Непонятное скручивание в животе заставляет меня резко присесть, вырвавшись из сна. Тошнота подходит к горлу, но после глубокого вдоха, назойливое чувство желанного опустошения успокаивается. До сознания доносится жгучая боль. Подняв забинтованную руку перед собой, пытаюсь вглядеться в рану, но головокружение, которое создает еще три таких же руки, непроизвольно упрашивает прикрыть глаза и открыть их снова. Оглядев простынь, делаю повторные действия, ведь теперь мне кажутся красные пятна, переходящие в черный оттенок. Я не могу поверить, что его исчезновение довело меня до потери рассудка. Нет, этого не могло произойти со мной. Я делаю еще пару глубоких вдохов, не замечая, как начинаю бешено глотать воздух. Я не вижу, но чувствую, как карие зрачки расширяются, быстро метясь от руки до окровавленного постельного белья. Черные, расплывающиеся пятна начинают создавать виньетку моему зрению. Я хватаюсь ладонями за волосы и бормочу самой себе, пытаясь успокоиться.
- Это всего сон. Сон. Я сплю.
Это вообще не помогает. Я понимаю, что поведение моей психики на самом деле доводит меня до белого коленья и жмурюсь, оставляя пространство для слез.
- Что с тобой? — незаметно пришедший парень стоит передо мной, даря взгляд, молча говоря: "Ты сумасшедшая".
- Это все из-за тебя! — сорвавшись с места, быстро пересекаю расстояние между нами и начинаю бить кулаками по каменной груди брюнета, — Я сошла с ума, в ожидании тебя, а теперь, ты появляешься и называешь меня сумасшедшей!
Чувствую, как соленые капли попадают в рот и останавливаюсь, отчаянно отпустив голову.
- Тшшш, — с ноткой грубости , тот притянул меня к себе, неряшливо поцеловав в макушку. — Во-первых, ты только что сама себя так назвала.
- Как ты мож...
- Не перебивай. Во-вторых, у тебя месячные?
- Я... Я сейчас вернусь, — вырвавшись из крепких ладоней, шмыгая носом, я побрела в ванную.
Проделав нужные действия, останавливаюсь, прежде чем выйти из комнаты и заглядываю в зеркало. Мой недавний усталый внешний вид вернулся, возвратив на места пересохшие губы, покрытые шершавой белой пленкой, темно-синие круги, потухшие глаза и покалеченное тело. Я действительно смахиваю на безумца. Сама не понимая того, включаю кран и ставлю обе руки под холодную струю. Наболевшая рана дарит ноющую боль и вновь начинает кровоточить. Не знаю, откуда у меня хватает еще слез, но они не перестают капать, смачивая ресницы. Нижняя губа дрожит и искривляется, брови сводятся, лоб покрывается морщинками и я наконец начинаю громко рыдать, содрогаясь и медленно опускаясь на ледяной кафель. Никак не реагирую на скрип двери, но холодные пальцы, обхватившие мои оголенные плечи, пускают мурашки на волю. Зеленоглазый сидит напротив, обматывая белоснежным бинтом рану. Молчит как рыба. Но и мои губы не желают что-либо выговаривать, ведь голос почти сел от криков и постоянного плача.
- Зачем ты возишься со мной? — нечаянно спрашиваю я и закрываю глаза, жалея об этом.
- Ты все же моя. А мне не нужна калека.
- Ты жалок.
- Как и ты, — сквозь зубы шипит тот, не отрываясь от дела.
- Как ты понял, что мне плохо здесь?
- Дверь прозрачная, — пожимает плечами брюнет и встает с пола, подавая мне руку. — К тому же, теперь тебе всегда плохо, я не такой дурак, чтобы оставлять тебя в таком состоянии.
- Но ты оставил, — напоминаю недавнее отсутствие.
- Черт, тогда ты была в норме, — он все еще стоит с протянутой рукой, но я никак не желаю вставать из темного угла, темной комнаты.
- Нет! Я не была в норме! Я не была в норме с самого знакомства с тобой! Ты просто этого не видишь, — игнорирую ком в горле и продолжаю, — Ты считаешь, что нормальное состояние человека — это мечтать о своей смерти, жить с киллером и упрашивать его убить саму себя?
- Хватит болтовни, вставай, — дернув запястье, он потянул меня на себя, а я бессильно подчинилась. Усадив меня на кровать, бесследно пропал в гардеробной.
Он красив. Он чрезмерно красив. Острый подбородок, темные густые брови, постоянно сведенные, щетина, зеленые глаза с огоньком, неизвестно каким. Что он чувствует? Что он чувствует, когда трогает мое тело, будит меня, одевает, смотрит, как я схожу с ума. Вину? Естественно нет. Патмену легче убить того, кто обозвал его виновным, нежели признать ее. Так же он поступает и со мной. Он убивает меня. Не обычным способом, а неким другим. Наверно, своей неприкосновенностью. Он изменился.
В руках он нес свитер и джинсы, слишком просто, значит мы не куда-то на маскарад. Я по привычке вытянулась как кукла вдоль кровати, дожидавшись, пока мой кукловод начнет одевать меня. Колючая ткань свитера прилегла к груди, если бы не кружевной и легкий бюстгалтер, она бы тоже была вся красной от чесотки. У выхода, я взглянула на стол, парень остановился у двери, я прошла к деревянной поверхности и аккуратно сложила лежащий маленький нож для чистки фруктов в карман кардигана. Я точно сошла с ума.
****
- Куда мы едем? — как только я очнулась в машине, сразу же спросила это.
- В больницу,— холодно ответил Кэй, не отрываясь от дороги.
- Что? — от резкого приседа, ремень зажал шею, — Мы же были у врача.
- Просто спи дальше или же молча гляди в окно, — на минуту повернув голову, он снова отвернулся.
Спустя десять минут молчаливой поездки, машина была припаркована возле той частной больницы. Озябшие ладони тихонько протираются друг об друга, согреваясь, пока ноги перебираются по лестнице вслед за парнем. Без стука, без расспросов "кто крайний?" в очереди, Патмен врывается в кабинет и поднимает в воздух таблетки. Я ничего не понимаю. Доктор ведет с ним молчаливую беседу, но Патмен взбешивается.
- Что, черт возьми, вы ей прописали? — повышенным тоном, почти переходя на крик.
- Так это вы, молодая и красивая Ирина, — противным голосом пропевает тот, игнорируя бешенство Кэйлеба. А зря.
- Старый хрен, отвечай, — слегка толкнув меня за дверь, он оставляет меня в шоке, перед сотнями глаз недовольных женщин и стариков. За дверью слышатся крики и я прислоняю ухо.
- Она больна, ей нужны эти таблетки.
- С какого хуя она больна? После них, она стала еще хуже себя чувствовать.
- Давайте вы успокоитесь.
- Давайте вы пойдете на хуй. Какого хрена ты называешь ее "молодой и красивой", педофил?
- Хорошо, пусть она остановит прием этого лекарства.
С силой отдернув дверь, я падаю на грудь парню.
- Зачем ты подслушивала? — хмуро спрашивает тот, придерживая меня за талию.
- Все итак было слышно. Зачем ты остановил прием?
- А то ты сама не знаешь, — я слышала причину, но хочу услышать еще раз, с его уст, с подробностями.
- Пожалуйста, ответь, — мягко потребовала я.
- Потому, что ты стала хуже чувствовать себя, — закатив глаза, я услышала ответ.
- Мило, — робко ляпаю я, догоняя его, ждущего возле выхода.
На улице поднялся ветер, я съежилась и поспела к машине. — Если бы ты не... — начала я, но была прервана.
- Господи, Ирина. Сколько можно упоминать это? Я не соглашусь с тобой, в любом случае. Мы не пара, что бы я заботился о твоем существовании без меня. У меня были причины на это и я имею полное право уйти.
- Ладно, прошу, прекрати повышать тон, — уткнувшись в окно, я слегка потерла виски от шумного лепета Патмена.
Когда машина проехала наш поворот к дому, я лишь хотела открыть рот, чтобы спросить, куда мы, как брюнет остановил меня.
- Увидишь, — короткий ответ слетел с губ, которые мне так захотелось поцеловать, но я придержалась, чтобы избежать аварии.
Пролетающие дома и многоэтажки за окном исчезли, сменившись на кусты, деревья и прочую растительность. Кажется, я знаю, где мы.
- Мы в лес? — если он едет закапывать меня, то я буду невыносимо рада.
- Мгм, — мычит тот и вытаскивает ключи из зажигания.
Березы, тополи, все это безумно вкусно пахнет. Наверняка недавно прошел дождь, ведь чувствуется так же и его запах. Трава в прямом смысле хрустит под ногами, как снег этой зимой. Я заметно отделилась, рассматривая все и остановилась в центре. Присутствие молодого человека было заметно лишь по звуку травы, так, можно было подумать, что он дух с вкусным одеколоном. Пальцы были в карманах, уже наготове, чтобы резко вытащить нож. Шаги уменьшались, как и расстояние между нами, глаза обоих были прикованы друг к другу. Рука Кэя поднимается в воздух, я вздрагиваю и достаю холодное оружие, небрежно бросив его в цель. Но тиран лишь увернулся, никак не отреагировав на мою попытку навредить ему.
- Я не сумасшедшая! — мой крик отдался эхом в глухом лесу.
Словно призрак, Патмен оказался сзади, обхватив одной рукой талию. Я слегка вздрогнула, но продолжила стоять смирно, чтобы не сбить его с толку и услышать пояснения нашего приезда. Вторая рука начала прогулку по животу, медленно и мучительно поднимаясь вверх, достигла глотки, указательный палец прошел по контуру подбородка, дойдя до губ. Охолодевшая кожа на руках, крепко прижала рот и я положила свои ладони поверх его, тихо мыча и прося остановится. Его рот, в то время, вытворял удивительные вещи на моей шеи. Эти стоны, мои стоны — полны боли, неприязни, обиды, жалости, в то время и жажды, страсти и любви. Невероятная слабость обрушилась на все тело и я буквально сбилась с ног, провалившись в пропасть и тьму. Что произошло? Я мертва? Это конец?