!много мата, oops¡
Ненависть - самое огромное, невероятно тяжелое чувство, что осело на хрупкие, но острые бледные плечи Тайлера, когда он узнал что за работу будут они выполнять. Итак, Джош, как самый мерзкий подонок на земле, который всегда проводит по своим бледным, как рассвет, губам, выбрал себе: мыть пол и краны, которые были все в белом налёте.
Тайлеру же остались украшения и уборка туалетов. Это было на столько отстойно, что тот чувствовал искорки ненависти, танцующие страстное танго где-то в глубине живота. Но он промолчал и, сквозь бетонные стены ненависти, с плотно закрытыми зубами и полным разочарования и презрения взглядом, принялся за работу.
Сегодня, список его ненавистных людей пополнился. Он мысленно занес туда:
1. Джоша (который казалось умер и не издавал больше никаких звуков где-то сзади раскрасневшегося парня, но он так и не обернулся, чтобы проверить. В конце-то концов, лучше бы он умер, тогда Тайлеру не пришлось бы страдать);
2. Алису (которая "ужасно" заболела, уже не в первый раз, и этим же заставила его прийти сюда. Он надеется, что эта женщина хотя бы посмеет извиниться перед ним);
3. Самого себя ( не то, чтобы его не было в этом списке до этого, но Тайлер просто напомнил себе, что это все еще правда. Подросток винил себя за то, что взял трубку и согласился на это дерьмо, по имени Джош в напарниках).
Но работа не выполнится, если он продолжил бы стоять на месте, смотря в одну точку и думать про всех идиотов в его жизни, и Тайлер взял в руки какой-то ёрш для туалета, который обеспечила ему школа. Возможно, он все еще думает, что сбежать не поздно, однако только вздыхает полной мрачных, темных, уже мертвых цветов.
Беспорядок и грязь - это не то, к чему на самом деле Тайлер относился нормально. Парень любил чистоту, но как жаль, что школьные уборщики, которые ходят вечно в желтых перчатках, выполняли эту работу так же, как и он. Ну или хотя бы вообще выполняли, судя по виду.
Он с утомленной злобой вздохнул, как только с первым унитазом было покончено. Теперь тот отличался от внешнего скудного вида других, поблескивая от натурального света, льющегося из окна. Подросток переводит свой взгляд на стенки кабинки. Их расписали ужасными словами семиклассники. Тайлер на самом деле даже жалеет ни в чем не виноватых стен и того, кто старался и закупал все это, чтобы школа выглядела отлично, а она в таком состоянии. Синие, черные, красные маркер въелись в поверхность так сильно, что вывести их почти невозможно, но Тайлер продолжает старанно тереть шершавый пластик усталой от жизни, как и он, мочалкой.
Через слово идет грубое, и каждый раз, читая оскорбление или мат, перед тем, как смыть его, забыв, он хмурился. В голове сначала жужжал мелкий ветер, а потом он начал кружиться все сильнее и сильнее, снося по пути все идеально разложенные мысль Тайлера и превращаясь в огромнейший вихрь. Потому что каждое слово - грубая, железная, мочалка, которая будто проходилась по сознанию и телу парня, заставляя его неприятно зудеть.
Прошло ровно двадцать девять минут с тех пор, как Джош выронил последние слова из своих бледных уст (подросток не отсчитывал время, правда. Он всего лишь наблюдательный). И каждую секунду, каждую минуту, Тайлер мечтал сбежать в объятья к мамочке-Даллону.
Молчание нарушил тихий звук, отдаленно напоминающий парню звук рвущейся ткани, а потом Джозеф опять подавился воздухом и начал кашлять, казалось, из-за волн внутри его организма, что рвутся наружу. Но все оказалось проще, когда он учуял терпкий запах сигарет. Его лицо раскраснелось и нахмурилось. Брови поднялись, высокий лоб нахмурился. Парень развернулся и пихнул синюю, уже чистую, дверь кабинки большим ботинком.
- Какого черта здесь происходит? - он утирает вверх нос рукой и кладет руки в карманы худи, - мы здесь убираем, не мусорим, если ты забыл.
Дан сидел на подоконнике, смахивая пепел длинными покрасневшими, будто ледяными, пальцами в форточку окна.
За стеклом кружились сухие безжизненные листья, будто бы шепча о помощи или рыдая, чтобы их спасли.
- Я и не мусорю, приятель. - Желтоволосый быстро хмыкнул, но сил на ухмылку, видимо, не хватило, - эта дрянь... Пепел. Он летит в окно, раздувается ветром, понимаешь?
Тайлер закусил внутреннюю сторону щеки. Понять этого парня было совсем невозможно.
- Я тебе не приятель, - одними только губами проговорил Тайлер, но, а после откашлялся и продолжил, - и да, я вижу. Но какого черта? Ты что, уже сделал свою работу? Тогда иди делай другую или помогай мне.
- Воу, воу, - Джош помахал свободной рукой в жесте "спокойно", - успокойся, парниша. Это просто отдых, небольшой перекур, так сказать.
Джозеф недовольно цокнул языком и за два шага, своими длинными ногами, преодолел расстояние к недоуменному парню, а после забрал сигарету с его рук и потушил об холодную стену.
- Что ты, блять, делаешь? - Джош спрыгнул с подоконника и пошел за Тайлером, который уже успел дойти до, сделанного из дешевого пластика, мусорника и кинул в него сигарету. - Ты нормальный? Что это, блять, за хуйня?
Он игнорировал желтоволосого, когда тот был уже в полнейшей ярости. Джошуа напоминал ему раздразненного быка. Парень наклонил голову вниз, а его глаза смотрели на другого жестким, как матрац в комнате Тайлера, взглядом.
- Какого хуя, я спрашиваю, Тайлер?! - бледное тело в худи резко кинули в стену, заставляя сжиматься от страха и холода плитки. Он чувствовал нарастающую, пульсирующую боль где-то в лопатках. Острые плечи опустились вниз, - Я, блять, спрашиваю, какого хуя?!
Чуть загорелая рука Дана почти попала по лицу Джозефа, но тот вовремя остановился. Второй парень не очень боялся Джоша в обычной жизни, хоть тот и навевал могильный страх, но сейчас он трясся от сильнейшего страха, как щенок, готовый исполнить всё, что ему только скажут.
- Ты - уебок! Посмотри на свои руки! - Эхо прыгало от стены до стены, разбиваясь на мелкие части, как стекло, когда желтоволосый взял запястье Тайлера и поднял рукав апелисоново-пепельного худи. Джозеф зашипел, то ли от стыда, то ли от того, что Джош провел по впадинам и полосам грубым пальцем, нажимая все сильнее и сильнее. Синеватые слезы подступили к глазам, обида застряла в горле, будто сжимая его эластичной тканью. Он готов был расплакаться, как тряпка, которую стоит только лишь выжать (что уже сделано). В голове крутилось лишь: "я жалкий, я ничтожный, Джош мудак, я идиот". - Это все пиздострадания, очнись! На самом деле у тебя все, блять, хорошо. Прекрасно, сука. Ты знаешь что такое драматизация? Что насчет романтизации? Это - то, чем ты занимаешься каждый день, убивая себя и выливая из себя литры крови, которую мог бы пожертвовать, ты, ущербный ты эгоист!
А после, успокоившись, он добавил:
- Потому что все вы - пиздострадальщики - эгоисты, которые думают только про себя.
Тайлер не помнит момент, когда его слезы превратились в истерику, но он просто понял, что это все, на самом деле, правда.
Следующий час прошел в черствой, как хлеб, лежащий две недели, тишине, прерывающейся хлюпаньем носа брюнета и вечно звонящим телефоном другого парня. Джозеф только и делал, что мечтал быстрее встретиться с Даллоном и забыть напрочь обо всем на свете, как о страшном сне.
***
Джошуа закончил свою уборку первым, а Тай довешивал последние украшения, не подавая виду, что заметил. Сначала он слышит как кто-то (все мы знаем, кто) бросает метлу и совок рядом с выходом из этого мерзкого туалета, а потом, как этот же "кто-то" хлопает дверьми, не удосуживаясь даже и помочь парню. Или просто попрощаться. Но как будто Тайлер надеялся на это.
Подросток довешал украшения на стену сам, а после, забрав всё, и сложив в подсобку после, уверенно отправляется в главный коридор, на поиски Уикса. Тот, в свою очередь, уже тоже заканчивал с уборкой и переобувался в другие кроссовки.
- Даллон!
Ясные улыбки.
- Тайлер!
Они столкнулись в дружные объятия, под умилительные "авв" Дженны, что стояла рядом и мучилась с локером. Тайлер тыкнул в щеку парня, дабы проверить реально ли весь этот ад закончился.
- Что ты делаешь тут? Ты не должен был приходить, но если ты все таки пришел случайно, то это мега-тупая ошибка года, чувак, - Даллон поправляет слегка влажные из-за пота волосы, и они с Тайлером сами не замечают как начинают синхронно идти к выходу (не забывая помахать Дженне ладонями на прощание).
- Вообще-то меня позвала завуч. Тот еще отстой. Алиса заболела, а я возненавидел ее сегодня миллиарды раз, потому что меня прислали вместо нее.
- Тебя что, поставили с тем самым сопливым?
- Нет, я не был в паре с Ури, - Тайлер заливается звонким смехом, пока Даллон закатывает глаза, хотя улыбается тоже. Уикс пихает первого локтем.
- Эй! Я имел в виду Фина, или как там его?
- В любом случае, ты не угадал. Я убирал с самим мистером-о-господи-да-я-же-сам-джош-дан-кланяйтесь-мне.
- Это что, тот самый ненормальный чувак? Тебе не повезло.
- Мягко сказано, - однако Тайлер не хотел вдаваться в подробности, поэтому просто перевел тему, и они говорили о ненужных книгах, что пылятся у них на полках и о том, что с ними можно сделать.
***
Придя домой, обувь была неаккуратно разбросана, потому что Тайлеру было невероятно лень поставить ее нормально. Стон облегчения слетел с его губ, а рюкзак с его плечей. Тиканье часов с теплой кухни слышалось аж в коридор, пока парень скидывал тяжелую куртку и красную шапку на запыленные полки, до которых ни у него, ни у мамы не доходили руки.
Первым делом, он отправился в ванную, где тоже стояла мертвая тишина, которая на самом деле так расслабляет после Джошуа и все его скандалов. Он стаскивает худи через голову, кидая его в корзину с грязным бельем. Взгляд полон отвращение к себе, но он все же разворачивается спиной к зеркалу и видит это.
Его лопатки покраснели, как щеки на морозе, но только не от холода, а от того самого столкновения с плиткой. Тайлер проводит худощавыми и к тому же худыми руками по оставшимся покраснениям, шипя, и вбирая воздух сквозь зубы от новых ощущений.
В голове проносятся отрывки сегодняшнего дня.
"Какого хуя, я спрашиваю, Тайлер?!"
"Потому что все вы - пиздострадальщики - эгоисты"
"Ты знаешь что такое драматизация?"
Стоп, что? Драматизация.
В голове проносится отрывок с того дня, когда он нашел листок с именно этим словом. Тайлер думает, что это слишком подозрительно и продолжает давить на себя своими же мыслями в течение дня, а потом твердо решает: как только школа начинается, он тут же покажет Джошуа, что тот стыдливо спалил все свои действия.
Засыпает Джозеф со сладкой ухмылкой, что слаще любого белого вина.
***
писала эту гребанную главу три дня и вроде бы доволен, но это не точно. сегодня был экзамен по геометрии, завтра по алгебре
*вздыхает*
но дерьмо что называется геометрия уже позади так что я просто решил дописать главу, а потом случайно уснул на четыре часа лол.
КСТАТИ У МЕНЯ УЖЕ НОВОГОДНЕЕ НАСТРОЕНИЕ, А У ВАС?