Diplo — Revolution;
Katy Perry — Ghost;
Taylor Swift — Out Of The Woods;
Hayley Kiyoko — Cliff's Edge.
Я старалась понять, в чём же было дело. Посмотрев поочерёдно на Патрисию, Коннора и Джо, которые теперь стояли неподвижно, выключив музыку, я хотела уловить хоть какой-то знак в выражениях их глаз. Тщетно. Никто, включая меня, не понял, что произошло с Тео, который тоже оглядел нас и, кажется, ждал ответного действия.
— Что случилось, Тео? — робким голосом, но с прежним холодным взглядом, глядящим свысока, спросила Патрисия. Она обвила своей рукой руку Коннора, который в данный момент выглядел ещё серьёзнее обычного.
— Это отчим, — пояснил Тео, но, конечно же, новенькие в нашей компании ничего не поняли и не знали предыстории, поэтому лишь вопросительно приподняли брови. Вспомнив это, парень небрежно отмахнулся. — Неважно, долгая история. Но сейчас надо ехать, как можно скорее.
Секунду-другую никто не двигался и ничего не говорил, пока Коннор не нарушил молчание:
— Ну, так поехали! — бросив это, он направился к машине, взяв маленькую Патрисию за руку. Джоэл не спешил и прежде задал тот вопрос, который и я хотела задать:
— И что он? — мой братец тоже посерьёзнел, словно забыв про недавнее веселье.
Тео ничего не сказал и, вместо этого, протянул Джо свой телефон. Я еле слышно подошла к брату и поглядела на экран.
«Думал, что сбежал? Я найду вас с матерью, и я уже еду. Спасибо Сэнди из мотеля, где вы остановились. Я знаю, где ты».
Выглядело, правда, ужасающе. Казалось, мы вмиг очутились в фильме ужасов, где нас преследовал чокнутый маньяк. Только в этот раз это было не кино, а реальность, и от этого становилось не по себе.
— Зачем он это делает? Зачем нас преследовать? Он совсем ненормальный? — сказала я недоверчиво, пребывая в некотором шоке от этого смс.
Тео в ответ пожал плечами и сквозь зубы произнёс:
— Я же говорил, что он сумасшедший. Теперь совсем уже сбрендил.
— Вы не думаете, что всё это шутка? Как он может знать, куда мы едем? — продолжала я, по большему счёту всё-таки обращаясь к Тео, нежели чем к моему брату. В конце концов, Джо до конца не знал ситуацию, а сейчас точно было не до объяснений.
— Знаешь, я думаю, что он знает, куда мы едем, — говорил Тео, смотря в пол, потом поднял глаза на меня и добавил. — Я тогда разорвал билет, а его кусочки посыпались на землю. Не уверен, конечно, что мой отчим — Шерлок, но кто знает.
Точно... Я уже и забыла о билете и том, что парень так поступил. В этом путешествии я стала замечать, что многое вылетало из моей головы, вытесняемое новыми впечатлениями. Как будто я только начинала жить, а позади была пустота. Странно, наверное, звучит, но порою именно так мне и казалось. Ещё более странно от того, что это был всего лишь второй день поездки.
— Значит, всё-таки Шерлок, — под нос пробубнила я, так что меня, вероятнее всего, никто не услышал, зато Джо по-обычному бодро воскликнул:
— Так поехали скорее!
Быстро переглянувшись с Тео, я поняла, что мы думали об одном и том же.
— Поехали! — вторил парень и коротко улыбнулся, смахнув остатки прежнего настроения.
Нам пришлось покинуть этот пляж и двинуться в дальнейший путь. Благо наша одежда уже успела высохнуть под тёплыми лучами летнего солнца.
Полоса реки ещё довольно долго простиралась по правую сторону, когда мы уже ехали в машине, а потом вдруг скрылась за лесом, возникшим перед нашими глазами. Какие же всё-таки были красивые виды в этой местности!
Отвлёкшись от созерцания пейзажей, всем своим вниманием я обратилась в то, что происходило в машине. На самом деле, ничего необычного не было. Джо разговаривал с Патрисией и Коннором по-прежнему так живо, как и с утра. Тео довольно быстро вёл джип, ничего не говоря, лишь изредка оглядываясь на меня, и каждый раз, увидев, что я смотрела на него, уголки его губ тянулись чуть верх.
Неожиданно для себя, мне захотелось поучаствовать в общем разговоре, который происходил на задних сиденьях. В нём особенно выделялся голос моего братца и голосок Патрисии. Коннор только иногда вставлял свои фразочки, разбавляя беседу серьёзностью и остроумием.
— И как всё-таки вы оказались в США?
— Когда мне исполнился двадцать один год, мы просто собрали вещи, купили билет на самолёт и оказались здесь. Вот, спустя полгода, позади уже десять штатов, а мы не останавливаемся, — пояснила Патрисия спокойным и простым тоном, чему я даже удивилась. Ненадолго, конечно, потому что я вспомнила о своей неприязни к ней.
— Ого, а когда будете возвращаться?
— На самом деле, — на этом месте она замялась, и вместо неё подал голос Коннор, защищая её:
— На самом деле, это неважно.
Я тут же смутилась, словно сама спросила Патрисию, а не Джоэл. Казалось, что-то было не так, и я оказалась права:
— На самом деле, пока я была здесь, мне позвонили и сказали, что мой приёмный отец утонул, когда катался на сёрфе, — объяснила девушка более тихим и грустным голосом. Мне вдруг стало не по себе и как-то даже тяжело. — Мне уже нечего делать в Австралии, там у меня никого не осталось. А здесь, — шмыгнула она носом. — У меня хотя бы есть знакомые, и, главное, Коннор тоже не собирается обратно. Вот так, — в зеркале я увидела, как Патрисия печально улыбнулась. Глаза её были влажными, но она не плакала, по-видимому, сдерживаясь.
— Я соболезную, Патрисия, — неожиданно вырвалось у меня. Я сама от себя такого не ожидала, но это был искренний порыв. Девушка ничего не ответила, а только еле заметно кивнула мне и снова аккуратно улыбнулась сквозь слёзы.
До вечера я больше не проронила ни слова вплоть до того, как на улице не стемнело. Разве что говорила что-то односложное, если меня о чём-то спрашивали. К тому же, остаток дня для меня пролетел практически незаметно. Я только запомнила, как мы пару раз останавливались, чтобы перекусить в придорожных кафе и один раз, чтобы заправить бак бензином. Разговоры же прошли мимо меня, и я не переживала по этому поводу.
Настал вечер, а за ним пришла лунная ночь. В этот раз часы показывали одиннадцать часов, а за весь день мы проехали чуть больше семисот километров, когда Тео парковал автомобиль возле какого-то захолустного местечка, коим был мотель, в котором мы должны были провести всю ночь.
— Да, негусто, — изрекла я, выйдя из машины и оглядывая местность. Первое, что замечали проезжающие в темноте туристы, было... ничего! В этом мотеле даже не было нормальной светящейся вывески, по которой можно было понять, что именно это было за место. Вместо вывески у дороги стояла жёлтая табличка с надписью «Гостиница. Недорого». Видно, этим мотелем заведовали боги и богини маркетинга.
Однако на ресепшене выяснилось, что «недорого» — это понятие растяжимое. В отличие от прошлого места ночёвки, здесь цена за тот же самый вчерашний номер была уже шестьдесят долларов.
— Хорошо же вы наживаетесь на бедных путешественниках, — вслух высказал своё мнение Коннор работнику мотеля, платя за номер им с Патрисией. Решено было ночевать в разных номерах. Я, в свою очередь, снова делила комнату с братом и парнем.
Через полчаса все разошлись по номерам, готовясь ко сну. Как оказалось позднее, за шестьдесят долларов у нас было меньше удобств, чем в прошлом мотеле. Например, душевая была на этаже. Прекрасно. Волшебно.
Пожаловавшись ещё какое-то время Джо и Тео на эту неприятную ситуацию, я всё же направилась почистить зубы и, если повезёт, даже принять душ. Возле входа я чуть ли не нос к носу столкнулась с Патрисией, на что та только усмехнулась и даже была готова пропустить меня вперёд себя. Девушка теперь была в лёгкой сорочке нежно-зелёного цвета и с волосами, собранными в хвост, который спускался по её спине. Только я не спешила. Коридор был пуст, так как, вероятно, все уже спали, поэтому я тихо произнесла, стоя возле прохода в душевую вместе с девушкой:
— Я хотела извиниться за своё поведение, Трис, — мягко прозвучал мой голос. Почему-то сейчас меня не смущало, что я говорила что-то подобное этой девушке. Куда же делась моя ревность по отношению к ней и Тео, а также моя неприязнь? Неужели история с отцом меня так задела?
— Ничего, всё нормально, — она только покивала головой, глядя на меня каким-то меланхоличным взглядом своих зелёных глаз. — Я тоже хочу извиниться, Мод.
— За что? — я опешила.
— За то, как я себя вела. Знаю, я много важничаю, выгляжу как высокомерная дура. Ты это заметила, признай, — Патрисия хитро улыбнулась.
Это признание застало меня врасплох. Я не могла решить, сказать мне правду или соврать? К счастью, мне не пришлось делать ни то, ни другое.
— Молчание — знак согласия, — усмехнулась она. — Знаешь, за такой маской легче скрывать свои истинные чувства. Ты вроде такая равнодушная ко всему, такая холодная, и никто не пристаёт к тебе с кучей вопросов.
Я признавала, что это, действительно, звучало довольно умно.
— Наверное, ты права.
— Только я понимаю, что зря это делаю. От кого или чего я скрываюсь? Хотя, когда я хочу прекратить это дело, я вновь вспоминаю об отце, и хочется замкнуться в себе, ни с кем не разговаривать, — Патрисия поджала губы и замолчала, по-видимому, ожидая, пока я что-нибудь отвечу. На её глазах снова выступили слезинки, но она их сдерживала.
— Так вот в чём дело... — медленно проговорила я. Мне вдруг стало так неприятно, что я смела так вести себя. В животе всё сжалось, но я продолжала, и каждое слово давалось мне с трудом. Я и сама была готова расплакаться.
— Патрисия, мне так жаль, так жаль. Я не знала, я...
Ничего не ответив, Трикси хмыкнула и бросилась ко мне с объятиями. Я крепко обняла эту маленькую рыжеволосую девушку, вложив в этот жест все свои соболезнования и поддержку.
Когда мы уже стояли возле раковин в душевой, Патрисия добавила:
— А вот Коннор всегда такой камень, и это абсолютно нормально. Привыкай.
Вместе с Трикси мы залились громким смехом на весь этаж. Бедные люди, чей сон, мы, возможно, потревожили.