Дорого обставленный кабинет молодого парня заставляет Бэкхёна сильно удивиться.
— Проходи, присаживайся, — работник корейской фирмы не сразу оторвал глаза с громоздкой картины, которая висела на стене кабинета и была написала скорее всего одним из известнейших художников и попала в кабинет наследника Хуана ЦзыТао, из-за безумно высокой цены.
— Нравится? — Тао не скрывает своей усмешки, его забавляет то, как Бэкхён разглядывал его кабинет. Глаза сотрудника компании О горели и светились из-за слишком богатой обстановки, в которую он попал. Да, сложно не восторгаться, когда вырос в не очень богатой семье.
— Хочешь себе такой же? — дразнить — вот, что любил китаец. — Уверен, что тебе недостаточно того маленького стола, который тебе выделила компания О Сехуна. — Хочешь это исправить?
Бэкхён напрягся и нахмурил лицо. Понятное дело, его сюда не чаи распивать позвали. Тао перешёл сразу к делу и тем самым озадачил молодого сотрудника.
— Каким образом?
До Бэка дошли слухи о разрыве контракта, но он и подумать не мог, что через неделю его пригласят на аудиенцию к наследнику этой самой компании. Он бы мог позвать сюда людей поважнее, намного важнее, например, мистера Кима, который отвечает за финансирование компании семьи О или господина Пака, отвечающего за безопасность. Но уж точно не стажера, кем и является Бён Бэкхен. А это значит, он здесь не из-за своих выдающихся способностей. Он здесь из-за Миры.
— Очень хорошим способом, дружище, — голос китайца звучал не по-дружески, Тао показывал своим тоном голоса, что настроен решительно. Он хотел разыграть трагедию. А роли тут такие: парень-соблазнитель, девушка-глупышка и парень-страдатель? (парень, который страдает).
— Как ты знаешь, две влиятельные компании не смогли договориться и не подписали договор, — начал Тао, свой рассказ. — Тебе также известно, что я — наследник успешной компании в Китае, — напомнил о своём величии собеседник, а после продолжил: — Так вот, двое парней, которые подписывали договор, не могли его подписать из-за своей личной неприязни. А ты знаешь, что это не очень профессионально.
— Ты сейчас рассказываешь мне только об одной стороне медали, — Бэк знал, что ему рассказывают не всё, поэтому не спешил сопереживать Тао. А еще он специально перешел на неформальный тон.
— Возможно, но разве это важно? — китаец немного повысил голос, и тон его изменился на более властный. — Да, возможно, одна сторона повела себя не совсем корректно, но это сейчас не имеет значение. Результат уже есть, и он плохой.
— Что ты от меня хочешь?
— Попросить тебя оказать нам услугу. Мне известно, что ты состоишь в хороших отношениях с женой Сехуна.
— Нет, это не не так.
— Не отпирайся, мои люди следили за тобой последним несколько недель, — Тао кинул на стол стопку фотографий, на которых были запечатлены Мира и он сам.
— Сехун сделал нам больно, а ответ мы должны сделать ему — больно, — китаец стоял спиной к Бэку и смотрел в окно. Взгляд его был задумчивый.
Бэкхён продолжил молчать.
— Мы должны воткнуть ему нож в спину, понимаешь? — Хуан никак не мог успокоится, его бесила мысль о том, что Сехун справился, хоть и облажался с договором, но все равно смог подписать новый. А китаец не смог и, конечно, снова получил от отца пару ласковых. —
Философы говорят, что человеку безумно больно, когда его покидают близкие, любимые люди. Хочу это проверить, — странная ухмылка появилась на лице Тао.
— И причём здесь я? — Бэк взбесился, его позвали, чтобы он слышал весь это бред? — Хотите играть в грязные игры? Играйте, только без меня! — Бэкхён встал со стула, чтобы поскорее покинуть это место, но слова Тао его остановили.
— Пойми, компания моего отца поднималась с нуля! Как и ты сейчас. У моего отца не было ничего, кроме желания достичь успеха, а у этого проклятого Сехуна и его компании был фонд в виде «голубой крови» в виде хорошей династии! — китаец остановился и поднял свой взгляд на парня, стоящего около двери.
— Разве те, кто верит только в свои силы не должны держаться вместе?
— Я не буду помогать совершать вам плохие дела, — парень продолжал упираться. Хотя слова Тао, про неравноправие безусловно заинтересовали его.
На стол полетели другие фотографии, на которых была изображена Хэсу, сидящая в школьном парке.
— А если так?
Тут сердце Бэкхена застучало в два раза быстрее. Его сестра сейчас под объективном каких-то ублюдских китайцев.
— Шантаж? — Бэкхен понимал, что это уже переходило за рамки того, на что он рассчитывал.
— Что конкретно ты от меня хочешь, Тао? — кореец злится.
— Мне от тебя нужно, чтобы ты соблазнил Миру, вот и всего, — китаец сел на роскошное сиденье из дорого бархата и взял ручку с листочком.
— Я что тебе, змей-соблазнитель? Нашёл тоже, блин, плейбоя, — парню стало смешно, чтобы он и совращал Миру? Даже если бы и захотел не смог, или смог?
— Посмотри на эту цифру, если согласиться, то эта сумма будет на твоём сберегательном счёте, после того, как выполнишь мои поручения.
Бэк взял бумажку и усомнился. Цифра была шестизначной и не в вонах, а долларах. Слишком много, Сехун настолько насолил китайцу?
— Соглашайся, — Бекхен не отвечал, он обдумывал, он сомневался. Деньги ему были нужны. Отцу назначили операцию на печень и тут тоже нужны были они, сбережения, которые он откладывал на учёбу сестры. Сложно.
— Если не дашь согласия на сотрудничество, то твоя сестра может пострадать, ты же этого не хочешь? — Тао перешёл на угрозы.
— Но ты знаешь, что даже если я её «соблазню», что дальше-то? — Бэк не до конца понимал, что от него требует китаец.
— Это уже не так важно, главное здесь — это нанести удар Сехуну, этому дураку, — Хуан смотрел в окно и точно не сомневался в своих намерениях.
«Дурак здесь только ты», — мысленно подметил Бэк и признал, что, как не крути, но Тао намного хуже Сехуна. Начальник хоть и был чрезмерно самоуверен, но уж точно не прятался за своим папочкой, как это делал Тао. Сехун был слишком самостоятельным, и это признавал весь персонал компании.
— Тебе просто нужно сделать так, чтобы Мира ушла от него.
— Чтобы ушла и не возвращалась? — уточнил Бэк.
— Достаточно будет того, если она просто уйдет. Мои источники сообщают, что Сехун больше всего ненавидит предательства, — Тао перевел взгляд на парня. — Если согласишься сейчас, то двадцать пять процентов от все суммы перечислю на твою карту прямо сейчас.
— Разве у меня есть выбор?
— Да, ты прав, его у тебя нет. Приступай после того, как молодожены вернутся в Сеул. Удачи.
***
Самолет приземлился без особых происшествий. Сехун во время полёта спал, Мира читала роман, который был в обложке книги по экономике. Наверное, комично смотрелось, когда девушка смеялась или умилялась с моментов, которые описывали в книге, ведь что может быть смешного и милого в книге по экономике Кореи?
Но никого это не смущало, потому, как никто не обращал внимания на брюнетку.
И все шло, как и было раньше: ожидания багажа, поиск такси, дорога в отель. Всё это заняло примерно три часа, а молодожёны опаздывали на вечерний приём, устроенный в честь юбилея известной компании по производству оружия в Шанхае, и, естественно, семья О была приглашена на это торжество.
— Ты уверен, что на этом приёме нам нужно вести себя, как влюбленные голубки? — Мира надевала темно-зеленое платье, в то время, как Сехун, сидел в той же комнате и читал газету на китайском языке.
Вы спросите, почему так получилось? Парень, который приехал в гостиницу напомнил своей жене, что через пару часов нужно быть готовыми, а сейчас он, одетый в престижный костюм, изюминка, которого заключается в галстуке, цвет которого был такой же, как платье Миры, сидел и, так сказать, поторапливал брюнетку. Её просьбу покинуть комнату, хотя бы на двадцать минут, Сехун проигнорировал, лишь сел на стул и лично смотрел за приготовлениями девушки, которые были на последнем этапе. Осталась только застежка в виде молнии на спине.
Сехун встал со стула и подошёл к Мире, чтобы помочь, а также ответить на вопрос.
— Да, — очень аккуратно парень начал застегивать молнию платья, — сегодня мы должны показать всем, что у нас всё очень и очень хорошо. Тот китаец проинформировал репортёров о ненужном нам слухе, который гласит, что у нас с тобой намечается развод, а подобные слухи только уменьшают стоимость акций компании.
Молния была застегнута до конца и парень отошел на несколько шагов назад.
— Но так или иначе, нам представит с тобой развестись через полгода, — Мира видела пару статей в интернете, темы которых были неприятных. Но все же, ведь она все еще надеется на развод или нет?
— Возможно, я так и говорил, но разве тебе плохо со мной? — брюнет не любил, когда не мог сдержать свое слово, но тут совсем иная ситуация. А то обещание было дано лишь для того, чтобы Мира согласилась вступить в брак.
— Не то чтобы плохо, но мы с тобой поженились не по собственной воле. Не по любви.
— Так что же нам мешает полюбить друг друга сейчас?
Мира была не готова к такому вопросу и в буквальном смысле встала в ступор. Как не странно, её спас насмешливый взгляд мужа, который перевёл его на часы.
— Нам пора, пошли, — Сехун взял жену за руку и повёл её к выходу. — На этот важный вопрос ответишь позже.
***
POV Сехун
Сегодняшний прием очень сильно отличался от предыдущих. Естественно, были репортеры и надоедливые журналисты, но лишь у входа, который мы с успехом и улыбкой вместе с женой миновали. За полчаса поздоровались и познакомились со всеми присутствующими, а после мы были предоставлены сами себе. Примечательно, что девяносто процентов присутствующих были моложе тридцати. Мне говорили, что это что-то наподобие прием-тусовка для золотой молодежи, это не могло меня не радовать. Только большинство людей я не знал, а остальные были просто знакомыми. После того, как официальное приветствие хозяев дома было закончено, мы с Мирой, мило улыбнувшись поднялись наверх, где были комнаты для гостей.
Я видел, как Мира обрадовалась. Несложно было заметить, как её утомляют эти приёмы и встречи с людьми из высшего общества, и, нет, не потому, что они плохие или хорошие, ей, наверно, просто сложно лживо улыбаться все это время, пока мы на публике. Дежурная, сдержанная полу-улыбка каждый раз появляется на её лице, когда нам приходится знакомится с надменными людьми или когда я представляю её в роли своей возлюбленной, ей не нравится ложь, поэтому она предпочитает роль жены, ведь это — правда.
Только загвоздка в том, что я и сам не знаю, где ложь, а где истина. Понимаю, что она мне нравится, но не сказать, что это любовь, но я уже успел привязаться.
Переживания отдавливают меня, когда она задерживается в институте, я волнуюсь, когда Мира ходит расстроенная. Так ведь и должно быть, я её муж, такое поведение вполне нормально. А значит, я могу сказать, что она мне больше, чем просто нравится?
— Давай поспим, — предложила брюнетка, когда мы вошли в среднюю по размерам и хорошо обставленную комнату. В углу которой стояла большая деревянная кровать.
— Уверена?
Неожиданное предложение вылетело из уст моей жены. Видно, она увидела мои огромные круги под глазами, а также мой усталый вид, который был вызван из-за работы над новым договором со второй по популярности компании в Китае после Тао.
— Честно, я устала, — Мира легла на кровать и взгляд её был направлен на потолок. — Тот договор был очень тяжкий для составления, я бы точно никогда сама не смогла бы сделать это одна, а ты сделал.
Да, на самом деле, он был сложный и муторный, слишком много сносок и ограничений. Признаться, Мира мне очень сильно помогла, но настаивала на том, что весь договор составил я сам.
— Я тоже устал. Хорошая идея, тогда своим уходом наверх мы опровергнем слухи о том, что у нас плохие взаимоотношения.
— Но тут же нет репортеров, — девушка расстелила кровать и задумалась.
— Я тебя умоляю, Мира, ты что, не знаешь этих людей? Уверен, тут каждый второй гость репортер, а скоро выйдут статьи и про нас. Отец, наверное, порадуется, что благодаря этому акции возрастут, — я присел на кровать и начал снимать обувь.
— Да, ты прав, — Мира стояла неподвижно и, скорее, всего думала над тем, снимать ей платье или нет. Её одеяния были не самой удобной одеждой для сна. — И еще, прости за то, что поцеловала тебя.
— Приехали, сейчас бы за поцелуи извиняться будем, — все-таки какая у меня смешная жена. Невольно улыбка появилась у меня на лице. — Ты большая молодец. Не каждый бы додумался на вопрос репортёра: «Вы собираетесь разводиться?» взять и поцеловать мужа, а после бросить такую фразу: «Мы разведёмся только через мой труп!»
И Мира засмущалась еще больше, а щеки, которые замерли на холоде, окрасились в розовый оттенок.
— Сними платье, оно явно не для сна. Закрою дверь, сюда никто не должен войти.
— Хорошо, — согласилась брюнетка, а потом повернулась ко мне спиной.
Мы легли, и только лунный свет, который лился из окна, освещал темную комнату, оставленную в полном мраке.
— Сыграем правду или действие? — предложила Мира, когда сон не шёл, спустя минут десять, после того, как мы легли.
— Давай, — соглашаюсь, ведь понимаю, что в ближайшие двадцать минут точно не усну.
— Думаю, правила игры тебе известны, — Мира поворачивается на бок, совсем не стесняясь того, что лежит только в нижнем белье, благо, под теплым и мягким одеялом. — Так что начнем! Итак, правда или действие?
— Правда, — спокойно отвечаю я и также ложусь набок, чтобы лица наши были напротив друг друга.
— Сколько девушек у тебя было до меня?
Не раз играл эту игру, так что вопрос не становится для меня чем-то неожиданным.
— Не знаю, — отвечаю, не давая точного ответа.
— Но ответ «не знаю» не принимается!
— Тогда более семидесяти.
— Ох, ничего себе, — девушка явно удивилась, услышав цифру.
— Зачем задавать такие глупые вопросы, Мира?
— Просто так, давай, твоя очередь, — переводит тему брюнетка и дожидается моих слов.
— Правда или действие?
— Правда.
— Какой период жизни хочешь пережить еще раз? — задаю необычный вопрос, желая узнать о ней побольше.
— Выпускной в школе, — девушка переворачивается на другой бок, чтобы, скорее всего, не смотреть на меня. — Тогда, я получила свободу и разлюбила свою первую любовь.
Вспоминаю свой выпуск в старшей школе. Семнадцатилетний парень, который решил набухаться в хлам, не неся ответственности за свои поступки. Помнится мне, в тот вечер я успел и поиздеваться над некрасивой девочкой, что была на несколько лет младше и переспать с молодой учительницей английского, что недавно пришла в школу Хванг. Мои мысли ушли не в ту сторону, поэтому перестаю думать о прошлом.
— Кто был твоей первой любовью? — вопрос сам срывается из моих уст.
— Это уже следующий вопрос, отвечать не буду.
— Правда или действие?
— Действие, — говорю я, и рукой дотрагиваюсь до её хрупкого плеча, чтобы развернуть к себе.
— Поцелуй меня, — Мира поворачивается, а на лице у неё слёзы. Не задаю лишних вопросов, лишь тянусь к её лбу и оставляю там короткий поцелуй.
— Давай спать. Нам нужно отдохнуть, моя милая.
Мира не отвечает, а старается успокоиться и убрать слёзы со своего лица. Она тянется ко мне, словно маленький ребёнок, и обнимает. Лицо жены утыкается мне в шею, и я наконец-то слышу её размеренное и тихое дыхание. По-хозяйски кладу ладонь поверх её талии и закрываю глаза, понимая, что именно с ней я могу обрести такой нужный покой.
Конец POV Сехун.
Пара засыпает в объятьях друг друга в то время, как внизу разгорается самая что ни на есть главная вечеринка нового года для богатой молодёжи. Но Сехуна и Миру это не интересует, парень волнуется из-за внезапных слез брюнетки, а девушка радуется, что смогла положиться на мужа и заснуть в его успокаивающих и тёплых объятьях. Забывая о том, что на выпускном он окончательно отверг ее любовь.