Я проснулась ни свет, ни заря. Голова болела, а внизу живота сладко потягивало. Только сейчас, посмотрев на спящего рядом Вуда, я поняла, что случилось этой ночью. Почему-то мои руки задрожали, я откинула от меня простынь которую мы неизвестно откуда достали и принялась быстро одеваться, так как мне было стыдно, если Итан увидит меня голой. Да, я очень странная. Сначала пересплю с парнем, предоставляя ему возможность увидеть меня во всей красе, а потом стыжусь его. Заканчиваю и перевожу взгляд на встающее солнце. Оно такое же прекрасное, как и на закате. Его лучи играют бликами внутри крытой смотровой площадки, прыгая на прекрасное лицо юноши, заставляя его хмуриться и отворачиваться, подобно ребёнку, избегая ярких потоков света. Я наблюдаю за этим и улыбаюсь. Не знаю, что меня заставило так широко и искренне улыбнуться, то ли прекрасная первая ночь, проведённая с парнем, который мне нравится, даже больше. Я влюблена в него. Влюблена в самого Итана Вуда. То ли красота природы. И то и другое, но первое явно подействовало на меня сильнее. Вчера юноша говорил, что не собирается оставаться здесь на ночь, но походу передумал. Я присаживаюсь на край дивана, наблюдая за прекрасным сонный Итаном, его волосы раскиданы по голове, а идеальное ровное тело выглядывает из-под простыни. Теперь мы официально пара?
Залюбовавшись этой невероятной картиной, я совершенно забываю, что площадка для посетителей открывается ровно в девять утра. Разблокировать телефон мне удаётся не с первой попытки, но когда я это делаю, то понимаю, что сейчас почти девять и вот-вот сюда нагрянет целая толпа народу! Я была бы не против ещё поваляться в тёплых объятиях Итана, но я не хочу, чтобы кто-то увидел нас голыми. Особенно его. Хотелось думать, что теперь мы принадлежим друг другу. Возможно, это ревность, а возможно — глупость, потому как этого парня, я уверена, увидела обнажённым половина девушек города. От одной только подобной мысли мне становилось не по себе.
Я не сдержала руку и запустила её в волосы спящего передо мной юноши. Парень застонал и зажмурился.
— Итан, уже почти девять. — нежно и ласково шепчу я.
— Угу, что с того? — спрашивает он, переворачиваясь на бок и укрываясь одеялом с головой от солнца. Вот вам и грозный Итан Вуд.
— Скоро придут туристы.
— Пусть идут в задницу!
— Итан, — вздыхаю я, а потом швыряю в него футболку.
— Встаю-встаю, — недовольно произносит парень хриплым сонным голосом, приподнимаясь на локтях. — Уговорила, Росс.
Я хихикаю от выражения его лица, отворачиваюсь и подхожу к окну, чтобы Итан смог переодеться.
— Я не такой стеснительный, чтобы ты отворачивалась, наоборот, смотри сколько пожелаешь! — кричит мне юноша, а я заливаюсь краской по самые уши.
Вот почему он такой милый и безобидный только во сне? Хотя, если бы Итан Вуд вёл бы себя так же мирно и в сознании, то это был уже не Итан Вуд, а пришельцы, захватившие его тело.
****
Через пару часов я уже сижу у себя дома и едва сдерживаюсь, чтобы не рассказать опекуну правду. Я выдумала какую-то Патрисию - новую приветливую девушку из нашего класса и наврала, что ночевала у неё. Когда Чарльз сказал, что я должна его с ней познакомить, то я на секунду жутко перепугалась, но потом успокоилась, понимая, что через пару дней он об этом забудет, а если что, то скажу, что она перевелась в другую школу, потому что девчонке не подошли условия.
Как только мы с Итаном спустились с вышки, сразу начали накапливаться туристы, поэтому я толкнула его в бок, взглядом намекая на то, что я спасла наши задницы от всемирного позора. Насколько нужно быть безбашенным, чтобы заниматься любовью на крытой смотровой вышке? Слава Богу, что там ещё камер нет, а то я бы от стыда провалилась прямиком в ад. Парень подвёз меня до дома и уехал обратно в частную школу. Но я теперь точно знаю, что мы встречаемся.
Вспоминая события минувшей ночи, у меня невольно бегут мурашки, и я краснею. Это был мой первый в жизни раз, и произошёл он именно с самым популярным и желаемым парнем в школе, да и в городе в общем. С таким красивым и одновременно опасным юношей. С тем, кого я люблю. Весь следующий день я витаю в облаках, мечтая поскорее встретиться с Итаном в ближайшее время. Я не ходила в школу почти три дня, потому что ездила с Чарльзом в рабочую поездку в город, находящийся в сотни милях от нас. Там мы забрали важные бумаги, переночевали две ночи и приехали обратно.
Там я впервые попробовала блинчики с нутеллой. Просто пальчики оближешь! Сколько себя помню — всегда любила кататься на машине с Чарльзом, потому что меня это успокаивало. Три дня я валяла дурака и читала книги, сидя в номере пятизвёздочного отеля в ожидании опекуна, пока тот расправиться с работой. По дороги мы остановились и заехали в приют для животных. Почему-то после того случая с Итаном на смотровой вышки, я как-то подобрела что ли? У меня было хорошее настроение всё это время, я была счастлива. Хотелось большего. Я желала, чтобы МОЙ парень находился со мной каждую секунду, но сейчас это было невозможно. Во-первых, у нас учёба. Во-вторых, Чарльз просто прикончит меня. А ещё я планировала выйти замуж и воспитать, как минимум, одного ребёнка, а потом завести огромную собаку, которая бы охраняла покой моей семьи.
Опекун до сих пор не понимает, от чего же такая окрылённая в последние время, хотя достаточно долго дулась на него из-за переезда. Прошлось объяснять ему, точнее врать. Я боялась, что он не поймёт. Поэтому сказала, что разговор с Патрисией или Патрицией, не помню уже, поднял мне настроение и воодушевил на хорошие поступки. Чарльз, тогда странно и недоверчиво покосился на меня, но ничего против не имел.
А потом начинаются выходные. Всё время я провожу в тепле, дома. Под тёплым одеялом и с чашкой ароматного горячего шоколада в руках. Я захожу в интернет и проверяю сайт частной школы, в которую я когда-то ходила. У меня ещё оставался аккаунт, поэтому я без проблем могла наблюдать за школьным движением. С официального сайта, я перехожу на чисто ученический, где зависают лишь ученики. Попивая горячий напиток из трубочки, я внимательно читаю новости, за которыми я любила следить. Хм-м-м.
"Некоторые студенты прекрасно справились с первой сессией в этом году" — гласила первая надпись, с прикреплёнными фотографиями улыбающихся ребят, радующихся за то, что первый рубеж пройден. Я грусно улыбаюсь, находя на фото знакомые лица, в том числе подруг. А ведь я могла бы оказаться там тоже. Но в любом случае, я рада за них.
"Ребят, на доску почёта попадают Фернандо Крапонелло, Джейн Натс и Джун Янг!" — кричит следующий пост. Я искренне радуюсь, когда вижу имя Джун. У меня появилась идея написать и поздравить её, потому что даже не сомневалась, что она куда-нибудь да попадёт. Девушка слишком сильно старалась и зарывалась в учёбе, чтобы попасть на эту доску почёта, поэтому Янг полностью заслуживает и поздравлений. Я быстро набирая доброе сообщение и отправляю подруге.
"Эллиот Хилл — официально гей!" — гласит следующий пост. Я выплёвываю горячий шоколад обратно в стакан и сильно кашляю. Что, простите? Быстро проверяю комментарии, отставляя подальше напиток. Комментаторы разделились на три команды. Первые согласны с постом. Вторые — наоборот. А третья группа и вовсе не знает кто такой Эллиот Хилл. Я, конечно, за вторую команду, так как полностью уверена в том, что мой друг натурал. Ведь у него была девушка и не одна! Но это уже его личное дело.
Пропускаю ещё пару очередных скучных постов, в том числе и некоторых вечеринок, к которым закрепили довольно весёлые и атмосферные фото. Я не могу сдерживать своей улыбки и откладываю телефон, собираясь сделать ещё одну порцию шоколада. Когда я возвращаюсь обратно с тёплым напитком и залезаю в кровать, то продолжаю листать ленту, с желанием выйти с сайта.
"Итан Вуд и Джулия Кингсли вновь пара!" — от этого поста у меня буквально отвисает челюсть, и весь мой радостный радужный мир мечтаний рухнул. Я смотрю на дату. Пост был опубликован вчера. Мои глаза начинают сильно щипать.
"Я так и знала! Он не мог долго держать около себя ту девчонку!"
"Даниэлла, конечно милая, но против нашей Джулии у неё ноль шансов!"
Мой мир просто разбивается на тысячу частей, когда я вижу рыжеволосую девушку, обнимающую Итана за шею. Они целуются. Они рады и счастливы. Итан, вероятно, потому что смог получить от меня всё что хотел, а Джулия — отвоевала Вуда обратно. Сердце с болью покалывает, на губах я чувствую солёный вкус слёз. Не может такого быть! Это нож в спину для меня.
"Вы что! Жалко же девчонку, пусть она глупая, но всё же."
"Как думаете, они с ним переспали, а потом он её кинул или до этого? Она же скучная!"
"Теперь Девушка с фотографии — такая же обведённая за нос девочка, которая доверилась такому красавчику."
"Девушки с фотографии не существует больше! Она в не игры."
Я уже не могу сдержаться и реву. Так громко, что стены содрогаются, как же хорошо, что опекун на работе. В моём животе сворачивается сильный тугой узел, который мешает мне вздохнуть, от чего я, кажется, начинаю задыхаться. Мы всё это время переписывались с Вудом, и он мне ничего не сказал даже! Я чувствую себя игрушкой. Жалкой использованной игрушкой, которая сломалась и её выкинули, будто не нужную старую вещь.
Душевная боль мешает жить, не дает дышать...
С чем ее сравнить? С тем, что твоя душа-птица сгорает до пепла. Остается оболочка человека, который продолжает жить. Только глаза перестают светиться, покрыты пеплом... И понимаешь, что в тебе что-то умерло. Что-то очень важное. Всё, что было важным и интересным раньше, теперь уже просто перестает существовать. Пожалуй, душевная боль, сильная душевная боль, похожа на душевную смерть. Я кидаю телефон в сторону, повторяя про себя лишь одно :
— Это всё не правда!
Нет, Элла, это настоящая правда. Ты стала Девушкой с фотографии, а потом всё резко закончилось. Всё прекратилось, потому что я быстро поддалась. Я сделала то, что от меня хотели. Я только что сама видела эту счастливую парочку на фотографии. Довольно быстро спускаюсь вниз, вся зарёванная, и утопая в собственных слезах, жадно глотаю воздух ртом. Я распахнула дверцу холодильника и взяла заранее приготовленное мной "сандэ" и спешу на диван. Просто реву и ем десерт из мороженного, пытаясь заглушить острую боль. Мне проткнули ножом сердце, а вмести с ним и лёгкие. Забываю как правильно дышать. Мой разум кричит мне, что я последняя дура не Земле. Доверилась и была отвергнута. Брошена. А что ты ожидала, Элла? Итан же игрок!
За окном бушевал сильный почти зимний ветер, срывая с деревьев листву и унося её далеко-далеко отсюда. Хотелось, чтобы я тоже стала такой пушинкой и ветер унёс меня. Подальше от всех проблем, подальше от предателей. Моя кожа заметно побелела, а губы посинели. Мне и так было невероятно холодно, а поедая мороженное ложками, становилось ещё хуже. Но я не могла остановиться. Мою душу разрывало на части и метало в разные стороны. Бесконечная душевная боль — самое худшее, что может испытывать человек, поверьте мне на слово. Такое я бы и врагу не пожелала. Такие муки не выносимы. Боль, которую не унять никакими лекарствами, сколько не пытайся. Боль, которая, однажды появившись, никогда уже не исчезнет. Никогда. Всю жизнь она будет преследовать меня, идя по пятам. Да, она может уснуть или утихнуть, но исчезнуть - никогда.
Спустя нескольких часов рыданий и просмотра фильма "В метре друг от друга", я окончательно ломаюсь, мне плохо. Я бреду в свою комнату, потому что скоро обязан был вернуться Чарльз, а он ни за что не должен был видеть меня в таком состоянии. НИ ЗА ЧТО. Как только я захожу в комнату, то слышу, как телефон разрывается от звонков. Поднимаю этот несчастный аппарат и ложусь на кровать, утирая слёзы тыльной стороной ладони. Вижу, что мне звонила и Адриана, и Джун, и Шарлотта. Даже Итан. Но это последний человек, с которым я когда-нибудь заговорю. Я не хотела никому перезванивать, на как почувствовав, мне набирает Ари. Приходиться принять вызов.
— Привет, рада тебя слышать, — хмыкаю я, пытаясь сделать голос ровным, но выходит паршиво.
— Элла, ты видела? — сразу наступает девушка, от чего я едва опять не начинаю реветь.
Когда я была в трёхдневной поездке и ждала Чарльза в номере, то рассказала подругам про тот особый момент в моей жизни, поэтому они всё прекрасно понимали.
— Да.
— Мне так жаль, — удручённо произносит Адриана.
— И давно? — бесстрастно спрашиваю я, чувствуя невыносимую боль от каждого слова.
— Как только он вернулся. — говорит девушка, и я пускаю пару слёз, хотя думала, что плакать уже не чем. Казало, что я выплакала абсолютно всё. — Ты в порядке? Ой, — тут же осекается Бедфорд, — прости...
-ф Ничего...
— Только не убивайся, прошу! Элла, ты такая солнечная девушка! Этот козёл не стоит и твоей слезинки. - оживляется подруга, но я всё также слышу сочувствие и сожаление в её голосе. — Просто выкинь его из головы, вот придурок-то нашёлся. Да я ему...
— Всё под контролем. — отмахиваюсь я. — Я не собираюсь по нему страдать.
Вообще-то собиралась, но после слов Адрианы поняла, что она права.
— Точно?
— Точно.
— Поклянись! 1- умоляет меня она. — Скажи, что ты завтра не будешь грустить, если только самую малость... Скажи, что ты найдёшь с кем провести время, чтобы немного позабыть всё это.
— Клянусь, — вздыхаю я и вспоминаю, как плохо обошлась с Джошем. — Я найду с кем провести время, не переживай.
Мы разговариваем ещё минут десять, после чего я ложусь спать. Полностью опустошённая и разбитая. Слышу, как входная дверь в доме захлопывается и закрываю глаза. Чарльз был прав. Он всегда оказывается прав. Нужно чаще слушать старших, и тогда, возможно, я сумею избежать таких случаев. Надо извиниться перед ним за всё.