—О, я нашла тебя, Чэнни.—улыбнулась Джису, переводя взгляд с растерянной рыжеволосой на парочку, которая тут же обернулась, услышав чей-то голос, а взгляд Чанёля упал на ту, кто занимает все его мысли.
"Твою мать",—вот что возникло в голове бедненькой Розэ, которая сейчас попала в практически собственную ловушку. Если бы она просто подождала где-нибудь и не подслушивала этот разговор, то Джису бы не пришла и не испортила всё. И ничего бы этого вообще не было. Розэ виновата лишь в своей глупости, только и всего. По крайней мере, так думала она сама.
А у Чанёля глаза сверкают при виде Розэ. И совершенно неважно, что она сейчас в растерянности и не знает, что ей делать. Она ему нравится в любом виде. В руках какие-то бумаги, а тоненькие пальчики рук сминают бумагу всё сильнее. Платье придаёт ей лёгкости и воздушности; передние волосы, собранные сзади в небольшой хвостик с маленькой черной ленточкой, открывают вид на её лицо, но короткие волосинки всё же вылезли вперёд, частично закрывая Пак обзор на композитора. У них обоих в горле пересохло, поэтому и сказать ничего не могут. Неловко до безумия. Ким Джису лишь непонятливо смотрит сначала на подругу, затем на "наставника", и только потом до неё доходит, но становится только хуже. И так с каждой секундой.
Внезапно открылась дверь, из которой вышел один светловолосый парень, замечая, что атмосфера в коридоре какая-то... странная. Сначала взгляд падает на темноволосую Джису, которая лишь хлопала глазами, смотря на всех так, словно вообще не вписывается в общую картину. Затем Чондэ перевёл взгляд на Розэ, которая смотрела на одного парня с испугом и удивлением одновременно. Далее Чен прошёлся взглядом, по такому же удивлённому Чанёлю. И только после этого он взглянул на заинтересованную Дженни.
—А что тут... происходит?—он сказал это, кажется, в пустоту. Никто не поворачивал головы и не реагировал на его вопрос. Все были будто под гипнозом. Лишь спустя несколько секунд Дженни смогла хоть как-то отреагировать.
—Да так, ничего особенного.—ответила Ким, вставая с дивана, тем самым "размораживая" Розэ, которая всё это время смотрела на Чанеля, не зная, что ей делать дальше.
—Извините, я пойду, пожалуй.—она тотчас развернулась, буквально пихая бумаги в грудь подруге, которая вообще не понимала, что тут происходит и что это за бумаги. Лишь пробежалась по ним глазами, а затем проследила за уходящей фигурой рыжеволосой девушки.
—Розэ, подожди.—крикнул вслед Чанёль, тут же вставая со своего места и бегом отправляясь на поиски девчушки.
Джису вновь осмотрела бумаги, после чего заметила жест Чена, подзывающего к себе Ким. Как оказалось, рыжая несла в руках ноты для предстоящего выступления FC, где Сюмин должен был играть на пианино. Парень мило улыбнулся и поблагодарил брюнетку, на что та поклонилась и ушла, до сих пор не понимая, что только что увидела.
—Что за ноты?
—Да так, мы выступаем на одном мероприятии, а Минсок будет играть на этих своих клавишных,—усмехнулся блондин, рассматривая нотные листы, после чего поднял голову и посмотрел на Ким, стоящую прямо напротив него,—Кстати, о чём с Чанёлем болтали?—он вскинул бровь, приподнимая не сильно, но давая понять, что этот вопрос его всё же волнует. И, как показалось Дженни, как-то даже сильно.
—Я просила его вмешиваться в отношения Розэ и Чонина.
—Это не тебе, а ему решать.—вступился за друга светловолосый, усмехнувшись подруге прямо в лицо. И это сработало. На несколько секунд Ким почувствовала себя оскорбленной. Но лишь на несколько секунд, не более того.
—Тоже самое могу сказать про мою Розэ. Это не Чанёлю решать, с кем она останется, а ей самой. Я просто боюсь, что он будет на неё давить,—Дженни скрестила руки на груди, отворачиваясь от друга и смотря на коридор, по которому пару минут назад бежала Пак Розанна, о которой девушка так сильно заботится,—А он может, уж поверь.—и Дженни вновь повернула голову в сторону парня, будто бы намекая, что в данной ситуации с ней лучше не спорить. Правильнее будет отступить.
—Хорошо, я тебя понял, сдаюсь.—Чен шутливо приподнял вверх руки, из-за чего на лице Ким появилась слабая улыбка. И всё же парень заставляет её улыбаться даже при таком разговоре. И как всё так вышло?
Она действительно не понимает. Почему в последнее время Чондэ всё время находится с ней рядом? Почему вечно заставляет её о чем-то задумываться и волноваться? О группе, о нём самом. Дженни действительно не понимает, почему ей так сильно хочется ему помочь. Не понимает, почему хочет быть рядом, чтобы подставить ему своё хрупкое дружеское плечо, на которое он смело может опереться. Внутри её гложат сомнения, которые Ким подавляет, только вот это не поможет. Истинная Дженни когда-нибудь даст о себе знать. Она покажет себя Чену, но тогда обратного пути уже не будет. Именно поэтому Ким держится изо всех сил. Но готов ли Чондэ держаться также?
—Это не смешно.—но тем не менее на её лице застыла лёгкая улыбка. И Ким не может на это не указать.
—Тогда почему ухмылка на лице?—Чен опустил руки и постарался "дьявольски" улыбнуться, чтобы, так сказать, надавить на бедную и несчастную Дженни.
—Нет никакой ухмылки.—и лицо вновь стало серьезным, что лишь больше его насмешило. На лице появилась улыбка, а вот девушка напротив лишь нахмурилась, морща аккуратный носик и показывая своё недовольство.
—Ну да, конечно.
—Так, ну всё, прекрати.—Дженни легонько стукнула парня по руке, чтобы тот прекратил смеяться, но улыбка с его лица так и не слезла. И из-за этого девушке вновь пришлось улыбнуться. Вновь. И снова он это сделал. Снова этот Ким Чондэ!
—Знаешь,—парень неловко улыбнулся, смотря на лицо Дженни, будто бы пытаясь разглядеть её лицо или увидеть там нечто новое,—нам нужно кое о чем поговорить. Не против?—парень приподнял одну бровь, смотря четко в глаза собеседницы, отчего у неё не было шансов, так что ей пришлось согласиться.
***
Дышать становится всё труднее из-за неожиданно быстрого старта. Она бежала в сторону лестницы, бежала по ней, только не ясно одно—зачем. Зачем Розэ сбегает от своих проблем? Потому что боится? Боится, что чувства к мистеру Пак никуда не делись? Да, именно этого она и боится. Она боится проблем, которые могут возникнуть как у Чанеля, так и у неё. А один из огромнейших недостатков—возраст. Люди, к сожалению, будут не в восторге от этих отношений, а уж о карьере певицы можно забыть. Даже Джису случайно может попасть под удар, а этого Розэ точно не может допустить. Так что бежит, доставая по дороге телефон. Прячется где-то, находя знакомый контакт, но с той стороны провода гудки, а она сама готова разбить эту рухлядь о стену, но это была бы лишь пустая трата её средств.
"Какого черта?"—думает Розэ, прислоняясь к стене на лестнице и понимая, что никаких шагов она уже не слышит. И теперь может спокойно подумать о том, что она услышала, пока неожиданно дверь на этаже, которую она собиралась открыть, не открылась, а перед собой девушка не увидела одного кучерявого парня.
***
Телефон на тумбочке вибрировал лишь некоторое время, а потом перестал, даже не привлекая внимания своего хозяина, который только-только вышел из душа. Чонин присел на кровать, начиная вытирать полотенцем волосы, параллельно смотря куда-то перед собой. Он облажался и не уследил за тем, что делает, а теперь на его девушку обрушился шквал хейта в сети. Он виноват, так что должен взять на себя ответственность, но... кто его вообще слушать будет. Всем на это плевать, на самом-то деле. И Ким об этом прекрасно знает. Просто ему так хочется быть рядом с ней, но именно это её сейчас постепенно и разрушает.
Он знает, что их отношения долго не продлятся. Чанёль вернулся, а в Розэ играет в гордость, но она точно не сможет вечно уходить от него, вечно скрываться и строить счастье с Каем. Чонин это прекрасно знает, поэтому в голову крадутся всякие мысли, от которых хочется просто скрыться и испариться, если это вообще возможно. Он бы хотел вообще ни о чем не думать, только вот к чему это приведет—неизвестно. Невнимательность привела к той статье, а у Пак теперь проблемы. И всё из-за него. Ким зарылся руками в мокрые волосы, а затем встал и подошёл к стеллажу. Открыл стеклянную дверцу и достал оттуда рюмку. Налил себе немного соджу, что стоял в холодильнике, и выпил залпом. Больше не надо, иначе будет плохо, он это знает.
*도겸 (DK) (SEVENTEEN) — 내가 먼저 (Me First)*
*все песни есть в этом посте в вк: https://vk.com/liafanfworld?w=wall-143260378_3295*
По какой-то причине Чонин злится на всю эту "судьбу". Вот же совпадение, что Чанёль мало того что приехал, так ещё и снимается в одной дораме с девушкой Кая. А ведь она была и бывшей Чанеля. И ещё эти рыжие... волосы, словно ножом по сердцу. Он вспоминает улыбку Розэ, когда та говорила про "мистера Пак". Она всегда его так называла и никак иначе. Лишь один раз тогда в аэропорту. То самое громкое "Чанёль", что тут же эхом отозвалось в памяти Чонина.
—Дурацкое имя.—говорит Чонин настолько тихо, что вряд ли бы кто-нибудь его услышал, если бы мог.
В его груди каждый раз вскипает огонь ревности, когда речь заходит об этих двоих. Чёрт, да он же лишь хотел отомстить Чанелю, забрать у него то, что было тому так дорого. Тогда он даже не думал о Розэ. Не думал, пока не влюбился. И даже все эти полтора года отношений он думал о том, что поступил как настоящий урод. Разве Чонин имеет право на счастье после того, как дал Розэ послушать те самые записи, которые изменили жизнь не только Розэ, не только Чанеля, но и самого Чонина. И в лучшую ли сторону? Даже он сам этого не знает.
Чонину лишь хочется верить, что Розэ полюбила его. Что она смогла влюбиться в него всего на мгновение и подумать:"Я хочу быть с ним". Он чувствует, что она испытывала счастье, но также мысль о том, что он является для Розэ лишь лекарством... удручает. И тут всплывает образ той самой дурацкой Ким Джису:
—У неё шок, и она не могла с этим справиться, а тут ты нарисовался—своеобразное обезболивающее. Лечил её, потупляя боль, но в один момент, момент, когда лекарства не было рядом, боль вернулась, отчего снова начало ныть. Ты не сможешь стать для неё всем, потому что только притупляешь то, что будет с ней все время. Прости, если задела, но я сказала то, что думаю.
Она всегда была с ним честна и говорила то, что думала. Ещё в школе она его отчитала, что тогда ужасно бесило, но сейчас пришло осознание того, что она, возможно, была права.
—Ты мне не не нравишься, просто я за то, чтобы Розэ была с тем, с кем она чувствует себя счастливой. Если это будет Чанель—я буду счастлива. Если это будешь ты—я просто поддержу её.
А счастлива ли с ним была Чеён? Он в этом даже не уверен. Если бы она действительно его любила, то отнеслась бы к приезду Чанеля более спокойно, но она... всё ещё что-то чувствует к нему. И от этого Чонину стало не по себе.
Присел в кресло, стоящее ближе к окну, чтобы немного подумать. Стоит ли ему рассказать Чеён правду? Но тогда он потеряет её. Навсегда. Безвозвратно. И что тогда? Он не знает, лишь догадывается, как будет жить дальше. Лишь одни глупые догадки и теории. На лице Чонина появилась безумная ухмылка. Она лишь показывала то, насколько всё то, что происходит сейчас, давит на него морально, давит на психику. Что он должен выбрать: своё "счастье" или "счастье" Розэ? А он будет счастлив при любом раскладе? Вряд ли. И Ким думает также, поэтому... какая к черту разница, будь, что будет.
Кай лишь хмыкнул как-то себе под нос, усмехнулся и опустил голову. Не хочется, чтобы входящий в квартиру отец сразу заметил состояние сына. Не хочется, чтобы он увидел, как по щеке его сына неожиданно стекает слеза. Ведь он не плачет. Обычно. А обычно—почти всегда. И это лишь забавляет Чонина, поэтому он тыльной стороной левой руки вытирает единственную слезу, встаёт и подходит к тумбочке, беря в руки телефон и смотря на экран удивлёнными глазами, ведь Пак позвонила ему буквально несколько секунд назад. И он думает несколько секунд. Думает, стоит ли перезвонить? А вдруг что-то случилось? Поэтому он набирает её номер, но в ответ—тишина. Такая же, как в его доме.
***
Кажется, она забыла, как дышать. В груди либо слишком много воздуха, либо катастрофически мало. Она уже и сама не понимает. Не соображает от слова "совсем", лишь одна мысль проносится в голове:"Какого черта?". И эта мысль крутится в голове всё быстрее и быстрее, когда Чанёль делает сначала один шаг вперёд, затем второй, при этом смотря чётко девушке в глаза. Он тяжело дышит, смотрит снизу вверх, а Розэ кажется, что над ней стоит не её бывший парень, а какой-нибудь призрак, которого тут быть не должно, но он всё же здесь. "Безумие",—проносится в рыжей голове, пока поясница не получает порцию боли от перил на лестнице. И куда делись выходы и силы Пак? А Чанёль всё ближе, встаёт практически вплотную, что заставляет девушку чувствовать себя некомфортно.
—М-мистер Пак.—слегка заикается и отводит взгляд, чтобы лишний раз не раскрыть это ужасное чувство неловкости.
—А почему не Чанёль?—её глаза становятся огромными в размерах, а сама Розэ поднимает голову и смотрит на серьезное выражение лица у парня напротив,—Тогда в аэропорту ты, кажется, не смущалась, когда произносила моё имя. А ведь ты этого не делала даже тогда, когда мы с тобой встречались, так в чём причина?—он не сводит с неё глаз, внимательно изучая черты её лица. Она, кажется, напугана. Как маленький котёнок. Этот... придурок загнал её в угол, запугал, а теперь ещё и вопросы задаёт, причем ужасно неуместные сейчас.
Розэ заметила краем глаза, что слева от неё находится как бы лестница, а она сама может сбежать и избежать этого разговора, поэтому молниеносно устремляется в проход, но Чанёль ловко хватает её за руку, отводя к стене напротив и чуть ли не вжимая своей рукой её в стену. И теперь ей некуда бежать, остаётся лишь этот ужасный и "ненужный" разговор.
*The Rose (더 로즈) — I.L.Y. (Inst.)*
—Почему сбегаешь? Правда глаза режет?—его сильные руки больно сдавливают предплечье, отчего Пак слегка морщится.
—Мистер Пак, прошу, отпустите.—пытается говорить спокойно, но, как обычно, всё выходит из-под контроля.
—Что, не хочешь говорить со мной? Почему?
—Потому что не думаю, что я снова хочу начать общаться с вами как раньше, я просто храню в памяти наши воспоминания. Но прошлое—это прошлое,—Чеён смотрит ему в глаза со всевозможным отчаянием. Возможно, это не то, что она хотела сказать. Возможно, она вообще ничего не хотела говорить, но эти слова сами вырвались из её рта. И они подействовали,—Да, тогда я назвала вас по имени,—парень заметил, как она ловко ушла от возможности произнести его имя вслух,—но сейчас всё иначе. Мы с вами не в том положении, чтобы говорить об этом сейчас.
—Не в том положении? Что ты имеешь в виду?
—Вы не видите полной картины, мистер Пак,—Чанель нахмурил свои брови, пытаясь запомнить каждую клеточку её лица,—Вас не было два года. Мы с вами расстались. Я сглупила, сказала не то, такое бывает, так что не забивайте тем случаем голову,—брюнет усмехнулся, отводя в сторону свой взгляд, но Розэ всё равно продолжила,—Сейчас у меня есть парень, я пою с Джису написанные нами песни, я даже в дораме играю. В моей жизни всё прекрасно, а своими действиями вы её лишь разрушаете...
—Серьезно?—в глазах Чанёля полыхали огоньки злости, а правая рука всё больше сдавливала плечо Пак,—Я всё разрушаю? Я пытался отступить, но разве всё в наших с тобой жизнях не сводится к тому, что мы снова и снова оказываемся рядом, вместе. Может это ты не видишь полной картины?—глаза рыжеволосой значительно увеличились от неожиданной речи парня напротив,—Мы встретились в парке. Я бы даже не заметил тебя, если бы ты не спела ту самую песню с крыши. Так зачем ты это сделала, раз в твоей жизни всё так прекрасно?—она с ужасом в глазах смотрит на Чанёля, который слишком увлечен своей речью, чтобы заботиться о чувствах девушки,—Мы играем в одной дораме главных героев, которые должны влюбиться друг в друга. Нас поселили в соседние номера. Это уже не совпадение и не случайность. Кстати говоря, ты могла подождать свой ключ-карту в холле, но ты этого не сделала. Ты могла позвонить Чонину, чтобы он тебя забрал к себе на один вечер, но ты этого не сделала, а пришла ко мне. Так скажи, кто из нас должен посмотреть тут правде в глаза: я или ты?—Розэ ошарашенно смотрит на темноволосого парня, а в её голове пока нет совершенно никаких мыслей. Она словно опустела, что не мог не заметить Чанёль. И по какой-то причине ему кажется, что он слегка погорячился. И, возможно, не слегка. Он смотрит на неё, продолжая сжимать руку рыжеволосой девушки, из глаз которой неожиданно полились слезы. Она и сама этому удивилась. Подняла взгляд и посмотрела на Чанёля, который впал в некий ступор.
Они смотрят друг на друга и ничего не понимают. Высказались. Поругались. А что дальше? Стоит ли Чанёлю успокоить девушку или это будет лишним? Стоит ли Розэ сказать, что всё в порядке, а слёзы сами по себе уйдут? Надо бы что-то сделать, но никто из них ничего не делает. Они просто стоят и смотрят друг на друга, словно это что-то изменит, хотя, если честно, ничего бы и не изменилось. Свободной правой рукой Пак быстро смахивает слёзки, хлюпает носом и смотрит на своего бывшего парня. Решает наконец уйти, но не может сдвинуться с места, пока Чанёль не отпускает её руку. Отводит взгляд, казалось, даёт ей шанс уйти, но Розэ стоит на месте и смотрит на парня, вновь хлюпая носом.
—Я не уверен, что я сделал не так, но я оставлю тебя в покое, если ты этого хочешь,—Пак удивлённо смотрит на брюнета, совершенно не моргая,—Знаешь, почему я сделаю это?—рыжая вопросительно смотрит на мистера Пак, поэтому он принимает её безмолвный ответ,—Потому что я забочусь о твоих чувствах больше, чем о своих. Вот и всё.—и тут Пак разворачивается и идёт вверх по лестнице, намереваясь вернуться в кабинет к своему другу, чтобы просто посидеть и подумать. Ведь ему о многом стоит подумать. Но Розэ не собирается его отпускать, не сейчас уж точно.
Пак слишком долго летала в облаках. Чанёль уже скрылся из виду, но девушка быстро догадалась, куда он пошел. Поднимается на тот же этаж, бежит и замечает знакомую фигуру, практически доходит до него и начинает говорить.
—Мистер Пак, я...—но, поворачивая голову, замечает одну любопытную картину, на которую Чанёль смотрел с довольной ухмылкой на лице.
—Кажется, мы с тобой видели эту картину года два назад, верно?—усмехнулся парень, скрещивая руки на груди и наблюдая за целующейся парочкой, которая, кажется, не замечала ничего вокруг. И зря, к слову сказать.
—Дженни и... Чондэ-сонбэ?..—удивленно спрашивает Розэ пустоту, но та ей отвечать явно не собирается.