К полуночи Аманда совсем обессилела. Она уже много часов провела в комнате ожидания и чувствовала полное эмоциональное и физическое опустошение, находилась на грани нервного срыва. Она листала журналы и ничего не видела, расхаживала туда-сюда и, мучимая страхом из-за сына, тщетно пыталась успокоиться. Однако, когда время стало близиться к полуночи, острое беспокойство понемногу отпустило, превратив ее в выжатую тряпку.
Линн приехала часом раньше. В панике она жалась к матери и засыпала ее бесконечными вопросами, на которые та не могла ответить. Тогда Линн стала теребить Фрэнка, пытаясь вытянуть из него подробности аварии. Он беспомощно пожал плечами и лишь сказал, что кто-то выехал на перекресток на большой скорости. Он уже протрезвел и в полной мере осознал, что произошло с Джаредом, однако не решился сказать, почему Джаред оказался на этом перекрестке и почему он вообще вез отца.
За много часов, что они провели вместе в этой комнате, Аманда не сказала Фрэнку ни слова.
Она понимала, что Линн скорее всего уже заметила царившее между ними отчуждение, но молчала и только беспокоилась за брата. Правда, один раз она спросила Аманду, не нужно ли поехать забрать Аннет из лагеря. Но Аманда просила подождать ее, пока все не выяснится.
Аннет еще слишком мала, чтобы в полной мере понять масштабы трагедии, к тому же Аманда не чувствовала сейчас в себе сил заниматься Аннет. Она и без того с трудом держалась.
Часы показали двенадцать двадцать - это был самый длинный день в жизни Аманды, - когда доктор Миллз наконец вошел в комнату. Явно усталый, он, однако, уже снял хирургическую робу. Аманда тут же поднялась со своего места. Линн с Фрэнком за ней.
- Операция прошла успешно, - сразу объявил он. - Мы уверены, что с Джаредом все будет в порядке.
Потребовалось несколько часов, чтобы Джаред пришел в сознание, но Аманде позволили увидеть его, только когда его наконец перевели в реанимационную палату. Она, как правило, по ночам была закрыта для посещений, но для Аманды доктор Миллз сделал исключение.
К тому времени Линн уже отвезла Фрэнка домой. Он заявил, что от полученного удара в лицо у него ужасно разболелась голова, и пообещал приехать утром. Линн намеревалась потом вернуться в больницу, чтобы побыть с матерью, но Аманда не позволила ей этого. Она собиралась остаться с Джаредом на всю ночь одна.
Слушая писк кардиомонитора и неестественное шипение вентилятора, медленно разгонявшего воздух в его легких, Аманда просидела у постели сына следующие несколько часов. Щеки Джареда ввалились, а кожа приобрела какой-то пластмассовый вид. Он совсем не походил на ее сына, каким она его знала, на сына, которого она вырастила. Перед ней был какой-то чужой человек в незнакомой обстановке, ничего общего не имеющий с их повседневной жизнью.
Лишь его руки, казалось, остались прежними, и когда она держала Джареда за руку, его тепло придавало ей силу. Во время смены повязки Аманда ужаснулась, увидев на теле Джареда послеоперационный шов. Это настолько ее впечатлило, что ей пришлось отвернуться.
Врач сказал, что Джаред проснется немного позже. Интересно, он что-нибудь вспомнит об аварии и «скорой помощи», когда очнется, думала Аманда. Испытал ли он страх, когда ему вдруг стало хуже? И хотел ли, чтобы мать оказалась рядом? Тут же представив, что он звал ее, она поклялась, что останется возле его постели так долго, как это потребуется.
С тех пор как она приехала в больницу, она еще ни на секунду не сомкнула глаз. Время шло, а Джаред все не просыпался. Убаюканная мерным, ритмичным звуком реанимационного оборудования, Аманда клевала носом и, склонившись вперед, она уткнулась головой в перекладину кровати. Через двадцать минут ее разбудила медсестра, предложившая отправиться домой.
Аманда отрицательно покачала головой, снова устремив взгляд на сына, желая, чтобы ее сила передалась ему. Она старалась успокоиться и все повторяла про себя слова доктора Миллза о том, что, поправившись, Джаред вернется к прежней жизни. Все могло быть гораздо хуже, сказал доктор Миллз, и она повторяла это как заклинание, призванное отвратить несчастье.
Когда в реанимационную палату стал просачиваться дневной свет, больница снова ожила.
Сменялись медсестры, развозили тележки с едой, врачи начинали обход. Вокруг слышалось гудение. Медсестре потребовалось проверить катетер, и Аманда, неохотно покинув палату, побрела к кафетерию. Может, кофеин немножечко ее взбодрит? Ей нужно обязательно быть рядом с сыном, когда он придет в себя.
Несмотря на ранний час, очередь в кафетерии оказалась длинной и состояла в основном из таких же, как она, людей, дежуривших в больнице всю ночь. Перед ней стоял молодой мужчина лет тридцати.
- Моя жена меня убьет, - признался он, пока они стояли.
- Почему? - подняла брови Аманда.
- Она вчера родила, а сейчас срочно отправила меня сюда за кофе. Говорит, у нее от недостатка кофеина начинает болеть голова, а я задержался - не выдержал и завернул в детскую, одним глазком глянул на своего ребенка.
Аманда улыбнулась.
- Мальчик или девочка?
- Мальчик, - ответил молодой человек. - Гейбриел. Гейб. Наш первенец. Аманда подумала о Джареде. О Линн и Аннет. О Бее. В больнице прошли ее самые счастливые и самые печальные дни.
- Поздравляю, - сказала она.
Очередь ползла еле-еле. Люди неторопливо выбирали еду, заказывали на завтрак какие-то сложные блюда. Расплатившись за чашку кофе, Аманда посмотрела на часы. Она покинула палату всего четверть часа назад. Без сомнения, принести кофе в реанимацию нельзя, поэтому она села за столик у окна. Парковка перед ее глазами постепенно заполнялась.
Покончив с кофе, она зашла в туалет и там еле узнала свое лицо, отразившееся в зеркале. Оно было усталым и помятым. Аманда поплескала на щеки и шею водой и следующие пару минут посвятила тому, чтобы привести себя в относительный порядок, чтобы выглядеть более-менее прилично. Обратно в реанимацию она поднялась на эскалаторе. Когда она подошла к двери, ее остановила медсестра.
- Простите, но туда сейчас нельзя.
- Почему? - Аманда остановилась. Медсестра не ответила, ее вид оставался непреклонным.
Аманда почувствовала, как внутри у нее зарождается страх.
Она прождала за дверями реанимации почти час, пока к ней не вышел доктор Миллз.
- Простите, - извинился он, - но произошли серьезные изменения.
- Я т-т-только что была с ним, - заикаясь проговорила Аманда, не зная, что еще сказать.
- Ситуация с вашим сыном ухудшилась, - продолжил он. - Ишемия правого желудочка. - Он покачал головой.
Аманда нахмурилась.
- Не понимаю вас! Объясните мне более доступно!
На лице врача отразилось сочувствие, его голос смягчился.
- Ваш сын, - наконец проговорил он, - Джаред... у него был сердечный приступ. Достаточно сильный.
Аманда заморгала. Стены коридора вдруг стали смыкаться вокруг нее.
- Нет, - пролепетала она. - Это невозможно. Он спал... он приходил в себя, когда я уходила.
Доктор Миллз промолчал, и у Аманды закружилась голова, показалось, что ее тело превратилось в бестелесную оболочку.
- Вы сказали, он будет в порядке, - пролепетала она. - Что операция прошла успешно. Что он сегодня очнется.
- Простите...
- Что за сердечный приступ? - негодуя, потребовала ответа Аманда. - Ведь ему всего девятнадцать!
- Не знаю. Наверное, всему виной какой-нибудь тромб. Возможно, это результат травмы, полученной в аварии, но не исключено, что это связано с операционной травмой. Точно сказать нельзя, - объяснил доктор Миллз. - Это необычно, но в таком серьезном случае может быть все, что угодно. - Он коснулся руки Аманды. - Должен вам сказать, случись такое вне реанимации, он мог бы не выжить. Голос Аманды задрожал.
- Но ведь он выжил? С ним все будет в порядке, да?
- Не знаю. - На лицо врача снова опустилась непроницаемая маска.
- Как это не знаете?
- Нам стало трудно удерживать синусовый ритм.
- Прекратите использовать профессиональные термины! - воскликнула Аманда. - Объясните доступным языком, что мне следует знать! Мой сын поправится?
Доктор Миллз в первый раз отвернулся.
- Сердце вашего сына не справляется, - проговорил он. - Без... вмешательства. Я не знаю, сколько он протянет.
Аманда пошатнулась, словно ее ударили хлыстом. Она прислонилась к стене, пытаясь осмыслить слова врача.
- Ну вы же не хотите сказать, что он умрет? - прошептала она. - Этого не может быть. Он молод, здоров и силен. Вы обязательно должны что-то сделать.
- Мы делаем все возможное, - проговорил доктор Миллз устало.
«Чтобы только это не повторилось, - молила Аманда. - Нельзя, чтобы он ушел за Беей. Только не Джаред».
- Делайте больше! - выкрикнула она с мольбой в голосе. - Отвезите его в операционную и делайте, что нужно!
- Об операции речи сейчас нет.
- Делайте все, чтобы спасти его! - Ее голос поднялся и сломался.
- Это непросто...
- Почему? - На лице Аманды отразилось непонимание.
- Мне нужно срочно посоветоваться с трансплантологами.
Аманда почувствовала, как последние остатки самообладания покидают ее.
- С трансплантологами? - повторила она.
- Да, - подтвердил врач. Он посмотрел в сторону реанимации, потом снова перевел взгляд на Аманду.
- Вашему сыну требуется новое сердце, - вздохнул он.
Потом Аманду проводили в уже знакомую ей комнату ожидания. Теперь она оказалась здесь не одна - здесь ждали еще трое. У них, как и у Аманды, были напряженные, беспомощные лица. Она рухнула на стул, пытаясь подавить в себе ужасное дежа-вю.
«Не знаю, сколько он протянет».
Господи...
Ей вдруг стало невыносимо находиться в этой комнате ожидания. Запахи антисептика, ужасный флуоресцентный свет, вытянутые, тревожные лица... все это ей с точностью напомнило те недели и месяцы, что она провела в такой же комнате ожидания, когда болела Бея. Безнадежность, тревога... Нужно скорее отсюда вырваться.
Она встала, перекинула сумку через плечо и полетела по выложенным плиткой коридорам к выходу. Очутившись на маленькой терраске, она присела на каменную скамью и жадно втянула в себя утренний воздух. Затем вытащила свой сотовый. Линн была дома - они с Фрэнком как раз собирались ехать в больницу. Аманда рассказала, что случилось. Фрэнк слушал ее, взяв параллельную трубку. Аманда прервала вопросы Линн, на которые не было ответа, и попросила позвонить в лагерь, где находилась Аннет, и забрать сестру. Дорога была длиной в три часа, и Линн запротестовала, желая навестить Джареда, но Аманда настояла на своем. Фрэнк, слушая это, промолчал.
Отключившись, Аманда позвонила матери и сообщила, что случилось за последние двадцать четыре часа. При этом реальность кошмара предстала перед ней в полной мере, и Аманда расплакалась, не докончив рассказ.
- Я еду, - просто сказала мать. - Буду так скоро, как смогу.
Встреча Аманды и Фрэнка с доктором Миллзом состоялась в его кабинете на третьем этаже.
Обсуждалась возможность пересадки донорского сердца Джареду.
Аманда все слышала и понимала, но из сказанного доктором Миллзом она по-настоящему уяснила только две детали.
Во-первых, комитет трансплантологов может не одобрить кандидатуру Джареда, потому что он, несмотря на тяжелое состояние, до настоящего времени как пострадавший в автокатастрофе не был внесен в лист ожидания на пересадку органов. Так что никто не может поручиться, что его кандидатура будет одобрена.
Во-вторых, остается проблема найти подходящее сердце - это вопрос удачи.
Иными словами, шансы на успех были ничтожно малы.
«Не знаю, сколько он так протянет».
По пути в комнату ожидания Фрэнк выглядел таким же окаменелым, как и Аманда. Ее гнев и его чувство вины создало между ними непроницаемую стену. Через час к ним подошла медсестра и сообщила, что состояние Джареда пока стабилизировалось, поэтому они, если хотят, могут пройти в реанимацию.
Стабилизировалось. Пока.
Аманда с Фрэнком встали у постели Джареда. Аманда видела его ребенком, затем молодым человеком, но ей никак не удавалось совместить эти образы с лежащим перед ней без сознания человеком. Фрэнк шептал извинения, призывал Джареда «держаться», и его слова вызвали в Аманде, старавшейся не сорваться, волну гнева и недоверия.
Фрэнк, казалось, за ночь постарел лет на десять. Он был буквально сокрушен виной и горем, но Аманда, несмотря ни на что, не находила в себе к нему сочувствия.
Она провела пальцами по волосам Джареда, отмечая временные интервалы по писку приборов. Медсестры порхали возле других пациентов реанимации, проверяли внутривенные катетеры, нажимали какие-то кнопки, действуя так, словно это был самый обычный день. Да, это был самый обычный день в насыщенной больничной жизни, но для Аманды и ее семьи ничего обычного в этом не было. Для них это была катастрофа.
Вскоре должно было состояться заседание комитета по трансплантации. Никогда раньше пациенты вроде Джареда не вносились в лист ожидания. Если ее сыну откажут, он умрет.
Линн появилась в больнице вместе с Аннет, сжимавшей в руке свою любимую мягкую игрушку - обезьянку. В качестве исключения медсестры позволили сестрам пройти в реанимацию к брату. Линн побледнела и поцеловала Джареда в щеку. Аннет положила рядом с ним на больничную койку свою игрушку.
В актовом зале несколькими этажами выше над реанимацией шло заседание комитета по трансплантации. Доктор Миллз представил им дело Джареда и срочность ситуации.
- Здесь говорится, что у него острая сердечная недостаточность, - сказал один из членов комитета, хмуро глядя в лежащий перед его глазами отчет.
Доктор Миллз кивнул.
- Правый желудочек пациента серьезно поражен инфарктом.
- Инфарктом, который скорее всего явился результатом автомобильной аварии, - заметил член совета. - Согласно общей политике, донорские органы не выделяются для жертв аварий.
- Лишь потому, что они, как правило, живут недостаточно долго, чтобы получить эту привилегию, - заметил доктор Миллз. - Но этот пациент выжил. Это молодой, здоровый мужчина, у которого отличные жизненные перспективы. Истинная причина инфаркта пока неизвестна, и, насколько мы знаем, острая сердечная недостаточность - диагноз, имеющий показания для пересадки. - Он отложил папку в сторону и подался всем телом вперед, вглядываясь в лица коллег. - Без донорского органа этот пациент может не прожить и суток.
Его просто необходимо внести в лист ожидания. - В его голосе появились молящие нотки.
- Он еще очень молод. Ему нужно дать шанс.
Несколько членов комитета скептически переглянулись. Он знал, о чем они думали: такого прецедента раньше не было, и времени было в обрез. В общем, шансов почти никаких: найти донора за это время практически невозможно, а значит, пациент скорее всего умрет, что бы они ни решили. Но никто из членов совета не обмолвился о меркантильной стороне дела.
Удачная операция означала дальнейшую поддержку программы по пересадке органов, а удачная операция сложного случая, например, такого, как у Джареда, обещала укрепление хорошей репутации больницы, а следовательно, дополнительные ассигнования на исследования и операции, в том числе и на трансплантацию. В перспективе это означало больше спасенных жизней. Поэтому приходилось ставить на кон жизнь одного человека, чтобы многие другие имели шанс выжить. Но доктор Миллз сердцем чувствовал своих коллег-врачей, которые отдавали себе отчет, что жизнь каждого пациента уникальна, что сухие цифры - еще не все. Настоящие профессионалы всегда пойдут на риск, если есть хоть малейший шанс спасти больного. И это главная причина, полагал доктор Миллз, по которой большинство его коллег, как и он, пошли в медицину. В этот день они приняли решение попытаться спасти Джареда.
Рекомендация от комитета по трансплантологии была единодушной. Пациенту был дан статус А1, то есть высший приоритет - в том случае если магическим образом найдется донор.
Услышав от доктора Миллза эту новость, Аманда вскочила и сжала его в своих объятиях со всей силой своего отчаяния.
- Спасибо, - выдохнула она. - Спасибо, - снова и снова повторяла она. Уж очень было страшно сказать что-либо другое, вслух высказать свою надежду, что волшебным образом найдется донор.
Когда Эвелин вошла в комнату ожидания, ей хватило одного беглого взгляда на своих подавленных родственников, чтобы понять: кому-то нужно взять контроль в свои руки.
Нужен был кто-то, кто бы мог их поддержать, а не тот, кто сам нуждался в поддержке.
Она обняла каждого по очереди, продержав в своих объятиях Аманду дольше всего. Эвелин отступила назад, оглядела их и сказала:
- Ну, кто хочет есть?
Оставив Аманду с Фрэнком наедине, Эвелин быстро отвела Линн и Аннет в кафетерий.
Аманда и думать не могла о еде. Что до Фрэнка, то он ее больше не заботил. Все ее мысли были только о Джареде.
Она ждала.
И молилась.
Когда мимо реанимации прошла медсестра, Аманда бросилась вслед за ней. Нагнав ее в коридоре, она задала ей свой вопрос.
- Нет, - ответила медсестра, - простите. Но пока что о доноре ничего не слышно.
Стоя в коридоре, Аманда закрыла лицо ладонями.
Из комнаты ожидания появился Фрэнк. Он дождался, когда уйдет медсестра, и приблизился к Аманде.
- Они найдут донора, - сказал он.
От его прикосновения Аманда резко развернулась.
- Они обязательно найдут его, - повторил Фрэнк.
- Ты последний, кто мог бы это обещать, - сверкнула глазами Аманда.
- Я понимаю...
- Тогда молчи, - отрезала она. - Не говори того, что не имеет смысла. Фрэнк потрогал распухшую переносицу.
- Я просто стараюсь...
- Что? - повысила голос Аманда. - Заставить меня почувствовать себя лучше? Мой сын умирает! - Ее голос прозвенел в выложенном плиткой коридоре так, что люди повернули головы.
- Он и мой сын тоже, - тихо проговорил Фрэнк.
Гнев Аманды, который она так долго сдерживала, вдруг вырвался наружу.
- Тогда зачем ты вызвал его? - прокричала она. - Почему ты так напился, что сам не мог ехать?
- Аманда...
- Все ты! - кричала она. Пациенты стали выглядывать из открытых дверей, а медсестры застыли на полпути. - Он не должен был находиться за рулем! Не должен! Но ты так напился, что не мог о себе позаботиться! В очередной раз! Как всегда!
- Это был несчастный случай, - пытался возражать Фрэнк.
- Неправда! Ты что, сам этого не понимаешь? Ты налился пивом под завязку. Все началось с этого. Из-за тебя Джаред оказался в машине!
Аманда тяжело дышала, не обращая внимания на то, что на нее смотрят.
- Я просила тебя бросить пить, - шипела она. - Умоляла остановиться. Но все было напрасно.
Тебе всегда было плевать на свою семью. Ты всегда думал только о себе и только делал, что жалел себя после смерти Беи. - Она резко вздохнула. - Я тоже была убита горем. Ведь это мой ребенок. Я качала ее на руках и кормила, меняла ей подгузники, пока ты был на работе. Не отходила от нее, пока она болела. Это все я, а не ты. Я. - Она ткнула себя пальцем в грудь. - Но каким-то странным образом оказалось, что справиться с горем не можешь ты. И что в результате? Я потеряла и ребенка, и мужа. Но я даже тогда как-то сумела выстоять. - Аманда отвернулась от Фрэнка. На ее лице застыла горечь. - Мой сын в реанимации, потому что я не могла найти в себе сил оставить тебя. А должна была бы сделать это уже давно.
В середине этой тирады Фрэнк опустил глаза в пол. Аманда замолчала и отправилась вдоль коридора прочь от Фрэнка. Однако на мгновение она остановилась, обернулась к нему и прибавила:
- Я знаю, что это был несчастный случай, что ты сожалеешь. Но этого мало. Если бы не ты, он бы там не оказался, и мы оба об этом знаем.
Ее последние слова эхом отдались в коридоре, они прозвучали словно вызов, на который, она надеялась, он ответит. Но он промолчал, и Аманда ушла.
Членам семьи снова позволили пройти в реанимацию, и Аманда с девочками стали дежурить возле Джареда по очереди. Аманда просидела с сыном почти час. Когда в палату зашел Фрэнк, она ушла. Потом к Фрэнку присоединилась Эвелин, но пробыла там всего несколько минут.
Когда все попрощались с Джаредом, Аманда вернулась к нему и оставалась у его постели, пока не сменились медсестры. О доноре пока не было никаких вестей.
Пришло время ужина. Эвелин наконец вывела Аманду из реанимации и повела в кафетерий.
Мысль о еде буквально вызывала у нее тошноту, однако мать тщательно следила за тем, как Аманда молча запихивала в себя сандвич. Наконец она проглотила последний кусок и скомкала целлофановую обертку.
После этого она встала и снова отправилась в реанимацию.
* * *
После восьми вечера время посещений заканчивалось, и Эвелин решила, что детям лучше вернуться домой. Фрэнк отправлялся с ними, но для Аманды доктор Миллз опять сделал исключение, разрешив остаться в реанимации.
Больничная суета к вечеру стихла. Аманда продолжала неподвижно сидеть у постели Джареда. В полусне она замечала действия медсестер, но была не в силах вспомнить их имена. Она снова и снова молила Бога, чтобы он спас жизнь ее сыну, как когда-то молила его сохранить жизнь Бее.
Однако на сей раз она надеялась, что Он все же услышит ее.
Где-то после полуночи доктор Миллз вошел в комнату.
- Вам нужно поехать домой отдохнуть, - сказал он. - Я вам позвоню, если что. Обещаю.
Аманда, упрямо вскинув подбородок, отказалась выпустить руку Джареда.
- Я его не оставлю.
Было около трех ночи, когда снова появился доктор Миллз. К тому времени у Аманды даже не осталось сил, чтобы встать.
- Есть новости, - объявил он.
Аманда повернулась, у нее вдруг появилась уверенность, что он сейчас скажет: ничего не вышло, надежды нет. «Это, - подумала она, - конец». Но у врача на лице была написана надежда.
- Мы нашли пару, - заявил он. - Шанс один из миллиона.
Аманда ощутила, как волна адреналина прокатилась по ее телу. Пытаясь осмыслить сказанное, она чувствовала, как напрягся каждый ее нерв.
- Пару?
- Донорское сердце. Его везут, и операция уже запланирована. Команда врачей наготове.
- Это значит, что Джаред будет жить? - хрипло спросила Аманда.
- Мы на это рассчитываем, - ответил врач, и впервые за все то время, что она пробыла в больнице, Аманда расплакалась.