Сидя на занятии, смотрю на часы, мечтая, чтобы нас, наконец, отпустили домой. Неделя выдалась неважной. Ректор был очень недоволен, что нам не удалось взять интервью у конгрессмена, когда он настаивал на этом, да и Молли с ребятами до сих пор не разговаривают со мной, потому что я здорово подвела их. Кажется, они собираются избавиться от моего присутствия в редакции, но черт возьми, я не могла поступить иначе. Покажи я Эрику, кто я на самом деле, он возненавидел бы меня в ту же секунду. Хотя...
Вспоминая ту статью, которую я так яростно писала в компании бутылочки вина, снова расстраиваюсь. Кажется, после визита Кэсси, я вообще потеряла над собой контроль. Почти не помню события той ночи. Лишь скомканные отрывки, от которых мало толку. Даже не хочу вспоминать, какой ужасный переполох я увидела в своей комнате, как только пришла в себя. И судя по всему, в эмоциональном порыве я все-таки удалила все, что написала. Помню, как сотни раз извинялась перед Кэсси за встречи с Эриком и свое молчание. Наверное, именно тогда мне и пришла в голову замечательная идея избавиться от всего, что связано с Хантом. Главное, что теперь мы с Кэсси восстановили общение и простили друг другу все обиды.
Молли отправляет мне сообщение, сообщая, что хочет встретиться со мной в редакции после занятия в редакции. Наконец-то! Правда, мне снова придется извиняться. Это начинает утомлять.
— На сегодня все. Увидимся завтра, — сообщает нам профессор, и уже в более приподнятом настроении я начинаю собирать вещи.
Обгоняю всех ребят и ускоряю шаг, чтобы быстрее оказаться в редакции. Открываю дверь и с широкой улыбкой встречаю всех, с кем работаю здесь почти четыре года. Что же они такие хмурые?
— Всем привет! — говорю им, проходя к своему столу. — Я очень рада вас видеть. Ребята, простите, что так вышло с тем интервью. Мне очень жаль.
— Грейс, мы решили, что больше ты не будешь работать в редакции, — сообщает Молли.
Она серьезно?
— Это шутка? — усмехаюсь, продолжая раскладывать свои вещи на столе. — Молли, я же говорила тебе, что у тебя плохо получается меня разыгрывать.
— Это не розыгрыш. — В этот момент, рука замирает, и я снова обращаю на нее взволнованный взгляд. Нет, не может быть. — Ты подвела не только нас, Грейс. Ректор очень недоволен, и ты прекрасно знаешь, что интервью с конгрессменом было просто необходимо. Теперь, главным редактором нашей газеты буду я, а ты...ты больше не в нашей команде.
— Это нечестно, — смотрю на всех ребят, надеясь, что хоть кто-то вступиться за меня. Я ведь им помогала. Столько раз. Неужели никто из них ничего не сделает? — Вы не можете выгнать меня из-за одного промаха.
— Если ты сделала один промах, то и второго не избежать. Прости, Грейс, — вздыхает Молли, постукивая карандашом по столу. От этого звука в висках начинает пульсировать. — Это решение окончательное. Ты можешь собрать свои вещи и уйти.
— Но...
— Мы пока выйдем, чтобы не мешать тебе. Мне жаль. Прости.
Словно по щелчку они все поднимаются и покидают редакцию, идя вслед за Молли — их новым начальником. До сих пор в голове не укладывается, что они избавились от меня. Это подло. Мы же были семьей. Мы всегда все делали вместе. Да, у нас были разногласия, но я любила это место. Любила и ценила людей, которые меня окружали. Они просто взяли и выбросили меня, как ненужной мусор.
Сажусь за свой стол и не могу собраться с мыслями. Слезы застыли в глазах от отчаяния. Сбрасываю с компьютера свои документы, собираю со стола вещи, которые будут все время напоминать мне о моем любимом деле. Как же их мало.
Посидев еще немного в пустом кабинете, наконец, поднимаюсь и не спеша иду к двери. Еще раз смотрю на родные стены и ухожу, захлопнув за собой дверь.
— Ключи, Грейс, — говорит мне Молли вслед. — Ты забыла их оставить.
Достаю из кармана ключ от редакции и протягиваю ей.
— Ловко ты все устроила, — отвечаю ей, пока он с невозмутимым лицом хватает ключ.
— Удачи тебе, Грейс, — она улыбается. Так неискренне, что становится тошно. Неужели все были такими?
Уже оказавшись в своей комнате, будучи наедине с собой, наконец, даю волю слезам. От эмоций все внутри взрывается. Как они могли так со мной поступить? Обида душит меня, выворачивает наизнанку.
Уже собираюсь набрать номер Кэсси, как вдруг на экран загорается и на нем появляется сообщение от Билли. Серьезно? Он все еще надеется, что я буду с ним общаться после всего, что он наговорил мне?
Открываю сообщение, чтобы прочесть и оставить его без ответа. Еще чего! Пусть катится куда подальше!
«Посмотри, что я нашел! Оказывается твой ненаглядный не такой уж честный!», — написал он.
Нажимаю на прикрепленную фотографию, и жар молниеносно пробегает по венам. Обложка журнала «Стар» с громким заголовком «Мистер Лжец». А рядом фото Эрика! Черт!
Бросив телефон на кровать, хватаюсь за голову, до сих пор не осознавая, что все это происходит наяву. Хватаю сумку и ключи и тут же выбегаю из дома, что найти ближайший газетный киоск.
— Свежий номер журнала «Стар», — говорю продавцу, чуть дыша после пробежки.
Сразу же даю ему деньги и, не забирая сдачу, отхожу в сторону, чтобы увидеть все своими глазами. Нахожу страницу со всем материалом и в глазах все темнеет, как только я начинаю читать первые строки. Мой текст. Это же все писала я!
— Как это возможно?
Вчитываюсь в каждую строчку, находя новые куски текста, к которым я вряд ли имею отношение. Они написали обо всем — о сестре Эрика, о том, что он обманывал всех о своей семье, своем происхождении. Смотрю на фотографии, которые я делала в его доме и в квартире, но перевернув страницу, все тело немеет, как только я замечаю фото его сестры. Помню, как сделала его, пока она смотрела в окно.
Сажусь на скамейку, продолжая читать каждое слово. Голова идет кругом. Пытаюсь вспомнить события недельной давности, но не могу ничего вспомнить. Я была слишком пьяна. Неужели я отправила эту статью? Но почему тогда мисс Бейтс не связывалась со мной все это время?
Дохожу до последний строчки и в самом конце вижу знакомое «Н.». Так я подписывала свою предыдущую статью. Значит, это все-таки была я?
Бегу обратно домой, чтобы проверить компьютер. Там должно было что-то остаться. Если я отправила это письмо, то значит что-то все-таки там есть.
Пересмотрев практически все документы, не нахожу ничего, что может быть хоть как-то связано с Эриком. На флешке тоже пусто. Нет абсолютно ничего. Открываю почту и проверяю папку «Отправленные письма». Я ничего не отправляла мисс Бейтс. Но как? Как это возможно?
Сажусь на кровать, снова взглянув на журнал. Черт бы все побрал! Может ли быть этот день еще ужаснее? Набираю номер мисс Бейтс, но послушав длинные гудки, так и не дожидаюсь ответа. Через некоторое время проделываю это еще раз, но она снова не отвечает. Игнорирует меня?
Звоню Кэсси, но и она молчит. Боже, только она может сказать мне, что я творила той ночью. Почему я ничего не могу вспомнить?
Снова беру в руки журнал и смотрю на фото Эрика. Его глаза тоже смотрят на меня. Здесь он прекрасен. Здесь он самый настоящий конгрессмен. Идеален во всем. Всегда.
Журнал резко выпадает из рук, как только я понимаю, что Эрик уже наверняка в курсе этого сенсационного номера. И теперь он точно знает, что вся эта информация всплыла из-за меня. Теперь, он знает, кто я. Знает, что все это написала я.
Стою неподвижно еще несколько минут. Я не знаю, что делать. Не могу ничего придумать. Я в тупике. Возможно, мне стоит снова отправиться в Вашингтон? Есть в этом смысл? Надеюсь, мисс Бейтс все объяснит. К тому же, Кэсси тоже может помочь мне все вспомнить. Надеюсь, она была не так пьяна, как я. Хотя, она всегда все запоминает, даже если едва может сказать связно хотя бы два слова.
Пытаюсь снова и снова дозвониться до Кэсси и мисс Бейтс, но никто не отвечает. Время уже давно перевалило за полночь, но даже сейчас это не останавливает меня. Не могу спать. Не могу думать ни о чем другом, как об этой дурацкой статье.
Немного подумав, все-таки покупаю билет на самолет и складываю в рюкзак запасную одежду. Не думаю, что задержусь там надолго. До вылета еще три часа. Отлично.
Перед тем, как выйти из комнаты, забираю с собой журнал, и в сердце снова что-то болезненно екает. Так, сейчас нельзя об этом думать. Я должна все выяснить сперва. Я должна во всем разобраться.
Вашингтон встречает меня первым снегом, который в данной ситуации совсем не радует. Укутавшись теплее в шарф, выхожу из такси, останавливаясь напротив здания редакции. Рабочее утро в Вашингтоне проходит все в той же спешке, и на мгновение я вспоминаю, как совсем недавно сама приходила сюда, чувствуя себя полноправным работником редакции.
Зайдя внутрь, достаю свой пропуск, надеясь, что он все еще работает. На турникете загорается зеленый свет, и я облегченно вздыхаю. О, кажется, удача сегодня на моей стороне.
Оказавшись в редакции, тут же приковываю к себе любопытные взгляды сотрудников. Все смотрят на меня свысока, надменно. Не вижу ни в одном из них ничего искреннего. Хотя, о чем это я... Все они пытаются урвать кусок добычи. Все работают только ради собственной выгоды. Уж мне ли не знать?
— Мисс Бейтс занята, — говорит мне кто-то сзади, как только я оказываюсь напротив двери главного редактора.
— У меня срочное дело.
Не став ее слушать, открываю дверь, и как раньше, снова наблюдаю одну и ту же картину. Сразу же чувствую аромат кофе, который мисс Бейтс пьет из фарфоровой чашки. Она замечает меня. Хищно щурится, пока я не решаюсь к ней подойти. Сомнения начинают одолевать. Вдруг это действительно отправила я?
— Ну, надо же. — Она первая начинает наш диалог, но ее резкий тон меня настораживает. — А вот и незаменимая Грейс.
Она говорит это с насмешкой. Пытается унизить?
— Здравствуйте, мисс Бейтс. — Достаю из сумки журнал и протягиваю ей, чтобы она поняла, для чего я здесь.
— Вижу, ты уже ознакомилась, — улыбается она. — Правда, пришлось внести маленькие коррективы. Но в целом, все получилось именно так, как я и хотела. Помощница Ханта уже грозилась подать на нас в суд, обещала закрыть редакцию, но у нее ничего не выйдет. Уж я об этом позабочусь. Одного не пойму — зачем ты здесь?
Разве она не понимает?
— Я хочу..., — голос дрожит, и я с трудом узнаю саму себя. Я же сильная. Я ничего не боюсь. — Я хочу, чтобы вы ответили на один вопрос. Скажите...это я прислала вам эту статью?
Ее губы еще больше растягиваются в улыбке. Я хмурюсь.
— Когда люди начинают сомневаться — это плохой знак. Думаешь, я не понимала, что после каждой встречи с Хантом ты все больше колебалась?
— Это не так! — пытаюсь возразить ей, но в душе прекрасно понимаю, что она права. Я сомневалась в том, что делала, когда узнала Эрика с другой стороны. Когда он открылся мне.
— Оставь, пожалуйста, эти сказки для таких же глупышек, как и ты. — Она делает глоток кофе, выглядя совершенно невозмутимо. — Да, я была удивлена, что Хант действительно подпустил к себе так близко. Тебе удалось сделать то, что не смог осуществить никто, на кого я рассчитывала. Ты присылала мне кучу информации, и этим ты удивляла меня все больше. Но потом что-то в тебе изменилось. Я поняла, что у тебя наверняка проснулись чувства к господину конгрессмену. Я ведь права и даже не пытайся это отрицать. Ты начала сомневаться, бороться со своими чувствами. Я не давила на тебя, но знала, что в какой-то момент мне все-таки придется вмешаться. Понимаешь, к чему я все это говорю?
— Это не я прислала статью, — отвечаю ей, и она кивает, довольная своим триумфом. — Но кто?
— Тебе стоит быть поразборчивее в выборе друзей, Грейс, — говорит она, и я почему-то думаю о Молли. Неужели она? Точно! Решила занять мое место в редакции газеты, а теперь и здесь? — А точнее...в выборе лучших друзей.
От ее слов перед глазами все темнеет. Мне послышалось?
— Что? — делаю шаг назад, не понимая, что происходит. Я отказываюсь в это верить. Нет.
— Я знала, что твоя подруга выставила тебя из дома. У этого же конфликта должна была быть причина. Я права, Грейс?
Смотрю на нее, не осознавая до конца, что все это могла сделать Кэсси. Мы дружили столько лет. Да, я сделала ей больно, но она не могла опуститься до такого!
— Можешь не отвечать. Мне и так все известно. Да, и твой парень тоже оказался не так уж предан тебе. — Она смакует каждое слово, в то время как в моей душе все безвозвратно угасает. Они предали меня все. — Он согласился дать интервью о том, как конгрессмен увел у него любовь всей его жизни. Уже представляю, какие будут громкие заголовки.
— Но...зачем вы давали все эти обещания? Зачем вы давали мне надежду? — шепотом спрашиваю у нее. Голова кружится. Это нож в спину. И от кого? От самых близких мне людей.
— Думаешь, я действительно собиралась взять тебя на работу? — Она прыскает со смеху. Да, она же говорила мне. Она обещала. — Посмотри на себя! Кому ты нужна? Всегда поражаюсь вашей глупости. Как можно быть такими идиотками, чтобы вестись на все, что вам говорят? Хотя знаешь, благодаря таким дурам, как ты, я и получаю именно то, что мне нужно. Всегда.
— Вы просто использовали меня. Все это время. Как же это подло!
Только сейчас до меня, наконец, доходит понимание всей ситуации. Все пазлы сошлись. Все стало ясным. Я была обычной марионеткой. Я предала человека, который относился ко мне искренне, но я этого не ценила. Он никогда не простит мне того, что я сделала.
— Ты поступила точно так же с Хантом. Не строй из себя святошу.
Прикрываю глаза, чтобы не терять самообладание. В этом она права — я обманывала его, а он мне верил.
— Твое время в моей редакции закончилось, Грейс, — говорит мисс Бейтс, глядя на меня слишком спокойно. Как и раньше, когда она уверяла меня, что гордится мной. — Я не нуждаюсь в таком работнике, как ты. Покинь мой кабинет.
Сделав глубокий вдох, поворачиваюсь к двери, дергаю за ручку, но вспомнив наш ужин в ресторане с Эриком, когда мы случайно встретили мисс Бейтс, в памяти всплывают его слова об этой женщине.
— Эрик был прав, когда говорил, что вас не волнуют судьбы других людей. Вы всегда все делаете только для себя. Знаете, когда-нибудь все и вам вернется бумерангом.
— Ты все еще здесь? Или мне вызвать охрану? — спрашивает она раздраженно, пока я сдерживаю в себе слезы. Не могу никак поверить, что Кэсси предала меня. Билли предал меня.
Оказавшись на улице смотрю по сторонам. Совершенно потерянно. Как же хочется затеряться в этом городе, чтобы никто не смог меня найти.
Скитаясь по городу, не замечаю, как быстро летит время. Постепенно загораются вечерние огни, от холода по коже пробегают мурашки. Остановившись посреди улицы, достаю телефон и нерешительно набираю номер Эрика. На душе скребут кошки, и от этого становится еще неспокойнее. Может быть, он мечтает разорвать меня в клочья? Стереть из своей памяти, как страшный сон? Раздавить меня, растоптать? Это уже сделала моя лучшая подруга.
Сердце колотится, пока я слушаю длинные гудки. Я практически не надеюсь, что он ответит. Но тут, гудки пропадают, и я понимаю, что он все-таки дал мне шанс все объяснить.
— Эрик?
— Вы разговариваете с помощником мистера Ханта. Чем могу помочь? — Холодный тон в голосе Хизер не сулит удачный исход диалога. Черт! Почему она отвечает на звонки его личного номера?
— Пожалуйста, передайте трубку Эрику. Это очень важно!
— Если у вас есть какая-то важная информация, которую вы хотели бы сообщить господину конгрессмену, то для начала расскажите об этом мне. — Хизер говорит это словно заученный текст, который она тренировала годами. — Итак, мисс? Чем же я всё-таки могу вам помочь?
— Это личный разговор. Я...я должна поговорить с Эриком, — говорю ей всхлипывая. — Прошу вас. Хизер, я знаю, что это вы. Дайте мне шанс все сказать ему. Я вас очень прошу. Хизер, пожалуйста.
— Мисс Майер, думаю все, что вы могли сказать господину Ханту, уже прекрасно изложено в статье.
— Но...
— Мне неинтересно, что вы сейчас собираетесь говорить в свое оправдание. Вы сделали свое грязное и подлое дело — теперь, сделайте одолжение, больше никогда не звоните на этот номер. Всего доброго.
Она отключает звонок, и я совершенно не успеваю ей что-то сказать. Смотрю на экран телефона сквозь заплаканные глаза, набираю номер еще раз, но больше никто не отвечает.
— Эрик, прошу тебя, дай мне шанс все объяснить тебе.
Повторяю это про себя, надеясь, что он все-таки услышит мои мольбы. Давай же. Давай!
Смахнув слезы, поймав такси, говорю водителю адрес, начиная нервничать еще сильнее. Я знаю, что хожу по лезвию ножа, но мне просто необходимо с ним поговорить. Сейчас я так жалею, что не встретилась с ним в Атланте. Если бы тогда я все рассказала ему, ничего бы не случилось. Все было бы иначе.
Доехав до нужного адреса, плачу таксисту и выхожу из машины. На ватных ногах дохожу до здания конгресса. Я еще никогда так не нервничала. Наверное, это один из самых волнительных моментов в моей жизни. Мне страшно. Я боюсь, что он выставит меня за дверь, но теперь мне нечего терять. Остается надеяться, что Эрик все еще на работе.
Останавливаюсь напротив двери в его кабинет. Возможно, его секретарша уже тоже в курсе, что я — последний человек, которому можно входить в его кабинет. Боже, дай мне сил все выдержать.
Дрожащей рукой стучу и открываю дверь. Строгий взгляд секретарши встречается с моим растерянным. На лице женщины появляется только одна эмоция — презрение.
— Добрый вечер, — вежливо говорю ей, смахнув с лица покатившиеся слезы. — Я...м-могу поговорить с мистером Хантом? Я уже была здесь раньше. Наверное, вы меня помните.
— Таких, как вы, мисс, мы не забываем. К сожалению, мистер Хант занят.
Ну, уж нет. Я не сдамся.
— Скажите мистеру Ханту, что мне нужно с ним поговорить. Пожалуйста. — Она смотрит мне в глаза, видя, как я едва сдерживаю себя, чтобы снова не заплакать.
— Если вы плохо услышали, то я повторю еще раз. Мистер Хант занят. На этом все. А сейчас я настоятельно прошу вас покинуть этот кабинет.
Тяжело вздыхаю, задыхаясь от отчаяния. Особенно, когда я знаю, что Эрик рядом. Прямо здесь. За этой дверью.
— Эрик! — кричу громко, так, чтобы он услышал меня. — Эрик, пожалуйста, позволь мне поговорить с тобой!
— Мисс, сейчас же прекратите! — шипит секретарша, поднявшись с места. — Что за цирк вы устроили?
Но я не слушаю ее.
— Эрик! Ты же знаешь, что это я, — кричу ему, подойдя ближе к двери. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Господи, я едва стою на ногах. — Эрик...ну, пожалуйста.
Голос срывается, как только я снова произношу его имя. Знаю, я виновата перед ним. Знаю, я не имею права что-то требовать от него. Знаю, что мне следовало бы лучше исчезнуть из его жизни и больше никогда не появляться. Но я не могу это сделать, пока не объясню ему все.
Слышу, как щелкает замок, и тут же делаю шаг назад, словно на меня надвигается настоящая буря. Захотелось резко убежать. Страх так сильно сковал все тело.
Дверь распахивается, и я делаю еще один шаг назад. Его взгляд, полный ненависти и гнева, встречается с моим. Боже. Не знаю, сколько мы так смотрим друг на друга. Секретарша что-то говорит Ханту обо мне, но я не слышу ее. В голове все гудит. Наверное, я даже перестала дышать.
— Луиза, на сегодня вы свободны. Можете идти домой, — говорит он ей, отвлекшись от меня.
— Как же скажете, мистер Хант. — Она быстро выключает компьютер и бежит к шкафу, чтобы забрать верхнюю одежду.
Эрик заходит в свой кабинет, придерживая дверь. Он снова смотрит на меня. И я боюсь этого.
— Заходи, — говорит он мне приказным тоном, и мое сердце сжимается в сотый раз за день.
Вот и все.
Обратной дороги нет.
Больше нечего терять, и теперь я могу говорить ему правду. И только правду...
Жду ваши впечатления после прочтения главы)