Всю ночь я беспробудно спала. Крепкий сон заглотил меня с головы до ног, и я не в силах была ощутить, что происходит в реальности. Не было никаких сновидений, ни кошмаров, ни страшных мелькающих картинок в голове – моё тело погружено в самый неузнаваемый глубокий сон, который не давал просыпаться даже на какое-то мгновение. Единственное, что я чувствовала – я была совершенно одна в комнате. Рядом со мной не было Дэйва. Он был где-то далеко, совсем не близко, и, кажется, его не было даже в доме. Возможно, будь я в сознании, мне бы стало страшно, но моему разуму хотелось хорошенько выспаться.
Я проснулась, когда солнце уже вовсю светило прямо мне в глаза. К счастью, Дэйв сидел рядом со мной, и когда он увидел меня, то широко улыбнулся, словно увидел что-то слишком забавное. Мне не хватило сил спросить, где он был ночью, ведь, может быть, мне всего лишь привиделось? Он же не обязан был сидеть рядом со мной, верно?
Для меня было необыкновенным счастьем проснуться в мягкой постели и увидеть добрый взгляд Дэйва. Не в подвале, не у мистера Джеймза, не где-нибудь на улице, а именно здесь, в доме у Дэвида. Здесь я чувствую себя спокойно, а страшные мысли, которые напрашивались в мою голову совсем недавно, куда-то испарились. Казалось, что можно было сидеть вместе вот так вечно, но всё же мне пора было возвращаться домой – Эмили меня потеряла и всё ещё не знает, что я в порядке.
Дэйв объяснил мне всё от и до, что я должна делать и говорить другим. Он знал, что в скором времени будет допрос не только от моей сестры, но и от полиции. Оказывается, меня искали по всему городу; и, если бы я объявилась просто так домой и сказала, что со мной всё хорошо – это показалось бы чересчур странным и неправильным. Тем более, мой вид давал знать, что со мной точно не всё хорошо: порванная кофта, грязные растрёпанные волосы, синяки и раны на лице... Однако Дэйв всё продумал и с убийством тоже: было страшно не только за себя, но и за него. Вдруг полиция найдёт какие-нибудь улики? Что они сделают с ним? Ведь, я думаю, мистер Джеймз в любом случае не должен был продолжать вытворять такие вещи...
В скором времени я написала своей сестре СМС с телефона Дэйва со словами: «Эмили, это я, Дженнифер. Со мной всё нормально, сегодня я вернусь домой, обещаю. Дождись меня, пожалуйста, я всё объясню». Мне придётся обманывать всех, чтобы защитить Дэйва от неприятностей. Но я люблю его. И я сделаю всё, чтобы с ним ничего не сделали, потому что он спас мне жизнь.
Чуть позже Дэйв повёз меня домой. Мне стало волнительно: руки поледенели и во рту пересохло. Я не знала, как буду смотреть в глаза Эмили, как буду врать ей иногда, как расскажу о том, что со мной произошло. А мама? Стефани? Что мне им говорить? Чувствую себя виноватой за то, что пропала, и страшно становится ещё сильней.
– Ты помнишь, что говорить? – спросил Дэйв, когда до моего дома оставалось совсем немного.
– Да, я всё помню. Просто... немного нервничаю, Дэйв, – я посмотрела на парня, и он натянуто улыбнулся мне, словно знал, что когда-нибудь все узнают правду.
– Не говори лишнего, и всё будет хорошо. Не нервничай, Дженнифер, я буду рядом, потому что виноват, что всё так вышло.
Его искренний и открытый взгляд вызвал во мне странные эмоции. Я даже и не заметила, как Дэйв открылся мне, как перестал отвергать меня, перестал говорить холодным и бесчувственным голосом, как раньше. Если когда-то он был для меня таинственным и загадочным человеком, то сейчас мне кажется, что Дэйв показал мне свою настоящую сторону. И нет, всё-таки есть в его глазах что-то тайное и нераскрытое, чего он боится мне показать, но я стала чаще видеть его честное неподдельное лицо.
Дэйв остановил машину у моего дома. Я вышла, робко подошла к дверям своего домишки и глубоко вдохнула, наполняя лёгкие свежим воздухом. Интересно, сестра заметила нас через окно? Где-то в душе меня потянуло внутрь; захотелось оказаться в своей холодной комнатке, на кухне с Эмили и мамой, в маминой комнате, чтобы просто осмотреться, просто подышать этим запахом, насладиться свободой и тем, что я наконец-то дома.
Я почувствовала, что Дэйв стоял сзади меня. Он ждал, когда я нажму на звонок... Но я не могла решиться. Руки задрожали и живот скрутило от беспокойства, подталкивая комок слёз к горлу.
– Я... Я не понимаю, почему не могу. Такое чувство, будто меня здесь не ждут. Дэйв... я боюсь, – дрожащим голосом пролепетала я, после чего Дэйв, проигнорировав мои слова, решительно нажал на звонок вместо меня.
Я вздрогнула и, ожидая, пока дверь откроется, сжала руки в кулаки, тяжело вздохнула и сглотнула слюни, смотря на деревянную дверь. Внутри слышатся быстрые шаги, знакомый голос (кажется, там не только Эмили), и уже через секунду дверь распахивается.
Уставшее лицо, заплаканные глаза, – а под ними тёмные мешки – растрёпанные тёмные волосы, дрожащие губы...
Эмили кинулась на меня и сжала в сильных объятиях, громко и навзрыд всхлипывая от слёз. Я прижалась к сестре, словно маленький испуганный ребёнок, и по-доброму погладила её спину, плечи, молча успокаивая её, говоря внутри себя: «Всё хорошо, Эмили, милая, я тут... Прошу, не плачь, Эмили, я люблю тебя!». Не нужны были слова – мы могли говорить молча, могли понимать друг друга, испытывать одинаковые чувства... Эмили как мама, как родная мама беспокоится обо мне, обнимает, как мама, разговаривает, как мама... Но вот мамы здесь нет. Здесь только я, Эмили, Дэйв и...
Только через несколько минут объятий я заметила Тэда. Он стоял на пороге, растроганно смотрел на нас, а потом, когда встретился с моим взглядом, с трудом улыбнулся, и, мне кажется, в его глазах мелькнули слёзы. Я вспомнила, как он признался мне в любви – и сердце защемило... Он пришёл, несмотря на всю боль и обиду.
Когда Эмили отпустила меня, и я подошла к Тэду, чтобы обняться, из моих глаз хлынули слёзы. Я прижалась к другу, уткнулась лицом в его грудь, горько заплакала, не в состоянии что-либо сказать. Он тоже крепко прижал меня к себе, приникнув лицом к моему плечу.
– Дженни, Боже, Дженни, милая... – горестно шептал он, стискивая меня в объятиях и не давая вдохнуть воздуха. – Я так волновался, ты не представляешь, как мы волновались, Дженни! Где ты была, Дженнифер, где же ты была?
Наконец, парень освободил меня, и я посмотрела на всех: на Дэйва, Эмили и Тэда. Дэйв молча смотрел на нас без каких-либо эмоций на лице, что я не узнала его. Эмили, с опухшими от слёз глазами, улыбалась, глядя на меня. И я, вытерев влажное лицо, неловко опустила взгляд в пол, не зная, что говорить.
– Дженнифер... – произнесла Эмили, подойдя ко мне и касаясь рукой моей щеки, – расскажи мне всё! Расскажи мне всё, что с тобой произошло и где ты была! Дженнифер! Дженнифер, прошу! Господи, ты можешь представить, что я чувствовала, Дженнифер?!
Я увидела, что слёзы снова потекли из голубых глаз моей сестры, и обхватила ладошками её лицо, проговаривая:
– Эмили, я всё расскажу! Эмили, прошу, не плачь... Эмили!
– Дженнифер... – сквозь слёзы вымолвила девушка. Я осторожно вытерла её мокрые щёки и улыбнулась, поднимая взгляд на Дэйва.
– Это Дэйв. Он... он помог мне добраться до дома. Мы с ним давно знакомы, и он очень помог мне. Благодаря нему я сейчас здесь, Эмили.
– Пр... Привет, Дэйв, – запинаясь, поздоровалась сестра, внимательно посмотрела на него и приветливо улыбнулась. Он тоже улыбнулся ей.
– Здравствуйте, – дружелюбно ответил парень.
– Тэд, знакомься, – я взглянула на Тэда и кивнула в сторону Дэйва.
– Привет, Дэйв, Дженнифер многое рассказывала о тебе. Я её лучший друг. Очень приятно познакомиться с тобой, – парень протянул руку Дэйву, и тот её по-дружески пожал. – Спасибо, что помог ей.
– Очень рад, – произнёс Дэйв. Улыбка мелькнула на лицах обоих парней, и я облегчённо вздохнула (насколько помню, Дэйв не всегда ведёт себя так дружелюбно).
– Пойдёмте в дом. Дженнифер, ты, наверное, очень хочешь есть! Пойдём скорее, ты выглядишь так, будто не ела целый месяц, Боже! – обеспокоенно сказала Эмили, после чего мы прошли внутрь, только Дэйв остался на крыльце.
Я недоумённо посмотрела на парня, безмолвно приглашая его пройти в дом, но он отрицательно покачал головой, делая шаг назад.
– Я поеду домой. Удачи, Дженнифер. Спасибо.
И едва он развернулся, чтобы пойти к машине, Эмили выглянула из дома, настойчиво выкрикнув:
– Стой, Дэвид! Не уходи, посиди с нами. Я приглашаю, хей!
Мамы не было даже на кухне. Я ощутила неприятный осадок обиды на душе: она что, совсем не скучала? Она даже не встретила меня, не выглянула из своей комнаты, не поздоровалась... Неужели с ней снова что-то не так? Я расстроилась, потому что очень скучала по ней, а её нет, ни голоса, ни взгляда, ни небесных глаз.
Я сменила одежду, вымыла руки, лицо – чтобы слегка освежиться – и пришла на кухню, где Тэд и Дэйв сидели за столом, а Эмили нарезала овощи на кухонной столешнице чуть дрожащими руками. Парни молча сидели, лишь Тэд изредка что-то тихо бубнил – я не могла расслышать. Встретив меня улыбкой, он пригласил меня за стол. Я села рядом с Дэйвом, смущённо опустив взгляд на пол. Тэд первым начал разговор:
– Как ты, Дженни?
– Я хорошо, – ответила я с улыбкой, взглянув на свою сестру, готовящую обед. – Как у вас дела?
– Думаю, для начала лучше тебе рассказать, что случилось, Дженни. Ты выглядишь ужасно! Что с твоим лицом? Кто тебя избивал? Тебя изнасиловали? Пытались убить? Блин, да тебя не было пять дней! Где ты была?! – голос Тэда был до того встревоженным, что он чуть не задохнулся от потока своих слов.
– Тэд, не забивай ей мозги, – резко вставила Эмили, не отрываясь от готовки. – Она и так вымотанная. Бедная... Дженнифер, что с тобой случилось? Знаешь, я в полицию уже заявила, тебя разыскивают...
Я напряжённо сжала руки и уставилась на стол, еле сглатывая слюни. Я не знала, с чего начать свой рассказ и как бы не выдать что-нибудь ненужное. Не хотела лишних вопросов, лишнего волнения от Эмили, обвинений или ещё что-нибудь в сторону Дэйва. Я должна была рассказать всё так, как сказал мне Дэйв. Он всё продумал, и если я ляпну что-нибудь не то, то могут появиться проблемы...
Всё шло гладко; я рассказывала, запинаясь от плохих воспоминаний, от тревоги и страха, едва сдерживая слёзы. Дэйв молчал, пристально смотрел на меня, как будто боясь, что я скажу что-то не то, как будто скажу, что он убил мистера Джеймза. Я словно слышала его голос, он говорил мне: «Таак, молодец, Дженнифер, говори дальше. Стоп, стоп, что? Вот так, верно, продолжай и не смей вякать лишнего».
Я быстро съела вкусный салат Эмили, когда она в это время ошарашенно смотрела на меня, выслушав всю мою историю. В её взгляде было такое свирепое удивление, глубокое сожаление и безысходность, какое-то разочарование, а потом всё сменилось обычным состраданием и болью в глазах. Тэд слушал с открытым ртом, озадаченным лицом и нахмуренными бровями. Я не понимала их реакции; они ещё несколько минут молча сидели, глядя на меня, а Дэйв коснулся моей руки под столом. Стало приятно, щёки налились румянцем, и я опустила голову, тяжело вздыхая.
– Я считаю это ужасным. Его должны непременно найти, иначе он сделает это не только с Дженнифер, – тишину нарушил бархатный голос Дэйва. Эмили, наконец, пришла в себя и посмотрела на парня, медленно кивнув головой.
– Да чтоб сдох, этот трахнутый старикан! – тихо выругался Тэд. Я неловко прокашлялась после таких слов.
– Надо срочно звонить в полицию. Надо... надо срочно звонить в полицию! – неотступно заговорила Эмили, выходя из стола и рыская по дому в поисках телефона. Я поднялась и подошла к ней, но она меня не услышала. – Надо! Надо звонить в полицию, Дженнифер! Ты понимаешь, что он мог тебя убить! Понимаешь?! Дженнифер! Он двинутый! Я... Я не знаю, что делать, Господи! Надо позвонить в полицию...
– Эмили, не...
– Посмотри на себя! Кого он из тебя сделал? Он избивал тебя, Дженнифер! Ты была у маньяка, настоящего маньяка, понимаешь?! Надо звонить в полицию!
После того как Эмили позвонила в полицию и Тэд с Дэйвом ушли, я зашла к маме в комнату. Она сидела на крае своей кровати, спиной к двери, не шевелясь, так, что я не могла увидеть её лица. Она не вздрогнула, когда я подошла к ней ближе, когда села рядом с ней, когда тихо сказала: «Мама» и коснулась её плеч. Её глаза были пусты, как две льдинки, а на лице никаких эмоций – я тихо всхлипнула от ужаса и разочарования. Боль пронзила сердце, оставив на нём глубокий след. Я так надеялась, что с мамой всё в порядке и она обрела рассудок, но почему так? Почему она снова ничего не чувствует? Похоже, она перестала принимать антидепрессанты, вновь погрузившись в себя. Это плохо, это очень-очень плохо...
Некоторыми словами я попыталась до неё достучаться, и когда она перевела холодный взгляд на меня, сердце моё запрыгало от радости. Из её глаз вдруг полились прозрачные слёзы, но она молчала. Я прижала её к себе, нежно погладила её запутавшиеся волосы, сказала, что всё будет хорошо... Мама глухо плакала в моё плечо, и мне бы очень хотелось узнать причину этих слёз. Но пока она будет молчать – мы так и не сможем понять, что творится у неё в голове.
– Мисс Фейбер, можете всё подробно рассказать? Желательно очень подробно, нам важны самые мелкие детали, мисс Фейбер, – мужчина тридцати лет в деловой форме ожидающе смотрел на меня, а потом, опустив взгляд на бумаги перед собой, деловито поправил воротник своей тёмно-синей рубашки.
Детектив Харрелл занялся расследованием нашего дела. После звонка Эмили в полицию он пришёл на следующий же день к обеду, когда я уже выспалась и привела себя в порядок. Его серьёзный угрюмый вид немного пугал, но это заставляло думать о том, что он хорошо и качественно выполняет свою работу.
Эмили ушла в другую комнату, чтобы не мешать. Мы сидели на кухне: мужчина разложил некоторые бумаги по столу и ждал, когда я начну свой рассказ. Меня немного трясло: казалось, что он сразу же заметит мою ложь. Вообще, неправды в моей истории совсем немного... мне всего лишь не стоит упоминать о Дэйве и о смерти мистера Джеймза. Всё же я надеюсь, что не будет никаких подозрений о том, что я что-то не договариваю. Просто этот тяжёлый взгляд немного напрягал. Немного. Совсем немного...
– Всё было как обычно... Я со своей подругой Стефани вышла из школы где-то после пяти. По дороге домой не было ничего подозрительного... Я шла и думала о своём. А потом... потом меня, кажется, ударили чем-то тяжёлым по голове. Я потеряла сознание, а очнулась в каком-то непонятном подвале. Сначала... сначала я ничего не понимала; голова жутко болела и мысли расплывались. Через какое-то время ко мне пришёл мистер Джеймз – когда-то он работал в нашей школе учителем истории. Он с самого начала мне не нравился, а однажды, после уроков, когда я пришла исправлять контрольную по истории, он запер класс и начал... начал приставать ко мне... – мой голос задрожал от гадких воспоминаний, и я глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. – Мне... удалось выбраться. На следующий день мистера Джеймза уволили за распитие спиртных напитков в классе...
– Он пил алкоголь при Вас? – уточнил детектив Харрелл. Я замерла, строя следующие предложения в своей голове. Чёрт... Это я не продумала!
– Да, прежде чем приставать, он выпил виски. Он был пьян, поэтому я смогла ударить его и убежать... и его, наверное, нашли пьяным, поэтому уволили, – сообщила я и потом, опустив взгляд на свои руки, продолжила: – После этого случая я его не видела.
– И никому не сообщили? – снова спросил мужчина. Я растерялась: этого никто не знал, кроме Стефани и Дэйва, и я даже не думала о том, чтобы рассказать об этом Эмили. Я хотела забыть об этом, но сейчас растрепала всё детективу Харреллу, вот чёрт!
– Эм, нет, никому, – быстро ответила я, переведя дух. – Я не хотела никому говорить об этом.
– Почему?
– Я... я не знаю. Наверное, я боялась и думала, что всё забудется.
– Продолжайте, – мужчина едва нахмурил брови, делая некоторые записи на своих бумагах.
– Эм... Это был первый раз, когда я увидела мистера Джеймза после его увольнения. Я не знала, чего он хотел от меня, совсем не знала и не понимала, чего он требует от меня, зачем держит у себя. Он творил страшные вещи: запугивал, избивал меня, связал мои руки, кормил из ложки, словно какое-то животное! – я всхлипнула и зажмурилась, останавливая слёзы. – Мне... мне было очень страшно. И когда я спрашивала, что ему от меня нужно – он говорил, что это что-то вроде мести. Он сказал, что после того как его уволили, – он спился, потратил все деньги на алкоголь и ему стало их не доставать. Сказал, что это всё из-за меня, что из-за меня его уволили и во всём виновата только я. Но... я ничего... я никогда не делала ему ничего плохого! Он сам выпил стакан виски в классе... сам стал приставать... Боже, – я вздохнула, поджимая губы. Мужчина, не останавливаясь, записывал всё на бумаги, и я поразилась тому, как быстро он может писать. – Я даже не знаю, сколько дней провела у него. Каждый день он приходил ко мне, говорил странные вещи, и когда я не делала то, что он просит – бил меня. И однажды... Мистер Джеймз пришёл ко мне очень взволнованный и нервный. Он сказал, что нам нужно уходить. Срочно уходить. Он развязал мои руки, вывел из подвала и... повёл в свою машину. Я подумала, что... что это отличный шанс убежать. Как-нибудь. На улице не было никого; была ночь, и я не видела смысла кричать. Я с трудом вырвала свои руки, ударила его, и... Мистер Джеймз снова схватил меня, попытался утащить, но я сопротивлялась со всей силы. Он порвал мою одежду, пытался бить меня, затаскивал в машину... и у меня получилось ударить его так, что он скрючился. Я побежала. Уже не помню, какой дорогой: я просто бежала, куда глаза глядят... По дворам, по дороге, в кустах, в деревьях... Бежала со всех ног, чтобы он не догнал меня. Он кричал, сначала догонял меня... я расплывчато всё помню, потому что была в потрясении. Меня трясло. И, кажется, он перестал за мной бежать. Думаю, у него не хватило бы сил, потому что он был достаточно стар для этого... Хотя... хотя я не знаю, сколько ему лет, – мои ладошки поледенели, и я соединила руки в замок, смотря на пол. – Потом... на какой-то улице я встретила Дэвида. Мы с ним знакомы и учимся в одной школе. Он... он привёл меня к себе и помог успокоиться. Но я не знаю, где сейчас мистер Джеймз, потому что, мне кажется, он точно собирался куда-то уезжать.