Прозвенел звонок с пар, оповещая об обеде. Лу Хань тяжело вздохнул, опустив голову на парту. Закрыв глаза, парень переместил руку себе под голову, устраиваясь поудобнее. Может, хоть теперь ему удастся немного поспать. Он почувствовал тычок чужим пальцем в плечо и издал недовольное ворчание, заерзав на своём стуле. Парень ощутил это снова, только теперь его уже тыкали в щёку. Лу оттолкнул руку незваного гостя, но сразу же получил болезненный удар по голове.
— Эй, не заставляй меня силой тащить тебя на обед! — Сюмин потрепал светлые волосы китайца, портя его идеальную прическу. Хань резко оттолкнулся от стола, скрежеща стулом об пол, и по-детски надул губы. Сюмин поморщился от резкого звука и собирался было отругать младшего, как заметил удручённое выражение на лице Лу.
Он выглядел полумертвым.
— Ох, Лу, это нормально. Просто поговори с ней об этом, и всё будет хорошо! Пошли уже к остальным, — Сюмин ободряюще похлопал его по спине, и парни вместе покинули аудиторию.
Хань поплёлся к своему шкафчику, немного помучившись с замком, открыл его и небрежно забросил туда всё, что было в руках. Он упёрся лбом в холодный металл, чувствуя, что головная боль уже монотонно пульсирует в висках. Ему было чертовски дерьмово. Всю прошлую ночь Лу путался в одеяле, буквально задыхаясь под ним из-за переживаний о своих отношениях с Кёнми.
Прошлым вечером он узнал, что его родители заключили договор о браке с дочерью генерального директора какой-то крупной компании. Новость об этом была настолько неожиданной, что даже спустя несколько часов он всё ещё не мог поверить в происходящее. Затем родители приказали ему позвонить Кёнми. Но что-то пошло не так. Он облажался в итоге, расстроив её. Только от мысли об этом ярость, испытываемая им накануне вечером, вернулась с новой силой.
Китаец тихо зарычал, настолько он был расстроен. Как его родители могли так поступить с ним? Просто когда между ним с Кёнми все только наладилось, а полные сарказма и ненависти комментарии посторонних начали угасать, произошло это. Внезапно упала бомба и уничтожила всё то хорошее, что происходило в его жизни.
Больше всего Лу бесило то, что родители знали о его отношениях с Кёнми, они были в курсе, как сильно он был влюблен в неё, но всё равно отбросили его чувства и заставляли вступить в брак с другой. Его мнение не имеет значения? Он никогда не ослушивался их, выполнял все указания и делал всё, что они просили. Всё, что он хотел получить в ответ, — это возможность любить того, кого выберет сам.
Он так сильно старался для своих родителей, чтобы быть с Кёнми, он заставил её страдать прежде, чем они одобрили девушку. И ему казалось, что, наконец, всё удалось, но Лу ошибся. Родители никогда не примут Кёнми.
Однако даже не это вызывало у него беспокойство. Хань вызвал у Кёнми злость. Она так расстроилась, что даже начала кричать по телефону. А она никогда не кричала. Кёнми всегда была тихой и встречала все проблемы без лишних жалоб. Хань знал, как сильно ей больно, и именно он стал причиной ее слёз.
Из-за спины донеслось девичье хихиканье, и парень отвлёкся на них. Лу повернул голову, увидев нескольких своих поклонниц.
— Боже мой, он такой красавчик, когда злится!
— Он такой горячий!
Лу с отвращением поморщился, и девушки довольно завизжали. Ему не хотелось участвовать сейчас в этом, потому парень захлопнул дверцу шкафа и унёсся прочь, чтобы выпустить пар.
Дойдя до кафе, Лу зашёл внутрь, встречаемый сильным шумом. Среди толпы студентов он искал знакомого великана. Увидев шевелюру брюнета и услышав глубокий голос, который наверняка принадлежал Чанёлю, Хань улыбнулся. Заметил он и радужные волосы, а значит, Сехун тоже был там.
Крис помахал ему, крича:
— Лу, ты чего так долго?
— Убирался в своём шкафчике, — мягко улыбнувшись, ответил Хань, и его взгляд неожиданно встретился с нежными карими глазами Кёнми. Девушка слабо улыбнулась ему и смущённо отвела взгляд. Сехун немного передвинулся, и Лу занял своё привычное место между младшим и своей девушкой.
Он откашлялся и произнес:
— Кёнми, насчёт вчерашнего...
— Нет, всё хорошо, оппа... — прервала его девушка и сразу же покраснела из-за того, что назвала его так. Лу не смог подавить улыбку, расползающуюся на губах, а его сердце взволновано затрепетало от её слов.
— Боже, ребята, вы встречаетесь уже два года, а ты всё ещё стесняешься называть его «оппа»? — Кай негромко застонал, подняв бровь и глядя на Кёнми, что поспешно опустила взгляд на тарелку, вспыхнув подобно спелой вишне. Сухо поддержал друга смешком и снова вернулся к своему обеду.
Сехун взглянул на своего хёна и закатил глаза. Он буквально видел искрящуюся радугу над головой Ханя, который даже не заметил реакции своих друзей, полностью увлёкшись своей девушкой. Именно поэтому он так любил её. Кёнми всегда была добра и снисходительна ко всем. Какое бы давление она ни испытывала, девушка всегда оставалась понимающей, и эта черта была подвластна только ей. Сердце Лу Ханя сходило с ума от счастья.
***
Наён оторвалась от еды, когда за столиком впереди снова вспыхнул громкий смех. Она закатила глаза, разочаровано ковыряясь в своем обеде. Они были чертовски громкими. А смех этого глупого Пак Чанёля всегда был жутко невыносимым. Наён глубоко вздохнула, уронив голову на стол. Она так устала.
Её родители атаковали её новостью о внезапном браке. Всю ночь она не могла уснуть из-за стресса, затем опоздала в универ, а потом ещё получила нагоняй от учителя, потому что не слушала на уроке. Как она вообще могла сосредоточиться на учебе, когда ей предстояло стать женой какого-то незнакомца?
Девушка была совершенно раздражена фактом женитьбы со случайным мужчиной, ведь она мечтала только о браке с Лу Ханем. Только с ним. Её глаза метнулись к столику впереди и автоматически обнаружили пушистые, отливающие золотом волосы. Она почти что мечтательно вздыхала, когда он смеялся, а его глаза превращались в полумесяцы. Её родители прекрасно знали, что она не любит свою жизнь, но их решение о браке лишь усугубило ситуацию, вызывая в девушке ненависть и обиду ко всему на свете. Она была чрезмерно зла. Злая, расстроенная, уставшая и просто не в настроении.
— Эй, Наён, ты меня слушаешь? — подруга толкнула локтём её торт, выжидательно на неё посмотрев.
— Да-да, я слушаю, — небрежно кивнув, пробурчала себе под нос девушка.
Кажется, её ответ полностью удовлетворил подругу, и она продолжила сплетничать:
— Так вот, он выбрал её, а не меня. Её! Он что, слепой? Ему нравится эта шлюшка, которая даже не разбирается в моде? Она даже не красится! Я же намного красивее, но он выбрал другую!
Остальные девчонки, сидящие за столом, дружно ахнули.
— Охххххх! Ли Тэмин ушёл с ней? Ему нравятся девицы постарше?
Наён закрыла глаза и отключилась от разговора. Она никогда не любила сплетничать, ведь эти обсуждения были полны грязи. Пустая трата времени.
— Эй, Наён, эта девчонка странно на тебя смотрит, — подруга толкнула её и кивнула в сторону Кёнми. Но та быстро опустила глаза, когда Ли перевела на неё взгляд.
Наён лениво усмехнулась, отвернувшись:
— Просто игнорь её.
Она положила голову на руки, закрывая глаза. Ей не хотелось сейчас в этом участвовать.
— Эй, она снова смотрит на тебя.
— Прекрати.
— Она всё ещё смотрит.
— Ммххмм...
— Эй, зачем она постоянно пялится на тебя? Чёрт, это раздражает.
— Я же сказала, игнорируй её, ок?
Подруга нахмурилась и пихнула её, бормоча:
— Если бы ты увидела, как она смотрит на тебя, ты бы взбесилась.
Расстроенная Наён изо всех сил пыталась не придавать этому значение и просто игнорировать девицу, но, кажется, даже у неё есть свой предел. Она резко подняла голову вверх, сразу же фокусируя взгляд на глядящую в её сторону Кёнми, и почувствовала, как в ней закипает гнев. Она ужасно ненавидела, когда люди пялились на неё. Наён и раньше замечала это выражение глаз, как у Кёнми, словно той было интересно, как бы посильнее причинить ей боль.
Её взгляд словно говорил: «И что ты собираешься делать дальше?»
Взгляд, словно королевская особь смотрит на простолюдинку.
— Мне кажется, она думает, что лучше тебя. Ах, Наён, ты собираешь и дальше вот так просто сидеть? Может, сделаешь что-нибудь? — настоятельно спросила подруга.
— Нет, — девушка закатила глаза. Ей было прекрасно известно, что подруга хочет какой-нибудь драмы, и изо всех сил пыталась избежать этого. Но было трудно наплевать на это, ведь терпение постепенно заканчивалось, и Наён была на грани срыва. Она отвернулась, надеясь, что успокоится, не видя лица той студентки.
Но это не сработало.
Несмотря на то, что Наён даже не смотрела в её направлении, она чувствовала взгляд той девушки на себе. Такой же осуждающий. Каждый раз, когда она поворачивалась, взгляд Кёнми метался в другую сторону. Ускользал. Она словно насмехалась, намекая на то, что лучшее неё, потому что Лу Хань с ней, а не с Наён.
Ей пришлось терпеть это всё обеденное время, старательно держа себя в руках. В конце концов она фыркнула.
Наён резко встала со своего места и устремилась вперед, чувствуя, что её ярость увеличивается ещё больше. Увидев её, третьекурсница непроизвольно придвинулась ближе к Ханю.
— Эй, Ли Кёнми! Может, хватит на меня глазеть? Это раздражает, — Наён использовала неуважительный тон, несмотря на то, чтобы была младше. Но сейчас ей было плевать на это. Третьекурсница покосилась на неё, но тут же начала пялиться на свою еду. Она не ответила, но Наён уловила страх в её глазах. Она словно издевалась, демонстрируя свою уязвимость. Как можно бояться девушку младше тебя по возрасту?
— Ты собираешься и дальше молчать? Ты действительно будешь продолжать это делать?
Кёнми молча покачала головой, боясь встретиться глазами с Наён, но потом девушка заметила кое-что, вызвавшее у неё ещё больший гнев, чем прежде. Кёнми плакала. Ли видела слёзы, наворачивающиеся на глаза девушки, и теперь ей просто хотелось влепить Кан пощечину за то, что она такая слабачка.
— О, так ты реветь собираешься? Ты только это и умеешь, да? — насмехалась над ней Наён. Она ненавидела таких девушек. Принцессы, которые всегда зависели от других. Те, что всегда плакали, не в силах ничего сделать для себя. Слабые люди. Она ненавидела их. Это глупо — зависеть от других. Если ты не можешь защитить себя, то этого никто не сделает. Она ненавидела нытиков. В её глазах это был просто ещё один способ добиться внимания от других. Это признак слабости и нужды в чем-то. Глядя на это жалкое зрелище, ей хотелось просто плюнуть девушке в лицо. Как глупо, что всем приходится нянчиться с ней.
— Просто перестань реветь, это выглядит жалко. Повзрослей наконец, — ещё больше нахмурилась Наён, когда слёзы градом потекли по лицу Кёнми.
Кёнми пыталась моргать, сдерживая слёзы, но вместо этого они скатывались по её щекам. Она сжала кулаки, надеясь, что девушка перед ней вскоре исчезнет. Каждое слово, вылетевшее изо рта Наён, было похоже на стрелу, пущенную в сердце. Кёнми чувствовала себя маленькой, жалкой и ничтожной против возвышающейся над ней Ли Наён.
Кёнми удивленно моргнула, почувствовав тёплую ладонь на своём плече. Это был Лу Хань. Он слабо сжал её плечо, как бы намекая, что всё в порядке. Она повернулась к нему, встретившись с парнем взглядом, и он ободряюще улыбнулся ей. Хань был тёплым, искренним, и Кёнми на мгновение забыла, в какой ситуации оказалась. Он улыбнулся ей в последний раз, прежде чем его лицо помрачнело. Лу одарил Наён холодным взглядом перед тем, как встать со своего места.
Парень погладил ладонь Кёнми, увлекая её за собой:
— Пойдём, ты не должна это слушать.
Хань вывел её из кафе, подальше от шума. Он остановился за университетом возле большого дуба.
— Кёнми, — он осторожно смахнул слезинку с её лица. — Не плачь. Не надо расстраиваться из-за таких бесполезных вещей, хорошо?
Кан почувствовала, как её щёки пылают при контакте с пальцами парня:
— Хорошо...
Это было странно, что она до сих пор чувствовала сильное сердцебиение каждый раз, когда он прикасался к ней. Лу мягко приобнял девушку, привлекая к себе. Он ощутил касание лёгкого ветерка и улыбнулся.
— Оппа, обещай, что останешься со мной навсегда?
Хань вздрогнул от её вопроса. Это было впервые, когда она спрашивала что-то вроде этого. На мгновение он заколебался, чувствуя комок в горле, и тут же в замешательстве нахмурился.
Почему он так неохотно отвечает ей?
Парень покачал головой, мысленно прогоняя странное чувство в груди. Хань притянул её ближе, положив голову девушке на плечо:
— Я обещаю.