Лысогорский дворец выглядел впечатляюще, широко раскинув два белокаменных крыла с ровным рядом колонн-перьев. Подлетая к нему, Аглая Громова не без удовольствия отметила, что после церемонии объявления городов поднимется над другими ведьмами так же, как горделиво возвышался бирюзовый купол над монументальным зданием. Даже мерзкий червячок сомнения, что обычно прогрызал в её уверенности сотни дыр, сегодня дремал. Никто, кроме неё, Аглаи из династии Громовых, не достоин стать хранительницей Москвы. Она шла к этому долгой дорогой, вымощенной собственным упорством, граничащим с ослиным упрямством, и редким трудолюбием. Пока другие ведьмы развлекались на ночных шабашах, Аглая варила настойки, собирала редкие травы, практиковалась в управлении погодой и разбиралась с тонкостями магического производства. Но сегодня все старания окупятся с лихвой.
Аглая ловко соскочила с метлы на крыльцо и постучала по ступеньке черенком три раза, обратив помело в длинный элегантный жезл, скрученный спиралью и венчавшийся изумрудом. На похожий камень была застегнута и темно-зелёная, под цвет глаз, бархатная накидка. Длинные смоляные волосы, спереди заплетенные в две косы, а сзади собранные ближе к кончикам в короткий хвост, сливались с темнотой июльского вечера. Аглая, поправив колпак с лентой смарагдового цвета, в восхищении оглядела церемониальный дворец. Прежде, чем войти, она остановилась перед арочной дверью и сделала глубокий вдох.
— Осталось совсем чуть-чуть до официального объявления меня хранительницей Москвы, — Аглая мечтательно прикрыла глаза и прикусила нижнюю губу.
— Вот это будет прикол, если тебе достанется какой-то неизвестный городишко, — залился смехом череп Теодор, которого она носила с собой как сумку, через плечо.
— Замолчи, Дор, — прошипела Аглая. — Эх, говорила мне мама выбирать ворона или сову! Но нет, сама же захотела говорящую мертвую голову! Жаль, что продавший тебя некромант не предупредил, насколько болтливым ты окажешься.
— Не, ну ты только представь, выходишь вся такая важная, как единственный петух на весь курятник, а там оп — и объявят не Москву! — не унимался череп, продолжая действовать хозяйке на нервы.
— Отставить разговоры! Ещё одно слово, и я закопаю тебя прямо тут, — раздраженно пресекла его Аглая. На самом деле, в воображении она не раз прокручивала подобную сцену и каждый раз вздрагивала. Не стать хранительницей Москвы было для Аглаи самым мучительным страхом и самым большим унижением. Ибо все ведьмы династии Громовых получали столицу в управление. Если Аглая опозорит род, то матушка превратит её в подружку для Теодора.
Успокоившись, Аглая толкнула резную дверь. Дворец встретил её мягким светом тысячи свечей. Витражи переливались яркими красками, превращая зал в пестрый калейдоскоп. Ведьмы, одетые во все оттенки зеленого, цвета выпуска этого года, обернулись. Подобно быстрому ветру, по залу пронёсся взволнованный шёпот с нотками восхищения и зависти.
— Смотри, это ей пророчат стать хозяйкой столицы!
— Ничего удивительного, она же Громова, это у них в крови.
— Главное, чтобы в ней было ещё хоть что-то впечатляющее, помимо громкой фамилии.
И все страхи, все тревоги, что ещё пару минут назад терзали Аглаю, как собаки, грызущие кость, растворились. Одно дело, когда сам понимаешь, что достоин лучшей награды, но совсем другое — знать, что окружающие думают так же, признают в открытую твоё превосходство. Аглая гордо расправила плечи и медленно зашагала по зеленой ковровой дорожке.
— Отгадай загадку: в середине лета — зеленого цвета? Это ведьмы на твоём выпускном, — захихикал череп, посчитав шутку весьма удачной. Впрочем, Дор всегда мнил себя мастером юмора. Но воображать себя кем-то и быть таким в действительности — две большие разницы. Аглая закатила глаза, но промолчала.
Древняя ведьминская традиция — называть выпуск по имени драгоценного камня — соблюдалась неукоснительно. Сегодняшняя церемония проходила под знаком изумруда, поэтому гости облачились в зелёные тона. Аглая отметила, что одна надела чёрное платье. Это не было запрещено — для соблюдения правил достаточно даже одной маленькой зелёной детали, будь то браслета или ленточки в волосах.
Вдруг все притихли — на сцену поднялась распорядительница церемонии Каролина Корнеева. За ней тянулся шлейф пышной накидки, подол которой еле поддерживали два лесных гнома. Казалось, ещё чуть-чуть, и они падут под тяжестью мантии.
— Приветствую вас, дорогие гости! Сегодня мы собрались здесь, чтобы провести церемонию выбора городов для ведьм изумрудного выпуска! Забегая вперёд, скажу, что по окончании торжества вас ждёт новость, которая, я надеюсь, всех порадует! — объявила Каролина, шурша микрофоном. — А теперь начнём!
Ассистентка вынесла кожаный чемодан с ключами от городов, встав сзади распорядительницы. Аглая взволнованно задышала — где-то там лежал тот, что открывал врата столицы.
Церемония затянулась. Аглае показалось, что время замедлилось, словно превратясь в неторопливую черепаху, если и вовсе не остановилось. Так бывает, когда ждёшь, что событие всей твоей жизни вот-вот случится, а оно случаться совсем не спешит. Аглая в нетерпении наблюдала, как за своими ключами поднимается ведьма за ведьмой, как объявляют город за городом. Москву ещё не называли.
— Что ж, у нас осталась не охвачена одна — последняя по порядку, но не по значению — талантливая ведьма! Для особенной выпускницы и город должен быть под стать, — хитро подмигнула Каролина. — Аглая из династии Громовых, прошу вас пройти на сцену, чтобы забрать ключ Вышгорода!
Аглая настолько глубоко погрузилась в состояние эйфории, что не сразу поняла, что произошло. Осознание приходило медленно. Румянец на щеках Аглаи сменился испуганной бледностью. Она не заметила, как выпустила из руки жезл. Он с грохотом упал, нарушив тишину, окутавшую зал. Оставив посох на полу, Аглая поднялась на сцену на трясущихся ногах. На лицах ведьм застыли маски из ужаса, шока и удивления, и даже гномы потрясенно заморгали. Одна Каролина оставалась в бодром расположении духа.
— Назначаю тебя хранительницей Вышгорода, с сегодняшнего дня и до последнего вздоха! — широко улыбаясь, она вручила Аглае ключ. Седые кудри распорядительницы, смахивающие на змей, подпрыгивали при малейшем движении.
На маленький, кое-где ржавый и чуть кривой ключ Аглая смотрела с отвращением. Она с трудом переборола желание выкинуть его куда подальше.
— Аглая-наглая задерёт нос до небес, с таким-то городом, — протянул кто-то издевательским голосом, а все вокруг рассмеялись.
Спускаясь со сцены, Аглая почувствовала, что к горлу подступил ком. Нет, сейчас не время — она никогда не покажет свою слабость на глазах у всех. Гордость превыше любой обиды, а Аглая — лучше любой ведьмы изумрудного выпуска, пусть и без ключа Москвы.
— А теперь перейдём к умопомрачительной новости! — громко защебетала Каролина. — Как вы уже заметили, что в этот раз столица не досталась никому. Причина в следующем — совет решил, что, прежде чем управлять таким большим городом, надо потренироваться на чём-то поменьше. Мы сами не рады, что не осчастливили сегодня одну из вас, но, увы, практика показала, что ведьмы, которые получали Москву сразу после выпуска, не справлялись из-за отсутствия опыта, некоторые просто не были готовы к такому объёму работы. Но зато у каждой из вас есть шанс стать столичной хранительницей! Та ведьма, показатели чьего города по итогам года окажутся наиболее высокими, и станет обладательницей ключа Москвы!
На душе Аглаи стало так легко, будто кто-то отвязал груз. Глаза загорелись азартным охотничьим блеском, внутри активировался режим гончей. Непременно нужно было выследить добычу первой, пока до неё не добрались другие, и забрать этот лакомый кусочек, этот позолоченный крылатый ключ в виде двуглавого орла, пусть даже для этого придётся поднять с колен неизвестное захолустье. Как оно там зовётся, Вышгородом, кажется?
В кармане накидки что-то завибрировало, выводя Аглаю из очередной фантазии. Она достала из кармана серебряное блюдце. Звонила, конечно, мама. Аглая быстро покинула праздничный зал и закрылась в женской комнате. Выдохнув, она приняла вызов.
— Аглая, милая, тебе уже вручили ключ от столицы? — на серебряной поверхности возникла Агния Львовна, тёмноволосая женщина со строгими чертами лица. Весь её облик говорил, нет, даже кричал, что возражений она не принимала. Ни картой, ни наличными.
— В общем, тут такое дело, — промямлила Аглая. Готовая дать отпор кому и чему угодно, под взглядом матери она словно превращалась в безжизненную тряпичную куклу. — Москву в этом году никто не получил.
На том конце воцарилось молчание. Затишье перед бурей.
— То есть, хранительницей Москвы ты не стала? — отчеканила каждое слово Агния Львовна.
Аглая бессильно помотала головой.
— Вот он, закат династии Громовых. Видно, я допустила какую-то большую ошибку в твоём воспитании. Ах да, наверно, когда родила тебя, — холодно отозвалась Агния Львовна.
Аглая почувствовала, что её словно хлестнули по лицу жгучей крапивой.
— Но я не могла ничего изменить! Это решение принято советом, — жалобно проскулила она заплетающимся языком.
— А почему ты их не переубедила? Или ты забыла фамильную историю? Ты Громова или мышь лесная? — выпытывала Агния Львовна. Она всю жизнь была уверена в том, что, только услышав эту фамилию, весь мир должен моментально упасть к ногам. А если мир не желал падать, то его нужно во что бы то ни стало поставить на колени самой.
— Мама, послушай... Лучшая хранительница по итогам года получит ключ от Москвы, — пролепетала Аглая.
— Лучшая хранительница уже держала бы его в руках, — проскрипела Агния Львовна и отключилась.
Аглая бессильно сползла по стенке, обхватив колени. Слёзы обожгли лицо. Наконец она дала волю эмоциям, выпустив наружу клубок, сплетённый из накопившихся обид и разочарования.
— Я, конечно, рад, что мой прогноз оказался верным, но сейчас я больше порадовался ошибке, — виновато высказался череп.
— Спасибо, Дор, — Аглая благодарно улыбнулась, вытерев щеки. В кармане мантии что-то звякнуло. Аглая просунула руку, нащупав ключ от Вышгорода.
— Что ж, не такое будущее я хотела, — задумчиво произнесла она, глядя на неказистый ключик. — Но лучше уж такое будущее, пусть далекое от идеала, чем совсем никакого.
Она поднялась и отряхнула платье. Аглая, наклонив колпак чуть вперёд, воодушевленно произнесла:
— Жди меня, Вышгород!