23 февраля – День тридцать восьмой.
Я неожиданно проснулся. Голова кружилась, грудь вздымалась, а всё тело было липким от пота. Я сел на постели, сердце колотилось как безумное.
Мои ноги запутались в простыне, а это всё было больше похоже на какой-то кошмар. Кошмар, который начался в тот момент, когда я проснулся. Я чувствовал свою шею, тёр пальцами опухшее горло и совершенно не знал, что со всем этим делать.
Боже, пожалуйста, только не снова. Я не смогу ещё раз.
В моей комнате было темно, а тени медленно подползали к моим ногам. Я уже подумал о том, чтобы позвать Лиама и попросить его посидеть рядом, пока не станет лучше, но не хотелось его беспокоить и видеть это его глупое лицо, которое значило куда больше всех этих «я сожалею».
Я провёл пальцами по волосам, отчаянно дёргая их. Мне хотелось кричать, кричать и кричать. Так, чтобы потом нельзя было произнести ни звука. Я буквально разрывался на части, забыл, как дышать и, чёрт, только не снова, только не снова…
Кое-как дотянулся до телефона и взял его дрожащими руками, понимая, что есть только один человек, которому я на самом деле могу позвонить.
Пожалуйста, возьми трубку.
Ты мне нужен
пожалуйста.
Третий гудок прервал его голос, такой мягкий и сонный, что он за секунду умудрился немного смягчить панику у меня внутри.
- Луи.
- Поговори со мной, пожалуйста.
Я услышал его дыхание и шелест одеяла. И не было совсем никаких «зачем», «что случилось» или «всё хорошо». Только уверенное:
- Что ты хочешь, чтобы я сказал?
- Что угодно.
Он прочистил горло и пробормотал:
- Я могу спеть тебе. Подойдёт?
- Отлично, - я лёг на бок, зажимая подушку около своего живота и наблюдая за ночной улицей в маленькую щёлку между шторами.
- You and I, two of a mind*, - он тихо начал. Его голос был почти таким же, каким и в то время, когда он говорил. Всё таким же низким и хрипловатым, но более красивым. - This loves, one of a kind...
Я позволил сгущающемуся воздуху в комнате пройтись по моим покрасневшим щекам. Позволил себе провалиться в его голос. Я хотел оказаться рядом с ним, сжаться рядом, уткнуться в шею и ни о чём не думать. Но даже этот пластиковый аппарат, передающий мне его голос, помогал успокоить моё ненормальное сердцебиение.
Это было похоже на колыбельную: его голос, его дыхание вместе с моим. Я начал проваливаться в сон, вслушиваясь в то, как он поёт куплет, а затем и припев.
Он закончил так же, как и начал, но его последние слова будто бы растворились в воздухе.
and I will fall for you, if I fall for you, would you fall too?
***
Я проснулся в восемь утра из-за будильника. На телефоне обнаружилась пара сообщений от Гарри. Я скинул одеяло на пол и провёл рукой по липкому лбу, к которому прилипла чёлка. Неровно вздохнул и поднялся на ноги, подошёл к окну и выглянул на улицу. И только после этого взял телефон в руку.
3:21 Гарри
Надеюсь, ты в порядке.
3:23 Гарри
Хороших снов.
Я перечитал сообщения столько раз, что они уже просто въелись в мой мозг. Я совершенно точно не был в порядке и уж точно не спал хорошо, но это было так мило. Я оглянулся на постель, где лежали мои светло-голубые простыни, все мятые и влажные из-за моего потного тела. Стянул их на пол и улёгся на кровать, свернувшись клубочком. Я совсем не был уверен, что смогу заснуть, но так хотелось просто лежать и ни о чём не думать.
Я хотел было уже позвонить на работу и сказать о том, что болен, но это было бы предельно лицемерно. Все мои пациенты были больны. Рак сделал это с ними. И я мог бы быть уже на одной с ними тропе.
Я кое-как добрался до ванной и только простонал, когда увидел своё отражение в зеркале.
- Нет, лицо, я не в настроении сейчас, - я сказал это так спокойно, будто бы разговаривать с собой – это совершенно нормальная вещь. Потом потёр глаза, пытаясь стереть эти ужасные мешки под глазами.
После я отправился на кухню. На мне были одни лишь потёртые серые спортивные штаны, это, наверное, выглядело довольно жутко. Лиам уже ушёл в университет и оставил меня одного готовить себе кофе и сражаться с желанием свернуться где-нибудь и больше никогда не двигаться.
Пока варился кофе, я повертел телефон в руках. В голове сразу же замелькали изображения Гарри. Кудрявые волосы. Крем на кончике носа. Длинные пальцы. Я очень хотел увидеть его снова. Тогда всё наверняка стало бы чуточку лучше.
8:06 Луи
Спасибо, что заботишься обо мне.
Я оставил телефон на столе, а сам пошёл к ванной, попутно вылезая из штанов и оставляя их в гостиной на полу. Трусы я бросил в углу и сразу же шагнул под горячий душ, ощущая тёплые струи на коже и нежась под ними.
Мысли крутились в моей голове водоворотом, пока я намыливал себя. Мне совсем не хотелось идти на работу. Хотелось только сидеть на кухне у Даниэль и смотреть, как она делает кексы, что-то мурлыча себе под нос. Мне хотелось издеваться над Лиамом и спрашивать его, сколько раз он уже смотрел «Историю игрушек», или узнавать, стирал ли он когда-нибудь свой свитер с BRIT**, или же он стал уже частью его тела. Мне хотелось быть с Гарри.
Я думал о том, как можно купить ещё немного времени. И о том, что Гарри съедает сначала весь крем, а только потом остальное. О его улыбке, когда он увидел шоколадный торт. И о том, что осталось всего 6 месяцев. Уже 5.
Я вылез из душа и завернулся в полотенце. Весь мой гардероб был довольно однообразен и состоял он из узких штанов и простых кофт. Но я неожиданно обнаружил, что надел ярко-красные подтяжки. Это было немного странно, но я был уверен, что пациенты поймут. Они знают, что такое иметь плохие дни.
Когда я вернулся на кухню, мой телефон светился и показывал, что пришло новое сообщение.
8:30 Гарри
Я очень рад, что могу заботиться о тебе.
От одного простого предложения мой живот скрутило будто от боли. Мне необходимо было его увидеть. Если нам обоим так не хватает времени, то лучше я проведу его с ним.
8:33 Луи
От торта что-нибудь осталось?
Пока я ждал его ответа, я налил полутёплый кофе в термокружку и добавил немного молока, после чего отпил глоток.
8:34 Гарри
Осталось.
8:34 Луи
Хватит, чтобы поделиться?
Я отошёл в ванную, чтобы посушить волосы. В итоге после пяти минут мучительной укладки я понял, что сегодня не мой день, поэтому просто натянул шапку и пошёл делать себе хлопья с молоком.
8:36 Гарри
Надеешься, что я поделюсь с тобой?
8:38 Луи
Отличная идея.
8:39 Гарри
Я думаю, ты вполне можешь меня убедить.
8:39 Луи
Я буду в больнице около трёх.
8:39 Гарри
Окей.
8:40 Луи
Окей.
Я почувствовал, как мой зевок переходит в улыбку при виде его ответа. Я закрыл окошко с сообщениями, но потом открыл его вновь. Я зашёл в свой список контактов и медленно его пролистал, отметив номера, по которым я не звонил уже так долго. Остановился я лишь на номере моего врача. Это, наверное, довольно странно, но он остался ещё со времени моей болезни.
Я нажал на кнопку вызова и приложил телефон к уху. Я не хотел этого делать. Совсем. Звонкий голос нарушил тишину:
- Здравствуйте, это Мэгги. Чем я могу вам помочь?
- Добрый день, - мой голос казался грубым даже для меня самого. – Я хотел бы записаться на приём.
***
Олли Мёрс был одним из моих самых любимых пациентов. И то, что я должен был ехать к нему в 11 часов сегодня, было почти что благословением в такой кошмарный день. Ему было 6, и у него была задержка речевого развития, также большие голубые глаза и лимфома. Если честно, я был на все сто процентов уверен, что его родители наняли психолога только для того, чтобы он развлекал их ребёнка в течение двух часов. Но он был таким очаровательным, что я совсем был не против.
Я постучал в дверь и заглянул, увидев мальчика, сидящего за столом, а его лысая головка сияла в свете настольной лампы. Обычно мы встречались в моём маленьком кабинете, но он только перенёс операцию, поэтому ему выделили палату в больнице. У Олли была такая вещь, которая мне очень нравилась. Это обратный синдром дефицита внимания***, так я его называл про себя. Он мог концентрироваться на каком-то конкретном действии на очень длительный период времени. И в тот момент, когда я вошёл в комнату, это было разукрашивание.
Он посмотрел на меня, когда я вошёл, и улыбнулся, показывая мне отсутствие зуба на правой стороне.
- Пивет, миста Лу.
Я улыбнулся в ответ, поражаясь своему новому прозвищу. Боже мой, если кто-нибудь отдаст этого ребёнка логопеду, это будет просто кощунственно.
- Что ты сегодня раскрашиваешь, милый? – я спросил у него.
Он показал мне раскраску, которую гордо поднял в воздух.
- У меня новая книфка. Это рыбы.
- Ооо, ты отлично поработал с этой рыбой-клоуном. Мне нравится фиолетовый, - я ответил и полез за сумкой, чтобы достать свою раскраску.
- Луи, - он неодобрительно покачал головой и достал из коробки жёлтый карандаш. – Это вавандовый.
- Мои извинения, мистер Мёрс, - я сказал, раскрашивая радугу красным. – Такое больше не случится.
- Хорошо! – он ответил и вернулся к раскрашиванию рыбы-собаки в лимонный цвет.
Я взял синий карандаш для своей радуги и постарался не думать о завтрашнем приёме. Я раскрашивал одно и то же место уже довольно долго, когда голос Олли нарушил тишину:
- Почему ты такой густный, миста Лу?
Я посмотрел на него с удивлением.
- Я вовсе не грустный.
Он быстро кивнул.
- Нет, не павда, - он перегнулся через стол, чтобы разглядеть меня получше. – Это потому, что ты любишь кого-то?
Я наклонился к нему и спросил:
- Почему то, что я кого-то люблю, должно делать меня грустным?
Он пожал плечами и полистал свои раскраски.
- Ну… моя мама любит меня. И поэтому она всё время густит.
Мне захотелось обнять его так сильно в этот момент.
- Наверное, я люблю кого-то. Немного, - я признал это, потому что какая к чёрту разница, если я скажу это? Моя жизнь разваливается, а Гарри в ней и моё лечение, и тот самый разрушитель.
- Она хорошенькая? – он спросил, совершенно игнорируя моё потрясение. Это всегда было одной из самых моих любимых вещей в детях: их жуткая честность и открытость. У них нет никаких слоёв из лжи, только правда.
- Это не она, - я ответил.
Олли задумался на секунду, я буквально чувствовал, как скрепят шестерёнки у него в голове. А потом он взял ярко розовый и повернулся к своей медузе в раскраске.
- Он хорошенький?
Я улыбнулся.
- Даже слишком хорошенький.
- Такой же, как я? – он улыбнулся тоже, и его просвет между зубами стал ещё более заметным.
- Может быть, даже лучше, чем вы, мистер Мёрс, - я ответил.
Он сильно покачал головой.
- Нет.
Я немного засмеялся. Моя отвратительная неделя стала чуточку светлее.
- Окей, окей, он менее красивый.
- Кей, - он снова пропустил букву.
Затем он перевернул свою книжку обратно к первой странице, где были нарисованы два дельфина, раскрашенные зелёным цветом. Он аккуратно вырвал страничку и подписал её в нижнем левом углу.
- Отдай это ему. И скажи, что это от меня.
- Есть какая-то причина на это? – я спросил, принимая подарок и засовывая его в сумку.
- Потому что ты любишь его, - он ответил с таким видом, будто бы сделал для меня всё более понятным.
Мне бы только хотелось, чтобы всё оставалось таким же простым и дальше.
* Строчки из песни Эда Ширана «Fall»
** Чудный свитер Лиама - http://25.media.tumblr.com/tumblr_mb8fndPN4e1r41nguo1_500.jpg
*** По сути своей, синдром дефицита внимания и гиперактивности — неврологическо-поведенческое расстройство развития, проявляющееся такими симптомами, как трудность концентрации внимания, гиперактивность и плохо управляемая импульсивность. В нашем случае Луи говорит об обратном синдроме, но его не существует в реальности. У мальчика просто присутствует слишком необычная его возрасту концентрация внимания.