Ксюха кивнула и поманила за собой.
Парень выглядел хуже меня. Верхняя часть его туловища была перебинтована. Лицо – в мелких царапинах. Видимо, он вылетел через окно, когда в нас врезалась другая машина. Он ведь сидел сзади, был не пристегнут. А я и не заметила сразу.
- Снежка, - он попытался подняться, но скривился от боли, и снова упал на подушки, - Снежка, прости меня.
Меня интересовало одно: почему бросил меня? Так и спросила.
- Ты спала. Крепко спала. Я решил найти нам еды, и в первой же квартире напоролся на пионера. Не смог защититься. Зато тебя защитил. – Жданек горько улыбнулся. – Сержа жалко.
Сердце сдавило с такой силой, что пришлось опираться на Ксюху.
- Ты знаешь? А нас наградят! – уже более бодрым и довольным голосом сообщил парень, когда я собралась выходить.
Я, не оборачиваясь, бросила:
- А следовало бы наказать...
Меня не интересовало, чем мы заслужили амнистию, а тем более – похвалу. Сейчас меня интересовал Черный. Хотел меня проучить – проучил. Но теперь я еще больше хочу быть максимально полезной. Я хочу, чтобы жуть, творящаяся на земле, скорее закончилась.
Ксюха шла рядом. Путь до наших комнат был неблизким, но я намеревалась преодолеть его самостоятельно. Время было позднее, многие спали. Но встречались и рабочие лошадки. Они улыбались мне, подмигивали, и никто не смотрел с осуждением. Неужели, не знают про Сержа?
- Они все думают, что тебя брали на сверх-секретное задание, - разгадала мое смущение подруга. – И ты его с блеском выполнила. Тебе будут благодарны.
- Благодаря кому?
- Кому-кому... Грегору! Кому же еще?
- А про Пашку знают?
- Опять же... Знают красивую сказку. Он в данном случае – герой. Рвался тебя спасать.
- И в итоге – спас.
- Ну, - подруга посмотрела на меня с сомнением. – Ты его не собираешься прощать?
Я не знала, что ответить. Собиралась ли я его прощать? В принципе, он не виноват, что мы попали в аварию. Мы, считай, были уже почти дома. С другой стороны, он дал подсказку. Он подстроил бы несчастный случай, и все равно стал бы героем. Особенно, в моих глазах. Ведь он предупреждал! А я не послушалась.
И все равно, что-то мешало мне его обвинять. Ведь я могла и не ездить в тот монастырь. Могла ведь проявить мудрость?
- Не знаю. Не готова, - устало проговорила я, оборачиваясь к подруге и застывая с открытым ртом.
Специально или нечаянно, но наш разговор подслушал Черный. И когда не услышал от меня, что я не готова его прощать, развернулся на пятках и скрылся за поворотом.
Я, даже если бы и хотела что-то сказать, не успела бы. А кричать смелости не хватило бы.
Тяжело вздохнув, мы с Ксюхой продолжили путь.
Почти неделю у меня тряслись руки. И каждую ночь, когда оперативники выходили наружу, я не могла спать. А если и спала, мне снились ужасные сны. Я просыпалась, обливаясь холодным потом. Во сне я убегала от цая, но он меня догонял. Во сне я пряталась от пионера, но он меня находил.
Однажды, когда Грегора восстановили в должности, он притащил плененную гончую, и меня вызвали в новый бокс лаборатории.
zaC�73/*�4