Я некоторое время смотрел на Альфреда, а потом сказал без намека на улыбку:
– Это не шутка?
Он не отрывал от меня взгляда.
– Нет. – Получил я ответ.
Ничего не понимая, я принялся разглядывать робота.
– Тогда согласен.
– Хорошо.
Отец поднялся и молча вышел, оставив меня стоять в ступоре.
Что только что произошло?! Всё так просто?! Всё, что мне было нужно – всего-навсего согласиться?!
Окончательно запутавшись, я быстро направился в комнату отца, где застал его развязывающим галстук.
– Папа, то, что ты только что спросил – как это понимать?
Он отмахнулся:
– Подожди меня в гостиной, я сейчас приду.
Я вздохнул, но всё-таки направился туда и устроился на диване. И вскоре от нетерпения и томительного ожидания начал менять режимы оформления комнаты.
Альфред не заставил себя ждать и сел напротив меня в кресло. Он успел переодеться в рубашку с жилеткой, старившей его на несколько лет.
– Ты, наверное, не понимаешь, что происходит, Анго.
Я покачал головой:
– Понимаю, но почему ты хочешь взять меня с собой?
– Я начну с самого начала, потому что для участия в эксперименте тебе стоит знать всё.
По спине пробежали мурашки. Отец смотрел на меня как на человека, не менее значимого, чем он сам. Немного наклонившись вперед, он заговорил:
– Начну, пожалуй, с того, что расскажу тебе о начале разработки этой теории, – он замолк на секунду, а потом продолжил: – Я обратил внимание на космос около десяти лет назад, но только три года спустя серьёзно взялся за его изучение. К тому времени у меня уже накопилось достаточно знаний для кое-каких выводов. Позже, если ты будешь работать вместе со мной, я расскажу тебе ещё кое-что. Это важно, но если я расскажу об этом сейчас – мой проект прикроют.
Я сглотнул. Он скрывает от своих коллег какие-то факты, представляющие собой настолько большую опасность, что способны повлиять на уже небезопасный проект.
– От тебя я жду многого. Я хочу, чтобы ты стал тем человеком, которому смогу полностью доверять. В научном мире много и мерзости, и подлости. Сейчас тебе стоит хорошенько подумать о моих словах. То, чем мы с тобой будем заниматься, приведет нас к пониманию всех законов, по которым развивается наша вселенная. А ты осознаёшь, что зная все это, мы...
– ... станем богами, – тихо, почти шёпотом, закончил я.
Отец улыбнулся.
– Верно, Анго. Выходит, ты уже задумывался об этом. Когда?
– На твоей лекции.
– Отлично! – потёр он руки. – Значит, я смог пробудить твое настоящее внутреннее "я". Ты такой же, как и я – настоящий учёный.
Смутившись, я опустил взгляд, не зная, была то любовь к науке или же простое желание обладать чем-то. Но в ответ всё равно кивнул. Пусть пока что будет так, как он говорил.
– Знаешь, Анго, в проекте с чёрной дырой я возлагаю большие надежды именно на тебя.
– В чём же будет заключаться моя роль?
– Ты будешь знать все детали эксперимента, всю информацию, собранную в потусторонних мирах. Мы с тобой будем одной командой. Единым целым. Ты будешь делиться со мной всем, что тебе удалось обнаружить. Там могут быть такие вещи, о которых лучше вообще никому не знать, кроме нас с тобой.
– Ты хочешь, чтобы я был твоей правой рукой? – усмехнулся я, немного польщённый его словами.
– Нет, я хочу, чтобы ты был наравне со мной. Мне нужны твои знания по экологии.
– Но почему ты тогда не возьмёшь кого-нибудь из настоящих специалистов?
– Потому что не доверяю им.
Я смотрел на своего отца. В его светлых горящих глазах читалось недоверие ко всему человечеству.
– Ты просто не представляешь, Анго, какое соперничество между учёными и специалистами, – говорил он тем временем. – Почти всё на планете уже детально изучено, а то, что осталось, смогут открыть только очень талантливые люди. Вот именно они и испытывают на себе эту зависть. У таких людей пытаются украсть результаты исследований и теории. А все из-за того, что государство щедро спонсирует актуальные исследования и награждает новые открытия.
Разумеется, я знал об этом. Даже как-то слышал, что одному из учёных государство обеспечило безбедное существование до конца его жизни.
– Но не за этим я гонюсь... – пояснил отец.
– За славой? – попробовал угадать я.
– Нет, тоже не за ней. Я хочу знать и понимать функционирование Вселенной. Её законы, развитие. Все то, что она упрямо хочет спрятать от людей.
Мне показалось, что Альфред врал. Отец хотел славы и почёта, даже большего, чем имел сейчас, потому что он не так прост, как кажется на первый взгляд. Я не стал ничего говорить. Меня мало интересовали его намерения или какие-то скрытые мотивы. Он меня в любом случае не обманет. Хоть Альфред и не демонстрировал свои чувства, я знал, что он искренне любил меня. Может быть, всё это просто детские надежды, но я в них искренне верил.
– Пап, скажи мне, чего ты добиваешься? Только правду, потому что если ты хочешь сотрудничать со мной – будь честным. – Это прозвучало, словно я являюсь высококвалифицированным специалистом, помощи которого он просил.
– Ладно, Анго. – Альфред отклонился на спинку кресла и посмотрел в окно за моей спиной. – Ты никак не поймёшь. Я хочу познать всю Вселенную, но она таит в себе опасности, которые, конечно, можно преодолеть, если знать как. Но я пока не знаю. На данном этапе мне нужно, чтобы люди верили моим словам и делали так, как я им скажу.
Мурашки снова пробежали по спине. Отец говорил все более жуткие вещи, понять которые было невозможно. Рисковать жизнями людей ради проверки сомнительной теории...
– Тебе не кажется, что ты заходишь слишком далеко? – немного испугано спросил я.
– Да, так и есть. Но чтобы что-то получить – нужно чем-то пожертвовать.
– Но...
Альфред перебил меня, поняв, что я хочу возразить:
– Ты ещё мало знаешь. Ты только недавно окончил школу и ещё не понял, как устроен взрослый мир. Особенно мир науки. Здесь нельзя быть ни в чём уверенным. Хочешь, я расскажу, как всё тут устроено? – Не дав мне ответить, он продолжил: – Сначала человек учится. Долго и упорно, пока не разберется в изучаемом вопросе. В процессе обучения проводит определенные эксперименты, и они подтверждают известную теорию. Это для того, чтобы убедиться и увидеть собственными глазами, как именно эти законы воплощаются в природе. Позднее человек ставит перед собой вопросы, ответы на которые ищет в теоретической части. Если не находит, то старается сам сделать некоторые предположения. Иногда это занимает годы, а некоторые законы выводятся десятилетиями. И вот тогда, когда твоя версия готова, ты проводишь эксперимент. Если всё подтверждается – ты прав. Конечно, стоит учитывать и человеческий фактор. Иногда случается, что твоя теория, над которой ты работал в течение многих лет, не подтверждается. Некоторые продолжают думать дальше, а некоторые не могут с этим смириться и начинают придумывать себе оправдания. Как пример: ученый обвинит ассистентов, которые помогали. Поэтому, Анго, чтобы вывести теорию, необходим долгий и упорный труд. Нужно быть объективным. Ты должен смотреть на вещи не как человек, подверженный эмоциям, а как частица этого мира, выполняющая свою функцию.
Сейчас отец открылся мне совершенно с другой стороны. Раньше я считал, что он не видит ничего, кроме своих исследований, но оказалось, что я был в корне неправ. Он не только хорошо разбирался в научных вопросах, но и в природе людей. Однако у меня возник вопрос: эти циничные взгляды возникли под влиянием его слишком больших знаний о мире?
– Скажи мне теперь, ты хочешь всем этим заниматься? – спросил Альфред после долгого молчания.
– Ты имеешь в виду, что в мои обязанности будет входить еще и сокрытие части правды, которую я даже сам не знаю? – уточнил я с лёгкой улыбкой.
– Да.
Я задумался. Мне не хотелось тайн, но хотелось быть частью команды исследователей. Хотелось наравне с ними обсуждать спорные вопросы и принимать решения. Я знал, что мой уровень знаний не идёт ни в какое сравнение с их уровнем, но ничего не мог поделать со своим желанием.
Какая-то еще чётко не сформировавшаяся мысль крутилась в моём сознании, когда я согласно кивнул.
***
С момента нашего разговора прошло три месяца, и тогда моя жизнь кардинально изменилась. С помощью авторитета Альфреда я без экзаменов поступил в университет, где он преподавал. Разумеется, об этом знал только директор и еще пара учёных, вместе с которыми отец собирался проводить свой эксперимент.
Поначалу учёба давалась мне трудно, потому что студенты проходили совсем не то, что приходилось до этого дня мне. Все они закончили четырехлетние курсы по физике и химии, в то время как я сам возился с биологией и экологией. Поэтому, чтобы восполнить пробелы знаниях, я каждый вечер проводил с отцом, помогавшем разобраться в особенно сложных вопросах физики. Помимо этого часто ходил в библиотеку, где брал старые версии учебников, по которым ещё учился Альфред.
Все мои дни наполнились учёбой. Более того, я не мог позволить себе никаких развлечений, потому что хотел оправдать надежды отца. Не могу не сказать: иногда хотелось выбросить учебники, но я сдерживался. В те моменты жизнь казалась бесперспективной и скучной, но жажда проникнуть в чёрную дыру вместе с ведущими учеными мира не давала опустить руки, поэтому я упорно продолжал учиться. Но что, если за чёрной дырой ничего нет? Что, если за ней нас ждет лишь смерть? К чему тогда все наши усилия?
Перед поступлением я встречался со своей матерью. Она была сильно удивлена моим выбором университета и поначалу даже налетела с упреками на Альфреда. Но я убедил её, что это мой собственный осознанный выбор, и ей ничего не оставалось, как поддержать меня.
Практически в день церемонии поступления отец радостно сообщил мне, что его проект приняли, но государство, спонсировавшее его, решило оставить в тайне проведение такого опасного эксперимента. Поэтому теперь я хранил тайну не только своего отца, но и государства.
Иногда Альфред рассказывал мне, как проходит создание устройства, и с какими проблемами сталкиваются при его разработке. Мне мало что из этого было понятно, но нравилась откровенность отца. Но то, что меня интересовало больше всего, он не рассказывал. Ни разу я не слышал от него что-нибудь о тех людях, которые вместе с нами будут исследовать чёрную дыру. Он не обронил и слова о дате проведения эксперимента.
***
Сегодня предстояло посетить очередное собрание учёных, на которые раньше меня не пускал отец. Оно начиналось сразу после занятий, так что у меня не оставалось времени даже перекусить.
Я быстро пересекал коридор, надеясь занять в аудитории место поудобнее.
– Анго, подожди! – Меня окликнул женский голос.
Остановившись, я оглянулся. За мной бежала Джан, моя одногруппница.
– Слушай, ты не хочешь сегодня куда-нибудь со мной сходить? – Её лицо было всё ещё слегка красным от бега, и она отвернулась.
– Прости, сегодня у меня встреча с... – я запнулся. Не стоит ей знать правду. – С преподавателем.
– А, вот как. – Джан замолчала.
– Ещё что-то? – мягко спросил я.
– А... ну, а что насчет завтра? – Всё ещё немного покрасневшая она смотрела на меня.
– Завтра у меня дополнительные занятия.
– Ну, тогда... скажи, как освободишься. – Она опустила глаза, рассматривая свою обувь.
– Вряд ли тебе к тому времени что-то понадобится, – засмеялся я.
Джан смотрела на меня теперь с уже сильно покрасневшим лицом, и я сразу перестал смеяться.
– Понадобится, – заявила она. – Обязательно!
Быстро развернувшись, она побежала прочь.
В аудитории уже собирались люди. На том месте, которое я поначалу хотел занять, сидел мужчина. Подойдя поближе, я вспомнил его. На презентации проекта он заступался за отца и аплодировал ему. Меня он тоже узнал и поманил пальцем.
– Ты же тот самый паренёк, который присутствовал на презентации Альфреда? – спросил он.
– Верно, а вы тот, кто тогда поддержал моего отца?
– Так Альфред – твой отец?
– Да.
Он мгновение смотрел на меня, потом рассмеялся:
– Теперь мне понятно, что ты там делал. Хотя сначала я принял тебя за потерявшегося студента.
Я улыбнулся.
– Так сколько тебе лет? – спросил он.
– Шестнадцать.
– Ты только недавно сюда поступил?
– Верно, – подтвердил я, удивляясь его догадливости.
– Хорошо, когда твой отец – знаменитый профессор, – повернувшись ко мне профилем, произнёс он.
– Ну да, неплохо. – Я понял, куда он клонит, но не знал, как увести разговор в другую сторону.
Облокотившись о спинку скамьи, мужчина ухмыльнулся:
– Он же протолкнул тебя сюда?
Почувствовав, как кровь приливает к лицу, я отвернулся и промолчал. Мне было стыдно за это. Стыдно, что поступил сюда не своими силами, а пользуясь влиянием отца. Было стыдно и за то, что собрался принимать участие в эксперименте, даже не заслужив этого. Всё только благодаря моему отцу. Сам я не стою ни гроша.
Сжав кулаки, я кивнул.
– Интересно посмотреть, чего ты стоишь, – как будто услышав мои мысли, сказал мужчина. Это прозвучало довольно грубо, но я так и не отважился посмотреть в его сторону.
– Вы увидите, что я стою того, чтобы принимать в этом участие, – сказал я, так и не взглянув в его сторону.
– Ты делаешь громкие заявления, – он положил руку на мою голову.
Обращённый ко мне взгляд был дружелюбным.
– Потому что я не хочу никого подвести, – тихо сказал я.
Он ещё немного поерошил мои волосы.
– Всё это только слова.
Я молчал. Возразить было нечем, но тем не менее, хотелось доказать, что на меня можно положиться.
– Вы знаете, что я тоже участвую в проекте?
Он кивнул.
– Но откуда?
– Потому что твой отец просветил меня.
– Тогда к чему все эти вопросы?
Хитро заулыбавшись, он ответил:
– Просто хотел подразнить тебя, – а затем, посерьёзнев, закончил: – Но не думай, что это всё только шутка.
Отец вошёл в аудиторию и начал свой доклад о том, как продолжается подготовка к проведению эксперимента.
Помимо нас здесь находилось ещё девять человек. Я знал, что в опыте Альфреда замешано всего несколько учёных, из-за чего возникали вопросы. Например, почему в таком серьёзном исследовании принимает участие такое небольшое количество участников? И почему государство хранит это в секрете?
Позднее отец пояснил, что на самом деле много людей не требуется. Ему, как главному, необходима лишь небольшая группа учёных, помогающая с анализами. Что касается рабочих, то их полно, но роль сводится лишь к подготовке и проведению практической части эксперимента. Все остальное держится на Альфреде.
А государственная тайна оказалась необходима, чтобы в случае неудачи к правительству не было претензий. Тогда я спросил, справедливо ли это, и Альфред ответил, что его всё устраивает. Он уже не раз так работал.
Сегодня вечером после занятий я узнал от отца о дате проведения эксперимента.
– Анго, начинай готовиться, – сказал Альфред, когда я зашёл на кухню за чашкой чая.
– К чему?
– К нашему путешествию.
Я застыл в проходе.
– Когда?
– Через четыре месяца.
– Так скоро?
– Знаю, но установка уже почти готова, осталось только внести последние поправки.
– Тогда зачем ждать? – удивился я.
– Анго, – он посмотрел на меня взглядом, выражавшим искреннее недоумение. – Ты рискуешь жизнью, неужели не хочешь хотя бы немного повысить свои шансы?
– Хочу.
– Тогда не задавай глупых вопросов.
Я сказал роботу приготовить чай, а сам снова обратился к отцу:
– Скажи, чем мне сейчас стоит заниматься.
– Учись.
– Чему?
– Я сам не знаю, освежи свои знания по экологии. Тебе может понадобиться всё что угодно.
– А какие-нибудь наставления будут?
Он задумался.
– Наверное, нет.
– Ладно, – я кивнул. – А ты мне расскажешь что-нибудь о людях, которые пойдут с нами?
Альфред потянулся за куском пирога.
– А что ты хочешь знать? Тебе это так важно?
– Разумеется, они же мои... – я запнулся, – коллеги.
Он вздохнул и сказал:
– Они мои коллеги, а не твои. Иди спать, Анго.
Стало немного обидно. Второй раз за день мне нечем было возразить. Хоть отец и прав, но всё же мне не нравилось ощущать свою никчёмность.
Развернувшись, я пошел к себе в комнату и снова открыл учебник, забыв про приготовленный чай.
***
Все эти четыре месяца я занимался как сумасшедший, всё время: на переменах, после пар, в выходные. Часто болела голова, но я продолжал учиться. Пытаясь доказать всем, что достоин участвовать в эксперименте, я за полгода прошёл всю четырехлетнюю программу астрономии, физики и химии, которая была уже изучена студентами на курсах. Помимо этого я не отставал и по университетским дисциплинам.
Совсем недавно миновал мой семнадцатый день рождения, проведённый наедине с учебниками. Университетские приятели приглашали отметить его в караоке, но я отказался, сославшись на празднование с семьёй.
Я знал, что не такая жизнь должна быть у семнадцатилетнего подростка, но ничего не мог с собой поделать. Продолжал учиться до тех пор, пока не возненавидел всю науку в целом, но стоило только вспомнить взгляд того человека, имени которого я так и не узнал, приходилось снова подбирать отброшенную книгу.
За всё это время отец не сказал ни слова о том, как продвигается подготовка, как бы сильно я его не просил.
Эксперимент был назначен на 25 марта 2055 года. И эта дата наступала завтра.
После бессонной ночи я встал разбитый головной болью, а на кухне заметил оставленное отцом голосовое сообщение, где тот велел прибыть в университет к десяти утра. Часы, встроенные в подававшего мне завтрак робота, показывали шесть утра. У меня оставалось достаточно времени, чтобы подготовиться.
Последнее время я стал замечать, что с приближением даты эксперимента, мне становилось всё тревожнее. Это не просто волнение перед ответственным заданием. Это был страх. Подсознательно я боялся умереть в ходе исследования черной дыры. Хотя вероятность того, что мы выживем, составляла шестьдесят восемь процентов благодаря неимоверным стараниям группы ученых, оставалось еще тридцать два процента вероятности, что мы все погибнем. Я был любопытен и жаждал увидеть другой мир, описанный теорией моего отца, но боялся, и ни разу не сказал ему об этом, опасаясь, что в этом случае он отстранит меня от дела.
Я собирался медленно, приводя мысли в порядок. Перед самым выходом из дома оставил маме голосовое сообщение, где благодарил за всё. Боюсь, что оно немного походило на предсмертное.
В университет я прибыл за полчаса до назначенного времени. Сейчас шли пары, и коридоры пустовали, по пути мне попалось всего несколько студентов. Я не знал, куда направляться, поэтому остался ждать отца у входа.
– О, Анго, ты тоже здесь, – послышался голос из-за спины.
Я оглянулся. Позади меня стояла Джан.
– Ты тоже прогуливаешь? – спросила она.
– Н-нет, то есть да, – поспешно поправился я.
Лицо Джан озарила улыбка.
– Может, тогда будем прогуливать вместе?
Она уже не раз звала меня куда-нибудь с собой. Разумеется, я понимал, к чему та клонит, но Джан не интересовала меня как девушка. И это была не её вина. Если быть честным, меня вообще никто и ничто не интересовало, кроме науки. Она была моей единственной страстью, хоть и пробуждала иногда настоящую ненависть.
– Джан, прости, но я тут жду кое-кого, – грустно улыбнувшись, ответил я.
Её глаза стали печальными.
– Свою девушку?
– Нет-нет, – разуверил я её, – одного преподавателя.
Она подошла ко мне ближе и встала рядом. Опустив взгляд, Джан тихо произнесла:
– А она у тебя есть? Я имею в виду девушку.
– Нет.
– Тогда можно я постою здесь с тобой?
– Да, если хочешь, – я улыбнулся.
Не хотелось давать ей ложных надежд, поэтому я старался вести себя как можно более сдержанно. Возможно, после проведения этого эксперимента моя жизнь круто изменится, если я вернусь, или же у меня больше не будет возможности поболтать с кем-то из одногруппников.
Джан всё так же стояла рядом, постреливая глазами в мою сторону. Я наблюдал за ней боковым зрением и понимал, что она чего-то ждёт.
– Скажи, Анго. – Я посмотрел на неё. – Почему ты всё время ведёшь себя так отстранённо?
– Разве? – притворно удивился я.
Она кивнула:
– Да, ты никуда с нами не ходишь, сидишь в одиночестве на лекциях и в перерывах, ты постоянно смотришь как-то отчужденно. И я... – Она замолчала, опустив взгляд.
Я промолчал, зная, что Джан права. На моих плечах сейчас висит слишком большая ответственность, о которой не мог, да и не хотел рассказывать.
– Скажи, Анго, я милая?
Она смутила меня этим вопросом.
– Конечно!
– Ты даже не посмотрел на меня!
Повернувшись к ней, я постарался изобразить заинтересованный взгляд. Её внешность была самой обыкновенной – симпатичная, но не более того.
– Да, ты очень милая.
– Тогда скажи мне, я тебе нравлюсь? – Голос дрогнул, но взгляд она не отвела.
– Э-э... – замялся я, не в силах сказать правду, казавшуюся слишком грубой.
Она отвернулась.
– Можешь не отвечать, я уже поняла, – голос звучал обиженно.
– Прости, – я тоже отвернулся.
– Ты же понял, да?
– Да.
– Тогда не извиняйся.
Джан продолжала стоять рядом и явно не собиралась уходить.
Я взглянул на часы. До десяти утра оставалось меньше пятнадцати минут. Ничего страшного не произойдет, если она дождется со мной отца.
– Знаешь, Джан, – я старался говорить пободрее, – я просто никогда не смотрел на тебя с этой стороны.
– А если посмотришь, тогда что-то изменится?
– Не знаю. – Нужно быть честным с ней.
Она посмотрела на меня и неожиданно спросила:
– Скажи, какие девушки тебе нравятся?
Вопрос застал врасплох. За все свои семнадцать лет я почти ни разу не думал о противоположном поле. Учёба отнимала всё моё время. А ещё раньше у меня периодически возникали разные увлечения, не связанные с девушками.
– Ну-у... – неуверенно протянул я.
Она захихикала.
– Сразу видно, что с девушками у тебя проблемы.
– Я бы так не сказал, – отозвался я, не зная, что ещё сказать.
– Так и есть. Просто ты никогда не влюблялся, – Джан облокотилась на стену, уставившись на меня с самодовольным видом.
В коридоре послышались шаги. Я обернулся. Приближался Альфред, причём раньше, чем ожидалось.
– Прости, я должен идти.
Я направился к отцу и услышал, как Джан крикнула мне вслед:
– С тебя одно свидание!
Я не знал, удастся или нет выполнить её просьбу, даже скорее требование, поэтому не стал ничего обещать.
Альфред пожал мою руку в знак приветствия, и мы отправились по лабиринтам коридоров.
– У меня к тебе есть небольшой разговор, Анго, – серьёзно сказал отец, пока мы ожидали прибытие лифта.
– Насчёт чего?
– Насчёт предстоящего.
Поднявшись до тридцать восьмого этажа, мы прошли в кабинет Альфреда. Он опустил шторы и включил свет. Садясь за рабочий стол, отец сказал:
– Теперь я расскажу тебе, какая опасность нам предстоит, Анго.
Я напрягся. Он наконец-то решил рассказать мне всё, что до этого утаивал.
– Только ты будешь молчать обо всём, что сейчас услышишь.
– Мне и так некому об этом рассказывать – ты не познакомил меня ни с кем из команды, – рассержено и с претензией воскликнул я.
– Тебе и нет в этом нужды, – отмахнулся он.
– А это уже не тебе решать!
– Успокойся, Анго, ты работаешь со мной, на остальных просто не обращай внимания. К тому же, они считают, что я беру тебя с собой только потому, что ты этого очень хочешь.
Вот. Снова. Эти слова, будто я ничтожество. Будто моё участие простая прихоть избалованного ребенка великого учёного. Никто даже не думает о том, что я могу чем-то помочь! Мне, наверное, не стоило принимать в этом участие.
Сейчас я не мог произнести ни слова от обиды и злости.
– Анго – ты единственный, кому я могу полностью доверять.
– Почему?! Я же ни черта не понимаю в твоих исследованиях! – Слёзы злости выступили у меня на глазах. – Я же просто сын великого учёного!
Отец смотрел на меня, но из-за слёз я не видел его лица.
– Я же там просто для того, чтобы тебе было кому выговориться! Чтобы ты облегчил свой грешок, скрывая правду и рискуя жизнями других людей! Ты совсем не думаешь, что я могу быть полезен! Ты... да и все вы видите во мне только балласт...
– Анго, что с тобой? – Отец поднялся из-за стола и подошёл ко мне.
Я постарался успокоиться. Не знаю, что со мной произошло. Все эмоции просто вырвались из-под контроля.
– Извини, просто прорвало. – Я постарался незаметнее вытереть слёзы.
Альфред постоял некоторое время, глядя на меня, потом снова вернулся за стол.
– Не позволяй себе такого, – поучительно произнёс он, соединяя кончики пальцев, – ты - будущий учёный. А учёные не могут быть подвержены эмоциям, к тому же таким глупым, как у тебя. Ты не должен беспокоиться о том, что о тебе думают другие. Занимайся только своим делом.
Я смотрел в сторону, слушая его слова, а он продолжил:
– Я тебя выбрал, Анго, не только потому, что ты мой сын, но и потому, что ты невероятно талантливый и, к тому же, старательный. Не думай, что я не видел, как ты занимаешься. Я постоянно наблюдал за твоими успехами, даже когда ты учился в школе. И ты ещё ни разу не разрушил моих надежд. Если ты продолжишь в том же духе, из тебя непременно вырастет великий учёный. Думаю, что ты превзойдёшь даже меня. А то, чем ты сейчас будешь заниматься, станет фундаментом для твоего дальнейшего развития. Ты сможешь постичь то, чего не удалось познать мне. Я считаю, что ты – будущее нашей планеты.
Я слушал слова отца и не мог заставить себя в них поверить. Хотел, но был настолько неуверен в себе, что даже такие громкие речи не вызывали во мне надежды. Казалось, что отец врёт, и ему просто нужен сообщник, чтобы провернуть свою тайную авантюру. Но я слишком уважал Альфреда за его достижения, чтобы произнести эти мысли вслух. Вот только и выкинуть их из головы не удавалось.
– Теперь ты должен выслушать то, что я тебе скажу. – Он взглянул мне в глаза, отчего стало не по себе. – Мы сейчас спустимся вниз, там тебе дадут скафандр, в нём мы будем проходить через чёрную дыру. Но он бесполезен, как бы ни убеждали тебя учёные. Не смотри на меня так испугано, Анго. Они правда так думают, но они мало знакомы с чёрной дырой. Они не знают всю силу ее гравитации. Она притягивает с такой силой, что ту часть тебя, которая ближе к горизонту событий, то есть к границе дыры, разрывает на молекулы, и они устремляются внутрь. Именно в таком виде ты проникнешь туда. Никакой скафандр тебя не спасёт.
Мне стало по-настоящему страшно. Как он только может держать в себе такую страшную информацию?!
– И если моя теория верна, то тогда, когда ты пройдешь сквозь дыру, ты снова соберёшься по молекулам.
– Почему ты так в этом уверен? – не выдержав, спросил я.
– Странно слышать от тебя такой вопрос. Это потому, что все частицы стремятся к себе подобным, а твои человеческие стремятся к человеческим.
Я кивнул, припоминая школьную программу.
– Далее, – продолжил Альфред, – есть большая вероятность, что нас разбросает по всевозможным другим вселенным, то есть каждому из нас придется действовать в одиночку.
В одиночку? Так вот почему он сказал мне учить все, что я могу! Но почему же я узнаю об этом только в последние минуты?
– И никто об этом не знает?!
– Да. Никто.
– Ты хоть понимаешь, какому риску подвергаешь людей? Ты практически посылаешь их на смерть! – Я подошел к его столу и опёрся на него руками.
– Подожди, Анго, ты много не знаешь.
– Я знаю достаточно, чтобы изменить своё мнение о тебе.
– Дай мне договорить! – Отец даже прикрикнул на меня, чтобы остановить.
Я замолк.
– Обо всём, что я тебе сейчас говорю, знают ещё и те, кто отправляется вместе с нами. Они прекрасно понимают, какому риску подвергают свои жизни. Учёные и простые рабочие, которые занимаются созданием оборудования, об этом понятия не имеют. Все это для того, чтобы позволить мне провести эксперимент. Думаешь, государство одобрит эксперименты, приводящие к смерти многих людей? Правительство не понимает, что иногда нужен риск и жертвы, чтобы продвинуть человечество вперёд! И ты, Анго, как будущий учёный, должен это понимать и принимать!
Не возразить. Но стало легче после слов, что непосредственные участники эксперимента осведомлены, чем рискуют.
– Эти люди, как никто другой понимают это, и ты тоже должен это понимать, Анго!
– Хорошо, я запомню.
Отец отклонился на спинку своего кресла.
– Молодец, а теперь я продолжу. Когда ты окажешься в другом мире, твоей задачей будет запомнить как можно больше. Ты, как эколог, должен оценить всё, что сумеешь там обнаружить. Наблюдай внимательно, подмечай детали. Если встретишь там живые организмы, попробуй их изучить.
Затаив дыхание, я слушал наставления отца. Стало страшно, что всё это предстояло сделать в одиночку. Я, наконец, понял ещё одну причину, по которой отец выбрал меня. Ему были необходимы сведения о том, как развивается другой мир. Скорее всего, прочие участники эксперимента – физики, как и отец, поэтому не имеют понятия обо всех сложных связях между живым и неживым. Их знания ограничиваются только физическими законами.
От осознания этого я улыбнулся сам себе. Может, это было всего лишь попыткой себя утешить, но мне нравилось так думать.
– Это всё, что от меня требуется? – спросил я.
– Да, это всё. Потом расскажешь мне, что удалось обнаружить.
Теперь у меня возник еще один вопрос, ответ на который мне просто необходимо было знать:
– А как мне вернуться в наш мир?