буду ждать, — игриво произнесла девушка, привстала на носочки и поцеловала парня в щеку. Тео подождал, пока она отойдет, провел рукой по поцелованному месту, словно убирая невидимый след.
После первого урока была физкультура. Тео нравилось ходить только на этот предмет. Потому что спорт вызывал в его организме всплеск эндорфина, который просто так у него не вырабатывался. К тому же, когда начинались какие-то игры, то можно было быть жестоким.
После разминки они взяли баскетбольные мячи и принялись отрабатывать ведение, броски, передачи. Тео занимался в свое удовольствие, не обращая внимания ни на кого больше. Изредка он поглядывал на Шарлотту, занимающуюся у противоположного кольца. На трибунах сидела Алиша, имеющая пожизненное освобождение под названием «я ленивая задница, идите в жопу».
Все пошло наперекосяк, когда тренер вышел из зала. Выпускники этого года начали вести себя как дети: кидаться мячами, бегать друг за другом, толкаться. Медленно, но верно все это движение превратилось в игру в вышибалы. Первый мяч прилетел Тео в щеку. Парень был уверен, что именно туда и целились. Он покачал головой, легко улыбаясь, но не смотря в сторону тех, кто кинул. Он слышал только то, как они смеются.
А затем резко швырнул мяч одному из этих придурков, попав прямо промеж глаз. С этой секунды и началась игра «умри или сдохни», потому что никому не удавалось увернуться от мячей. Только тем, кто сбежал с поля боя. Тео видел, как Алиша сидела и незаинтересованно наблюдала, ожидая, когда же Тео вновь с кем-нибудь подерется.
Еще один мяч прилетел в МакЛина, и он уже подумал, что это заговор против него. Однако тренер вернулся вовремя, когда брошенный Тео мяч угодил между ног какого-то парня в очках. Мужчина громким свистом заставил всех успокоиться, отчитал и выгнал переодеваться.
Тео спешно переоделся и уже направился к выходу, как троица спортсменов в лицах Эндрю, Люка и Джима перекрыли ему дорогу. Маркс, сидя на скамье, ударил ступней в шкафчик. Создал барьер для парня. Надеялся на то, что тот начнет перешагивать?
— Я погорячился с тем, что ты будешь собирать свои мозги, — произнес Тео. — Потому что у тебя их нет. Весьма опрометчиво так подставлять под удар ногу. Я могу изогнуть тебе колено в другую сторону.
Спортсмены переглянулись.
Эндрю аккуратно опустил ногу, но прохода ему не дали. Джим закрыл своей широкой фигурой дорогу. Он тряхнул головой, откидывая мокрые рыжие пряди с лица. Когда-то Джим был нормальным. Еще в сентябре. Он сам заступался за того же Финеаса Гандерсона или разнимал Тайлера Раша и Эндрю. А сейчас словно с катушек слетел. Влияние весны, не иначе.
На самом деле, Тео считал, что на поведение многих повлияла смерть Николь. Сложно было отрицать, что Хилл была весомой фигурой в школе. Ее любили и ненавидели одновременно. После того, как она вернулась из своего предсмертного путешествия, все стали вести себя иначе. Кто-то изменился в лучшую сторону, например, та же Элайза. Со стороны можно было сказать, что она так и осталась сукой, но теперь она уже реже задирает кого-то. Обычно просто не лезет и позволяет это делать другим.
А кто-то как Эндрю и Джим, словно с цепи сорвались. Николь была каким-то мостом, который связывал три острова: «Дом пафоса», спортсмены и простолюдины. Теперь его не было, и началась анархия.
Тео молча смотрел на них, ожидая, что же они сделают. Попытаются забить его втроем? Спустят с него штаны? Запихнут в шкафчик? Окунут головой в унитаз? Пусть действуют. Плевать.
— Чего вам? — спросил Тео, наконец. Спортсменам будто бы просто по приколу было не давать ему пройти.
— Ты ведь такой смелый, когда набрасываешься первый, — проговорил Люк. — А что будет, если тебя загнать в ловушку?
Люк чертовски был похож на отца. Светлые волосы, голубые мелкие глаза, пробивающаяся щетина, острый подбородок. Он был схож с сестрой только густыми бровями.
Тео опустил взгляд, тихо усмехнулся и неожиданно вжал Люка в шкафчик. Эндрю и Джим хотели оттащить парня, но их друг кивнул им, словно все в порядке.
— Ты думаешь, меня зовут психом просто потому, что я срываюсь по каждому поводу? — проговорил Тео прямо в лицо спортсмена. — Я могу прямо сейчас свернуть тебе шею и даже глазом не моргнуть. Но, к моему сожалению и твоему счастью, это уголовно наказуемо.
Люк смотрел на Тео с заинтересованностью.
Все прекрасно знали, что Тео больше говорит, нежели делает. За подобные пылкие речи его и звали психом.
МакЛин еще пару секунд посмотрел в глаза парня, словно ища подтверждение тому, что тот все понял и усвоил. Затем отпустил его и, пропихиваясь, двинулся прочь.
2
Телефон зазвонил за десять минут до конца урока. Тео, сидя у самого выхода, незаметно вышел из класса и взял трубку. На другом конце послышался голос мамы.
— Здравствуй, родной, — Тео понял, что она улыбается. Она всегда улыбается, когда они разговаривают по телефону. — Грэм сегодня уйдет пить с друзьями, потому что ты дал ему целую сотню. Возможно, его не будет до завтрашнего дня. Придете с Алишей на ужин? Я приготовлю твою любимую пасту. И приглашай вторую девочку. Шарлотта, верно?
— Да, верно, — покивал парень. — Мы обязательно придем сегодня вечером. Тебе купить чего-нибудь?
— Нет, милый. Я заплатила за жилье, и у меня еще много осталось. Я все куплю сама. Ты, главное, приходи. Хорошо?
— Хорошо, мам, — спокойно, даже как-то ласково, произнес парень. — Мне пора на урок.
— До вечера, родной.
— До вечера, мам.
Тео вернулся в класс. Он опустил взгляд к вырезанным ножом надписям на парте. Наверно, одной из эмоций, помимо гнева, которую Тео удавалось испытывать, была печаль. Каждый раз после разговора с мамой у него щемило сердце. Иногда ему казалось, что не стоило съезжать. Но он понимал, что тогда мамина придуманная счастливая жизнь была бы обречена. Потому что Тео может вынести Грэма десять минут, но не более. Они бы ругались каждый день. Или того хуже — дрались.
Парень поднял глаза на часы. Три минуты.
Он подался вперед, к сидящей впереди Алише.
— Пойдешь со мной сегодня к маме на ужин? — спросил он.
— Да, — шепнула подруга. — Шарлотту тоже с собой возьмешь?
— Мама пригласила и ее, — ответил Тео.
— Да ты сам хочешь, чтобы она пошла, — сказала девушка.
— Иди в жопу, Харбон, — фыркнул парень. Алиша посмеялась в кулак.
Тео достал телефон, быстро набрал сообщение Шарлотте.
Тео: «сегодня вечером идем к моей маме на ужин. надеюсь, ты любишь пасту»
Шарлотта: «Здорово! А кто еще идет?»
Тео: «я, ты и Алиша»
Шарлотта: «А Алиша не против?»
Тео: «она же знает, что мы должны быть вместе почти 24\7.»
Шарлотта: «Ну ладно :)»
После уроков Алиша сразу же уехала на работу, а Тео пошел провожать Шарлотту до дома. Опоздав на автобус, они решили пойти пешком. Наверное, Шарл специально так долго собиралась, чтобы автобус уехал прямо перед их носом.
Они шли вдоль улиц, молча. Тео нравилось, что тишина между ними не была напряженной. Они просто не говорили. Каждый думал о своем, при этом находясь в компании друг друга. Невольно парень вспоминал тот дурацкий поцелуй у водопада. Но эти мысли перебивало то письмо, что дядюшка Зак отдал ему. Он должен выяснить адрес, куда пишет мама. Не должен, а обязан.
Нервно сминая в кармане конверт, Тео продолжал размышлять. Он так часто думал, что хочет отыскать отца, заставить его страдать, заплатить цену за содеянное. Но, представляя, что этот мужчина может сейчас быть где-то в этом городе. Или, того хуже, быть на расстоянии вытянутой руки. Например, вот этот прохожий. Или вон тот, через дорогу. Любой из них мог оказаться этим моральным уродом, хладнокровно убившим ребенка.
— Тео, — произнесла Шарлотта. — Я должна извиниться.
— За что? — задумчиво бросил парень.
— За вчерашнее, — в голосе девушки было смятение и досада. — Понимаешь, ты единственный парень, который меня защищал. Из-за моего брата мало кто решался на такое. А ты другой. Тебе все равно на Люка и его друзей. Наверно, поэтому ты мне понравился. Но это глупо, правда? Я сама себе все придумала. И это пройдет, я обещаю.
— Забудь, — покачал головой Тео.
Хотя даже в такой ситуации парень сказал бы «забудь, проехали, это ничего не значит, просто секс без обязательств». Так он говорил Элайзе. Каждый раз, когда они спали. И, вроде бы, девушка его понимала и разделяла эту позицию. Просто секс. Просто получение удовольствия. Ничего серьезного.
— Я думал, что ты обычная сердцеедка, — признался Тео. — Ты красивая, богатая и популярная. Мне казалось, что парни бегают за тобой. А задирают, потому что хотят затащить в постель.
— Я популярная, потому что богатая. Потому что по законам школы я обязана быть в «Доме пафоса». Хотя если раньше и была какая-то неприкосновенность, то сейчас все грызут глотки друг другу. Иногда мне хочется убить их всех. Но я слишком хорошая для этого, даже если мой отец и брат немного психованные.
— Дурацкие законы школы, — прыснул Тео, не зная, что сказать о ситуации в ее семье. Ему было как-то... все равно. — Иногда мне хочется сжечь школу. Но меня что-то останавливает. Наверное, то, что это наказуемо.
Они остановились у дома девушки.
Шарлотта поглядела на Тео так, словно они больше никогда не увидятся.
— Мы заедем за тобой, — сказал парень. — Будь на связи.
— Так точно, — улыбнулась Фабре и поднялась домой.
3
Вечер в компании представительниц прекрасного пола шел гладко. Тео давно не ужинал с мамой без мысли, что вот-вот придет Грэм. Сейчас парень знал, что этот сморщенный хрен пьет где-то со своими дружками. Точнее, напивается до состояния, что до дома он даже не доползет.
Алиша и мама весь вечер беседовали. Мама Тео любила Алишу как собственную дочь. Когда Тео еще не съехал, они часто проводили вместе время в этом доме. Где-то на ковре среди всех остальных пятен осталось не выводимое, когда они разлили лак для ногтей. Алиша решила поиграть в маникюрный салон. Она сама себе красила ногти, а Тео был менеджером, который брал с нее деньги за услуги салона в виде шоколадных монет.
Шарлотта внимательно слушала разговор и отвечала только тогда, когда ее спрашивали. Тео показалось, что ее напрягает атмосфера семейного ужина. Но он не придал этому особого значения, потому что паника лишь мимолетно промелькивала в зеленых глаза Фабре.
— От кого цветы, мам? — спросил Тео, глядя на свежий букет лилий.
— От Грэма, — ответила женщина. Она говорила о нем с любовью, даже какой-то подростковой влюбленностью. — Сегодня днем принес. Просто так. Сказал, что я самая красивая женщина в мире. Представляешь?
— Не могу представить, — честно ответил парень. — Грэм может быть таким романтиком?
— Ты просто не видишь его таким. Иногда он бывает неопрятным и ленивым, но чаще всего он очень заботливый и любящий. А у тебя, сынок, как дела на личном фронте?
Мама часто говорила сыну, что тот вырастет сердцеедом. Говорила, какой он красивый, умный, обаятельный. И, вероятно, так и произошло. Он спал со многими, но многих из них даже толком не знал. Большинство из тех, с кем он уединялся, были девушки с сайтов знакомств. Никому не нужные девушки, желающие простого секса. Без романтики, без чувств, без продолжения. На один вечер.
Тео и Шарлотта как-то неловко переглянулись, но отвели друг от друга взгляд.
— Мне сейчас не до того, — отмахнулся МакЛин. — Я рад, что у тебя все хорошо. Я оставлю вас ненадолго.
Парень быстро покинул кухню и закрылся в туалете. Плеснул себе воды на лицо, уперся руками в раковину и уронил вниз голову. Надо было найти остальные письма. Тео посмотрел на себя в зеркало. Последнее время он не попадает в драки, поэтому синяки потихоньку заживают. Раньше сложно было отличить старые от новых. В ореховых глазах была пустота. Раньше этот бездумный взгляд пугал парня, но теперь он свыкся.
Он попытался понять, чем похож на мать. Прямым носом и длинным лицом. Может, темными волосами. Остальное, видимо, от отца. Эти мысли угнетали его. Ополоснув еще раз лицо, Тео аккуратно прошел в комнату мамы.
Помимо кровати, двух тумб и старого комода там ничего не было. Выбор для поисков не велик. Подушка Грэма была полностью в следах слюней, которые он пускает во сне. Значит, нужно было проверить противоположную тумбу.
Тео открыл дверцу и сразу же обнаружил стопку конвертов. На каждом метка «вернуть отправителю». Их насчитывалось около дюжины. МакЛин вскрыл каждое. Пробежался по неровным скачущим буквам. Везде один и тот же посыл. Мать говорила о том, что прощает его за уход и просит вернуться ради сына. Вот только Тео к черту не нужно было его возвращение. Он просто хотел найти его и наказать. Он ему не отец. Он — убийца его сестры и разрушитель жизней.
Парень не мог разобрать адрес доставки, словно мама специально писала его максимально неразборчиво. А потом жаловалась в письмах на то, что почтальоны не могут прочитать. Тео постарался закрыть их так, словно они лежали нетронутыми, и положил обратно. Он заглянул в выдвижной ящик и нахмурился. Сверху лежал конверт без пометки о возврате. Свежее, еще не отправленное. МакЛин взял его в руки и от слабости в ногах сел на кровать.
Адрес был написан разборчиво. Настолько, что можно было прочитать. Дом Шарлотты. Александру Фабре.
4
Тео вернулся домой один. Они вместе с Алишей завезли Шарлотту домой, а потом подруга подвезла парня. Он сидел напротив матери, теребя край футболки. Не знал, с какой стороны подойти. Вскоре, просто сдался и закурил. Мать сделала то же самое.
В горле стоял ком, и даже сигаретный дым не спасал. Внутри все сжималось от одной мысли заговорить об отце. Эта тема не была желанной в их доме. Тео бесился, а Грэм, видимо, ревновал. Мама... а что мама? Она считала убийцу своей младшей дочери невиновным. И это было бесполезно.
— Мам, — напряженно произнес парень. — Дядюшка Зак просил отдать тебе это.
Он протянул ей мятый вскрытый конверт. Женщина взяла его в руки, посмотрела, а затем подняла глаза на сына.
— Ничего не хочешь мне сказать? — спросил он. Возможно, это звучало агрессивно, но так не должно было быть. Мать молчала. — Этот человек убил мою сестру, но ты просишь его вернуться...
— Он не убивал, — с горечью произнесла она. — Мы уже говорили об этом. Александр поступил плохо, оставив нас. Но это было потрясением для всех...
— Он убил Хлою! — взорвался Тео. — Я слышал, как дядя и тетя говорили об этом, пока я был маленьким. Я не понимаю, почему ты считаешь иначе.
— Потому что я знаю его, родной, — женщина коснулась сжатого кулака сына. Тео поджал губы. — Он хороший человек, не способный на такое. Он просто испугался, не смог справиться с горем. Все мы по-разному переживаем подобное.
— И ты пишешь письма в дом Фабре, потому что думаешь, что он там? — покачал головой МакЛин. — Хочешь сказать, что я Фабре?
За спиной в коридоре хлопнула дверь. Через пару минут на кухню ввалился Грэм. Пьяный, с косыми глазами. Сразу же с ходу он дал парню подзатыльник.
— Я говорил не обсуждать это в моем доме, — прорычал он, едва выговаривая слова.
— Это не твой дом, придурок, — ответил Тео и встал со стула. — Еще раз меня ударишь, и я ударю в ответ.
МакЛин видел, как на глазах матери выступили слезы. Ей было больно на это смотреть. Это ломало ее. Ломало ее идиллию. Поэтому он просто вышел из дома, сел на ступени крыльца и закурил. Достал телефон, набрал номер Шарлотты.
Долгие гудки.
— Да? — тихо ответила она.
— Привет, — сказал парень. — Занята?
— Немного. А что?
— Есть желание прогуляться? — Тео сделал затяжку. — Я зайду.
— Не торопись, — по тону было понятно, что девушка улыбается. — Я только из ванной.
— Хорошо, — кивнул он. — Собирайся.
Он двинулся вперед по улице, громко включив музыку в наушниках. Играли песни Ф. Р. Дэвида. Такие меланхоличные, старые. Душа Тео ностальгировала по временам, когда его еще не было. Но этого было недостаточно, чтобы отвлечься.
Он думал.
О том, что может быть Фабре. И, скорее всего, так оно и было. Это просто не укладывалось в голове. Получается, его тянуло к девушке, которая может оказаться его родственницей? Уму непостижимо. Наверное, стоило спросить у Шарлотты, знает ли она что-то об этом Александре. Может, он и не Фабре вовсе, а просто какой-то партнер Николаса. Хотелось верить. Но верилось с трудом.
Он остановился у дома. Навалился на каменное ограждение, достал сигарету. Иногда ему казалось, что ничто не убьет его, кроме рака легких. Да и плевать было. Ему нравилось курить. В этом была какая-то эстетика и едва заметное успокоение.
Тео отправил Шарлотте сообщение, что подошел. И она тут же выскочила из дома.
Улыбающаяся, окрыленная. Казалась таким совершенством, но Тео лишь мотнул головой и шагнул ей на встречу. Она смотрела на него, закусив губу.
— Может, сходим покататься на роликах? — спросила Шарлотта, приподняв брови.
Тео сконфуженно улыбнулся.
— Я кататься-то не умею.
— Я научу, — улыбнулась девушка, взяла его за руку и повела вперед по дороге.
Весенний день догорал. Солнце уже не грело, лишь медленно скользило к горизонту. Облака приобрели легкий розовый оттенок. Такой же, как у губ девушки, уверенно ведущей его куда-то вперед. Тео плохо знал Джеффкинс Хилл. Знал путь до дома Фабре и Джина-Хо, но не более.
Они пришли совсем скоро. Заплатили, переодели ролики. Шарлотта ждала, пока парень завяжет шнурки, стоя над ним. Он справился с узлом и посмотрел на нее, не решаясь встать. Смотря на нее снизу, Фабре казалась еще симпатичнее.
— Готов? — хитро улыбнулась девушка, протягивая руку.
Тео поднялся со скамьи самостоятельно и неуверенно зашагал к катку. Шарл опередила его, вышла на паркет и поехала вперед. Немного отъехав, развернулась, смотря на скованного парня. МакЛину было крайне неудобно находиться в таком положении, но он быстро выпрямился и попытался поехать. Ролики сами несли его вперед, и он, пытаясь хвататься за воздух, поехал куда-то вперед.
Шарлотта подъехала к нему, взяла за руку и покатила за собой. Вскоре, являясь ведомым, парень приноровился переставлять ноги. Он следил за движениями девушки: такими плавными, уверенными. Позже он осмелился отпустить руку и поехать самостоятельно.
Некое подобие улыбки расползлось по его побитому лицу, когда он почувствовал, что такое — катиться самому. МакЛин умел кататься на велосипеде и стоять на доске, но ролики или коньки не вызывали у него симпатии. В детстве он много раз падал, да после этого и не решался больше вставать на них.
Вокруг было немного людей, поэтому Тео не боялся врезаться в кого-то. Играла веселая музыка из радио. Шарлотта обгоняла его, кружилась вокруг, звонко смеясь. Брала за руку и ехала вперед, набирая скорость.
— Это не свидание, — сказал Тео, хотя его не спрашивали и не просили этого говорить.
— Я знаю, — ответила Фабре. — Дружеское свидание, идет? Я давно хотела сюда, но никто из моих друзей не разделяет моего маленького увлечения.
— И давно ты катаешься?
— С детства, — сказала девушка и помчалась вперед, выполняя какие-то интересные и непонятные элементы ногами. — Мне хотелось стать фигуристкой, но не задалось.
— Почему? — с долей заинтересованности спросил Тео, догоняя.
— Там был ряд причин, — ответила она. Но МакЛин знал, что она недоговаривает. Однако не стал настаивать. — А у тебя есть хобби?
Тео задумался.
Ему мало что нравилось. Нравилось встревать в драки. Нравилось курить. Нравилось заниматься саморазрушением, пить, слушать дурацкую старую музыку и ненавидеть всех вокруг.
— Не думаю, — все же сказал он. — Я скучный.
— Не сказала бы, — улыбнулась она и, словно не желая слышать последующие слова парня, уехала вперед.
Она уехала достаточно далеко. Тео стал отталкиваться, постепенно набирая скорость. Он пытался держать равновесие руками и не верил в то, что сейчас делает. Вот это черное хмурое пятно попросту катается на роликах под веселую поп-музыку. Немыслимо. Странно, что он вообще согласился на это.
Ему хотелось остановиться, чтобы перевести дыхание, но он не успел. МакЛин впечатался в ограждение и поджал губы. Нечего скрывать: это вызывало в нем раздражение. То, что что-то не получается. Возможно, именно из-за этого он не брался за какие-то хобби: боялся, что не получится.
Сзади Шарлотта рассмеялась и подъехала к нему.
— Все в порядке? — спросила она, медленно остановившись.
— Да, на меня просто напало ограждение, — сказал он, повернувшись.
МакЛин посмотрел на девушку. Она, запыхавшаяся, встала рядом с ним. Достала телефон, что-то проверила и убрала обратно в карман.
— Шарлотта, — серьезно сказал Тео, опустив взгляд. — У твоего отца есть кто-то по имени Александр?
Девушка непонимающе похлопала ресницами.
— Кто-то?
— Партнер, родственник. Хоть кто-то.
— Не припомню, — покачала она головой. — Я мало знаю о семье, а о его работе тем более. А что?
— Моя мама пишет письма на ваш адрес некоему Александру. Может, это какая-то ошибка, зная ее состояние, — ему не хотелось говорить об их предположительном родстве. — Но она ждет ответа. И я думал...
— Тео, — прервала его Шарлотта. Девушка взяла его за руки и посмотрела в глаза. — Я могу устроить тебе встречу с отцом. На ужине, который он устраивает в пятницу. Придешь... со мной?
— Дружеское свидание? — усмехнулся парень.
— Да, — в ответ улыбнулась она. — Идет?
— Хорошо. Спасибо.
5
На город опустились сумерки, когда Тео проводил Шарлотту до дома. Они немного постояли, беседуя о прошедшем вечере. Девушка пыталась добиться от парня того, что ему понравилось. Но он, играючи, не соглашался.
Честно? Ему понравилось. Без лукавства. В этот вечер он почувствовал себя обычным подростком, забыв о том, что его гложет уже несколько лет. Катаясь, ощущая, как ролики несут его вперед, он оставлял где-то позади мысли об отце, о мести, которая пугала его, о всем дерьме, происходящем в его жизни.
Быть может, Шарлотта могла помочь ему? Кто знал.
Но, размышляя о Тео, можно точно сказать, что никто ему не поможет. Он раздавлен. Гниет с головы, откуда идут злые мысли. Пока он не перестанет гневаться и ненавидеть все вокруг, ничто ему не поможет. Все попытки будут тщетными. И принесут лишь одно разочарование.
Он свернул за угол после выхода из Джеффкинс Хилл, как крепкое тело набросилось на него. Тео совершенно не ожидал такого. Билл вжал его в стену, приподняв за куртку. В его глазах скакала злоба.
— Убери руки от моей девушки, придурок, — чуть ли не прокричал он.
Билл был не то, чтобы большим. Он был обычным. Ростом с Тео. Может, чуть пошире и потяжелее. С кривыми зубами и щелью между двумя передними. Постоянно ходит в кепке и спортивных вещах. А еще у него был до ужаса мерзкий голос. Может, кому-то это нравилось, но МакЛин не разделял их мнения.
Тео улыбнулся.
— Чего ты улыбаешься? — прорычал парень. — Не смей ее даже трогать, понял?
— Она не твоя девушка, кретин, — ответил МакЛин, продолжая улыбаться. Он знал, что его улыбка всегда выводит из себя тех, кто его пытается напугать. Их смущает то, что они видят веселье, а не страх. Это их бесит. Провоцирует. А Тео только рад, если получит по лицу. Снова. — Она бросила тебя, потому что ты конченный придурок.
Билл отпустил парня и тут же ударил его по лицу. Тео упал на колени, перед глазами заскакали разноцветные огни. В ушах запищало. Было больно.
— Она бросила меня, потому что втрескалась в тебя, — следом в живот прилетела нога.
— И ты думаешь, что, избив предмет ее обожания, сможешь ее вернуть? — рассмеялся Тео сквозь боль в ребрах. Он перевернулся на спину, выставляя все самые уязвимые места. — Ну, тогда вперед, идиот. Давай, избей меня.
Билл замешкался.
— Чего ты ждешь? — провоцируя, Тео закатил глаза.
— Пошел ты, — фыркнул парень и плюнул рядом. Не посмел плюнуть в лицо. Почему?
МакЛин дождался, пока он уйдет. Лежа на асфальте, закурил сигарету. Посмотрел на звезды. Чувствовал, как горит лицо. Среди прочих синяков завтра расцветет новый. Ему нравилась эта боль. Он чувствовал себя живым. И знал, что когда-то сможет собрать всю обиду, все побои для того, чтобы выплеснуть их на главного злодея его жизни. На отца.