Начать стоит, пожалуй, с того, что Ник в очередной раз закатил глаза над репликой друга. Карл привычно распевал на тему, как прекрасен его альфа и как ему повезло с обретением истинного, ведь это такая редкость!
— Какая редкость, Карл? Да у нас у половины универа есть и истинные, и «полу-истинные», и даже любовники-истинные, если первые им вдруг надоели.
— Ты ничего не понимаешь в любви, Некит, — протестующе насупил очаровательный носик омега.
Да. Некит действительно ничего не понимал в любви. То ли потому, что ботаникам, в принципе, познать это чувство не дано, то ли потому, что мать-природа подарила ему мозги, а не «тонкую душевную организацию», как любил повторять Карл. Вот и сейчас, когда у Ника очередная течка на носу, он лишь презрительно косился на альф, заинтересованно в сторону его пятой точки поглядывающих, да жрал таблетки-подавители.
— Ты идешь против самой природы, Некит, — в который раз начал свою проповедь друг, укоризненно глядя, как Ник запивает соком пилюли.
— Против природы, друг мой, - это когда у мужика из жопы вдруг вылезает другой мужик.
На его реплику недоуменно оглянулись пара омег. Ник махнул им рукой. Его репутация вот-вот окончательно скатится в тартарары.
Пожалуй, Некит был действительно странным омегой. И дело даже не в специфической внешности, доставшейся от папули-украинца, и не в умных мозгах. Некит был жестковат, местами резок и терпеть не мог разговоров о любви, истинных и, что самое ужасное, по мнению все того же Карла, чокнутый омега терпеть не мог детей.
— Ух ты, Мерси, зацени какая! — послышалось сзади, пятую точку Ника ощутимо припекло от чьего-то наглого взгляда, и он обернулся с самым серьезным намерением смазать идиоту довольное выражение лица. Карл придержал его за локоть. Беспомощной омегой Некит не выглядел и не являлся, так что альфа всерьез рисковал своим душевным равновесием.
— Шикарная, правда? — Ник оскалил зубы и угрожающе глянул на парня. Тот убрал телефон и в качестве извинения отвесил насмешливый поклон.
— А что, ботаникам разве можно выставлять такую прелесть на всеобщее обозрение?
— А разве тупицам можно открывать свою пасть в сторону хрупкого ботаника?
Друг альфы, Мерси, чуть сжал губы, стараясь не улыбнуться во весь рот. Они с Карлом переглянулись, и омега едва заметно порозовел, отводя взгляд.
Смуглый альфа растерянно хлопнул глазами. Подумал, еще раз оглядел Некита с ног до головы, одобрительно хмыкнул и, едва кивнув, откланялся, ткнув под ребра Мерси, чтоб не отставал.
— Совсем с ума сошел? Хочешь, чтобы как в школе? Катона забыл? — Карл тащил Некита за руку к столовой, зло сверкая на него глазами.
Некит только раздраженно мотнул головой.
***
В школе Некит был точно таким же язвительным омегой, которого редко мучили угрызения совести, да и со стеснительностью тоже была серьезная проблема. Потому что этой самой стеснительности не было. Совсем. Ни грамма. Ну, не попалась она ему при раздаче омежьих качеств. Омега не заливался румянцем от косого взгляда, не терялся при оказанном внимании и в целом очень любил повышенный интерес к своей персоне. Самооценка у Некита вообще жила своей жизнью и, как правило, время свое проводила на заоблачной высоте.
Впрочем, альф это не слишком отпугивало, большинство из них продолжали свято верить, что в глубинах этого тела живет крохотная и прекрасная душа, поэтому, собственно, особо смелые и пытались ее достать.
Только вот почему-то непосредственно через задний проход обладателя. Некит особо с такими не церемонился. Отшивал быстро и без лишних разговоров, отчего Карл искренне считал его еще и жестокой бессердечной тварью, но дружбе это не мешало.
Правда, длилось это только первый десяток лет. В одиннадцатом к ним в школу перевелся сынок директора и, по совместительству, основателя их школы. Вернулся откуда-то из-за рубежа, говорят, выгнали за неподобающее поведение. Звали сие чудовище Катоном, он был дьявольски красив, в меру туповат и абсолютно уверен в собственной исключительности и безнаказанности. И пока другие омеги пытались либо держаться от Катона подальше, либо, наоборот, липли как мухи на говно (потому что медом Катон уж точно не был), Некит благополучно зубрил учебники, язвил в сторону очередной любви Карла и был, в общем-то, доволен жизнью.
До тех пор, пока его смазливую мордашку не заприметил Катон. Ну как, заприметил. Наступил омеге на ногу в течный период. Обычно омеги запирались дома на эти дни, но у Некита и в течку мозг сохранял хладнокровие, разве что приходилось носить штаны поплотнее на всякий случай. Смазки выделялось крайне мало, но и она причиняла явный дискомфорт.
Поэтому мало Катону не показалось.
— Черт побери, мужчина, уберите свой сорок пятый с моей ноги.
Катон в первый момент даже не осознал, что сердитый голос принадлежал рассерженному омеге. Ногу убрал и уставился на Некита дикими глазами. Ник наклонился и принялся судорожно стирать с белых кед пыльный отпечаток. У Катона от вида его пятой точки, видимо, проснулись инстинкты.
Некит изначально даже не понял, что произошло. На задницу к нему опустилась здоровенная ладонь и как надо сжала мягкую плоть. Такого себе не позволял еще ни один альфа, хоть немного с ним знакомый, так что омега даже голос потерял от изумления и наглости альфы.
Рефлекс сработал моментально. Ник распрямился и влепил уроду мощную звонкую пощечину. Да еще и ногтями задел — на щетинистой щеке остались четыре глубокие царапины.
— Ты идиот, — Некит в ярости уставился на собственные пальцы. — Да я об твою морду убогую ноготь сломал! Что встал, принцесса, щечка бо-бо? Челюсть-то с пола подними, питекантроп недоразвитый, еще раз ручонки свои распустишь, я их тебе вырву и в жопу засуну, ублюдок, блин.
Ник поднял с пола упавшую сумку и, зло ругаясь сквозь зубы, ушел в класс, стараясь не смотреть на ошарашенные лица окружающих его людей, оставив взбешенного и явно не ожидавшего такого выпада, и потому замершего посреди коридора Катона.
С тех пор жизни Нику не стало. Катон старательно мстил за отказ и публичное унижение. Не прошло и месяца, как вся школа гудела на тему личной жизни Некита, кому и сколько раз он давал. Альфы брезгливо поводили носом в его сторону. На стенах из ниоткуда начали появляться бесконечные плакаты с развратно раздвигающим попку парнем, с кривовато пришитым к нему лицом Ника. С фотошопом Катон не особенно дружил, а зря - все-таки тридцать первый век на дворе! Где-то нашел номер Некита, и парню частенько в час ночи стали названивать пьяные альфы с неуемным либидо. В общем, Некит от стрессов, насмешек и недосыпа еще сильнее похудел. Яркие синие глаза теперь было почти не видно из-за кругов под ними, у уголков губ запали глубокие морщины, щек у Некита и так никогда не было, а теперь кожа казалось просто натянутой на череп. Ребра и позвонки выступили наружу. Как у двенадцатилетнего угловатого подростка торчали локти и коленки. В общем, жуть. Но самая жесть произошла с характером. И прежде не особо ласковый парень превратился в недоверчивого мстительного засранца. И хоть Катону нравилось, во что он превратил Некита, он пожалел об этом. Маленькое чудовище старательно продолжало портить ему жизнь, мелкие стычки превратились в настоящую войну. Некит вполне мог натравить на Катона пару-тройку альф помощнее (репутация репутацией, но глаза у Некита все же были красивые, попкой вилял он многообещающе, да и Карл всегда был рад помочь и поделиться своим очарованием) или подбросить ему травку в сумку и вызвать полицию. В общем, развлекались, как могли.
Сдав экзамены, Некит шикарно встретил лето. За три месяца отъелся, отоспался и вернулся к своей нормальной жизни. По-прежнему язвил, пошлил и улыбался.
***
На пару по матану к ним зашел незнакомый высокий альфа-старшекурсник и, улыбнувшись преподавателю, обратился к группе.
— Как вы все знаете, ежегодно в нашем университете проводится шуточный конкурс на самую сладкую попку среди первокурсников-омег…
Он загадочно замолчал и еще разок обвел взглядом притихших омег.
— Ну не томи уже, Дэн, — улыбнулся препод, — из этой группы кто-то?
Дэн развернул плакат и повесил на доску. Некит почувствовал, как на затылке встали дыбом волосы. Он узнал свои джинсы. И уж конечно узнал свою самую сладкую попку.
— Что? Некит? Некит Джонери?
— А кто выбирал, можно спросить? — просипел Некит, неловко чувствуя себя под пристальным взглядом не слишком довольных омег из его группы.
— Как кто? У нас там целый совет собрался, — улыбнулся ему Дэн под общие смешки и аплодисменты. - Я, Мерсерес Кроули, Катон Кавана и Дерек Ноуви. Катон, кстати, новенький… Обычно первокурсники в «комитет по отбору» не проходят, но парень явно… хмм… целеустремленный. Дерек и Мерси предлагали кандидатуру попки… эээ…
Дэн пощелкал пальцами, посмотрел на Карла, взглядом упрашивая напомнить имя.
— Карл, — пискнул зарумянившейся омега.
— Именно, Карла. Но Дерек рассказал, каким трудом ему досталась фотография задницы мистера Джонери, — Дэн едва сдержал смешок, — и мы сошлись все же на его ягодичной мышце.
Некит и Карл переглянулись. Уж кто-кто, а Катон-то его задницу помнит очень хорошо. Неужели неуемный альфа попытается продолжить войну?
***
Некит страдальчески морщил губы. Карл сочувственно на него поглядывал.
— Ник, нельзя пить так много таблеток в течку, только хуже будет, ну что ты как маленький!
Течка шла уже второй день, живот крутило, отчего Ник ходил полусогнутым.
— И чего тебе дома не сиделось?
— С ума сошел? — зло прошипел омега. — Меня и так термех завалить обещал, мол, нехрен жопой своей течной светить, если я еще пары у него пропускать буду, он сам меня и трахнет.
— Не трахнет, он же омега, — не поняв сарказма, пожал плечами Карл. — И вообще, я считаю, что тебе пора найти своего альфу, природа…
— Природа что? — не выдержал и рявкнул Некит, тут живот скрутило еще одним спазмом, и он чуть не упал. — Мать твою, Карл, на дворе тридцать первый век, техника дошла до того, что у меня в айфон встроена функция утреннего минета! Мне каждое утро отсасывает мой собственный телефон! Телефон, Карл! А ты предлагаешь мне найти себе альфу только потому, что раз в два-три месяца из меня что-то вытекает? А в остальное-то время мне что с этой дубиной делать?
— Любить, Некит!
Ник только глаза закатил на эту реплику и поковылял в сторону кабинета.
***
Карл мило щебетал по телефону с очередной любовью всей его жизни. Некит лежал на парте и тупо смотрел в одну точку, в надежде, что прилетит добрый волшебник и поднимет ему настроение. Но поднимался только член и то ненадолго. Зато часто и в неподходящей ситуации. Вот и сейчас Некит мучительно сжимал скулы и проклинал тот день, когда в моду вошли джинсы с уплотненной ширинкой. Он прикрыл глаза и попытался отвлечься.
Рядом послышался шорох, ноздри защекотал запах трюфельных конфет. Некит недоверчиво приоткрыл глаза. Перед ним действительно стояла маленькая коробочка шоколадного счастья. Карл даже от телефона отвлекся. А напротив сидел и мило улыбался Мерси.
— Привет.
— Привет, — Некит глянул на конфеты. — С чего вдруг?
— Это не от меня, друг просил передать, — Мерси снова заулыбался.
— Что за друг?
— Катон Кавана, один из «судей» в конкурсе, правда, он просил тебе не говорить, наверное стесняется.
— А ты умеешь хранить секреты, — усмехнулся Некит и с разочарованием глянул на трюфели. По-любому же напихал в них какой-нибудь гадости, сукин сын. Только конфеты испортил. — Хочешь конфетку?
— А ты угостишь?
Некит, дружелюбно улыбаясь, протянул ему коробочку. Мерси почти отправил конфету в рот, как в дело вмешался Карл.
— Стоять!
Рявкнул омега так, что застыли даже стрелки на часах. Мерси ошарашенно уставился на взбешенного парня.
— Некит, я прекрасно все понимаю, но Мерси ни в чем не виноват, — и, добавив в выражение лица побольше пафоса, вырвал конфетку из рук альфы, демонстративно унес и выкинул коробку.
Ник только губы скривил от досады. Мерси проводил взглядом задницу Карла. Прозвенел звонок. Мерси подмигнул Некиту и покинул аудиторию. Карл все еще негодовал.
— Это просто свинство, Джонери! Ты не будешь втягивать в ваши разборки ни Мерси, ни кого-либо другого!
— Эх, какой же ты иногда зануда, Карл, — вздохнул Ник, хотя настроение у него все же поднялось.
***
— Смотрите, кто посетил наш писсуар, — насмешливо восхитился уже знакомый альфа. Некит привычно закатил глаза и всем своим видом дал понять, что шутка не удалась. — Самая сладкая попка универа разве может опуститься до низших слоев? Да еще и отливать рядом с чернью?
Дэн откровенно веселился.
— Считай, что мой царский трон просто засорился.
Альфа рассмеялся и одобрительно посмотрел на Некита.
— Поклон вам отвесить, Ваша Сладость?
Ник застегнул ширинку и махнул рукой, мол, валяй, отвешивай. Дэн тут же присел в реверансе.
— Знаешь, если быть честным, я бы подкатил к тебе, но раз уж ты с Катоном, то смысла, думаю, нет.
От такой честности у Некита челюсть упала на пол.
— Это из-за того, что у меня сладкая попка? — тут до него дошел весь смысл фразы. — Стоп, я с Катоном?
— Ну, я так понял, да. Он едва пришел, сразу сказал, чтобы мы в твою сторону даже не смотрели, мол, ты им уже два года как помеченный.
— Что?! — Некит чуть не задохнулся от возмущения.
— А правда, что у тебя член девять сантиметров?
— Что?! Какие девять, откуда вообще такая информация?!
— Катон сказал.
Некит помянул ласковым словом свою течку, потянул носом запах, растекающийся от альфы, возблагодарил подавители за то, что от него не несет на весь универ, почувствовал, как член снова наливается кровью, и, ни мало не стесняясь, спокойно расстегнул ширинку, приспуская трусы.
У Дэна глаза вылезли на лоб.
— Линейку дать или так видно, что нихрена у меня не девять?
— А ты точно омега? — усомнился Дэн, уважительно поглядывая на Некита, возвращающего член обратно в штаны. — И чего это у тебя стоит средь бела дня?
— Считай, что ты просто симпатичный, — усмехнулся Некит.
— Я бы решил, что у тебя течка, если бы не знал, что омеги в это время в полном неадеквате. Хотя не знаю, можно ли считать адекватным человека, который только что заценил мне свой член?
— А это у меня флирт такой.
Дэн засмеялся, подходя к Некиту чуть ближе. Омега невольно задержал дыхание. «Я на подавителях, я на подавителях, я на подавителях», — забилась в голове одинокая, но все же успокаивающая мысль.
— А зачем Катон сказал мне, что у тебя девять?
Голос у альфы зазвучал хрипло, у Некита сладко заболело где-то внизу живота, он прикрыл глаза, невольно подаваясь навстречу теплому запаху альфы.
— Потому что хотел, чтобы ты, как сорока, разнес эту сплетню по всему универу, — голос куда-то стремительно исчезал, и Некит перешел на шепот, отводя взгляд от смуглых рук Дэна и всеми силами сдерживая себя и свое одуревшее естество.
Дэн зло зарычал, приблизился к омеге еще буквально на пару сантиметров, Ника трясло от желания, и альфа его прекрасно чувствовал.
Парень улыбнулся, едва касаясь груди Некита пальцами, омега не выдержал и задрожал всем телом, подаваясь вперед.
Дэну от запаха и близости возбужденного тела сорвало крышу, и он, припечатав Некита к стене, буквально впился ему в губы. Ника окончательно накрыло горячим запахом Дэна, и он чуть слышно застонал, невольно отдаваясь ощущениям и растворяясь в этом тепле.
Как ни странно, но Дэн тут же взял себя в руки и отпустил омегу. Они посмотрели друг на друга, Некиту на секунду показалось, что его отымеют прямо в туалете, но Дэн лишь глубоко вдохнул и вылетел из туалета.
— Ну охренеть теперь.
Некит раздраженно глянул на свой стояк.
***
В столовой было как-то особенно оживленно. Некит с удовольствием слышал в толпе фразы «Всего девять, представляешь?», «Для альфы стыдно иметь такое крохотное достоинство!», «А с виду Катон весь такой мачо!» и все это, густо приправленное смехом и откровенно разочарованными взглядами в сторону Катона. Дэн явно хорошо знал свое дело.
Некит с упоением точил свой чизбургер и радовался жизни, когда на голову ему вдруг вылилось нечто холодное.
— Твою мать!
Ник вскочил и обернулся к растяпе. На него злобно смотрел Катон.
— Это у меня, значит, девять?!
— Ну не у меня же, тупица, — зарычал Некит, убирая с лица липкую прядь волос.
— Выйдем — поговорим?!
— А что, здесь тебя не устраивает? Стой и выговаривай, мне интересно!
— Нахрена ты сказал, что у меня маленький член?! Ты… ты…
— Ну, кто я? — насмешливо сощурил глаза Некит, делая шаг навстречу Катону. — Алфавит забыл? Буковки в слова не собираются? Надо же какая жалость, я зато не забыл, напомнить?
Катон отвел взгляд.
— Прекрати это. Сейчас же, — послышался сзади спокойный голос.
Некит осекся. Обернулся. За его спиной стоял Дэн.
— Ого, а вам, большим и сильным альфам, не нравится, когда какая-то подстилка может ответить, да? Ну-ка, как еще вы меня называете?
Ник разошелся, и в воцарившейся тишине его голос звучал удивительно звонко.
— Как еще вы называете нас? Омеги для вас всего лишь подстилки, созданные рожать и умильно строить глазки? Так, что ли? Кто вы такие, вообще, что вы о себе
возомн
… воз…
В глазах потемнело, Некит попытался нашарить рукой стол, сделал шаг, еще услышал, как вскрикнул испуганно Карл, секундный ступор, и мир для него вдруг смазался и померк.