Доусон опустил крышу «стингрея» и, прислонившись к багажнику, приготовился ждать Аманду. Тяжелый воздух дышал зноем, предвещая дневную грозу, и Доусон лениво подумал, нет ли у Така, случаем, где-нибудь в доме зонта. Хотя вряд ли. Так с зонтиком - все равно что Так в платье. Впрочем, кто знает? Так, как выясняется, был человек-сюрприз.
Доусон наблюдал, как в небе медленно и лениво, отбрасывая на землю тень, кружила скопа.
Но вот на подъездной дороге показалась машина Аманды. Захрустев гравием, она остановилась в тени рядом с автомобилем Доусона.
Из машины вышла Аманда и тут же остановилась, сраженная черными брюками и белой крахмальной рубашкой Доусона. Это сочетание действительно производило впечатление. С небрежно перекинутым через плечо пиджаком, Доусон смотрелся, пожалуй, даже слишком эффектно, что делало слова ее матери еще более пророческими. Сделав глубокий вдох, Аманда задумалась, как ей быть.
- Я опоздала? - спросила она, двигаясь навстречу к Доусону, который наблюдал за ее приближением и даже с расстояния в несколько футов мог видеть, как в ее синих глазах, словно в чистых озерах в солнечный день, играют лучи утреннего солнца. На Аманде был черный брючный костюм и шелковая блузка без рукавов, шею украшал серебряный медальон.
- Вовсе нет, - сказал Доусон. - Я специально приехал пораньше, хотел убедиться, что машина в полной готовности.
- И что же?
- Тот, кто ее чинил, знал свое дело.
Аманда улыбнулась. Она наконец подошла к Доусону и, повинуясь безотчетному порыву, поцеловала его в щеку. Доусон растерялся, а появившееся на его лице смущение, как в зеркале, отразило смущение Аманды. Аманда снова услышала слова матери. Пытаясь прогнать их, она махнула рукой в сторону машины.
- Ты опустил верх? - удивилась она.
Ее обращение вернуло Доусона к действительности.
- Я подумал, что мы можем на ней поехать в Вандемир.
- Это же не наша машина.
- Да, - кивнул Доусон. - Но чтобы проверить, все ли в порядке, на ней нужно прокатиться.
Владелец, прежде чем решится выехать на ней вечером в город, пожелает убедиться, что автомобиль в безупречном состоянии, уж поверь.
- А вдруг она сломается?
- Не сломается.
- Уверен?
- Абсолютно.
На губах Аманды заиграла улыбка.
- Тогда зачем ее проверять?
Доусон развел руками, не зная, что ответить.
- Ну хорошо, скажу честно, мне просто хочется на ней прокатиться. Грех держать такую машину в гараже, тем более что владелец ничего не узнает, а ключи у меня.
- И могу тебе сказать, что мы сделаем потом... накатавшись, мы поставим ее на блоки и включим заднюю передачу, чтобы одометр прокрутил пройденное расстояние назад, верно?
Чтобы владелец ничего не узнал?
- Эта хитрость не пройдет.
- Знаю. Я узнала, об этом когда смотрела «Феррис Бьюллер берет выходной», - усмехнулась Аманда.
Доусон слегка отклонился назад, любуясь ею.
- Кстати, ты выглядишь потрясающе.
Аманда почувствовала, как ее лицо и шею заливает краска. Когда же она перестанет краснеть в его присутствии?
- Спасибо, - поблагодарила она, заправляя прядь волос за ухо. Держась от Доусона на некотором расстоянии, она, в свою очередь, тоже разглядывала его. - Я, кажется, никогда не видела тебя в костюме. Новый?
- Нет, но я редко его надеваю - лишь по особым случаям.
- Так, наверное, одобрил бы, - заметила Аманда. - Чем ты занимался вчера вечером? Доусон вспомнил Теда и все, что случилось потом, в том числе и его переезд в другую гостиницу на побережье.
- Да, собственно, ничем. Как прошел твой ужин с мамой?
- Не стоит того, чтобы о нем рассказывать, - отмахнулась Аманда. Она наклонилась над машиной и скользнула рукой по рулю. - Впрочем, сегодня утром у нас состоялся любопытный разговор.
- В самом деле? Аманда кивнула.
- Он заставил меня проанализировать прошедшие два дня, подумать о себе, о тебе... о жизни.
Словом, обо всем. И по дороге сюда я поняла: хорошо, что Так тебе ничего обо мне не рассказывал.
- К чему ты ведешь?
- Когда мы вчера были в гараже... - Она помедлила, подбирая слова. - Думаю, я вела себя неправильно и должна извиниться.
- За что?
- Не могу объяснить. Я о том, что...
Она умолкла на полуслове. Какое-то время Доусон смотрел на нее и наконец сделал шаг навстречу.
- С тобой все в порядке, Аманда?
- Не знаю, - призналась она. - Я уже ничего не понимаю. В юности все было гораздо проще.
- Что ты хочешь этим сказать? - после паузы спросил Доусон. Аманда подняла на него глаза.
- Надеюсь, ты понимаешь, что я не та девчонка, которой была когда-то, - проговорила она. - Я жена и мать и, как все, не идеальна. Мне трудно даются решения, я ошибаюсь и часто спрашиваю себя, кто я на самом деле и чего стоит моя жизнь. Я не какая-то особенная, Доусон, ты должен это знать. Тебе нужно понять, что я... самая обычная.
- Ты не обычная.
В глазах Аманды застыло страдание, но ее взгляд оставался твердым.
- Я знаю, ты в это веришь. Но ты не прав. Просто все, что я сейчас делаю, для меня необычно.
Я чувствую себя не в своей тарелке. Все-таки жаль, что Так мне ни словом не обмолвился о тебе - тогда я подготовилась бы к этому уик-энду. - Аманда машинально дотронулась до серебряного медальона. - Я не хочу совершить ошибки.
Доусон переступил с ноги на ногу. Он понимал, почему она сказала то, что сказала, и любил ее за это. Впрочем, говорить вслух последнее, он знал, не стоит. Не это она хотела от него услышать.
- Мы просто беседовали с тобой, ужинали, вспоминали, - как можно мягче проговорил он. - Вот и все. Ты не сделала ничего предосудительного.
- Нет, сделала. - Аманда улыбнулась, но не смогла скрыть свою грусть. - Я не сказала матери, что ты здесь. И мужу тоже не сказала.
- А хочешь? - спросил Доусон.
Тот же вопрос? Сама того не зная, мать спросила ее о том же. Аманда знала, что должна сказать, но здесь и сейчас просто не могла произнести этих слов, а потому лишь покачала головой.
- Нет, - наконец прошептала она.
Доусон, казалось, почувствовал сковавший ее после этого признания страх, и коснулся руки Аманды.
- Поедем в Вандемир, - произнес он. - Нам надо исполнить завещание Така.
Аманда кивнула, покоряясь мягкой настойчивости прикосновения Доусона, но ощутила, как некая часть ее существа ускользает из-под ее контроля, и почти смирилась с этим.
Обойдя вокруг машины, Доусон открыл перед Амандой пассажирскую дверь. Чувствуя головокружение, Аманда села, спрятала сумочку за своим сиденьем и вынула карту. В это время Доусон достал из арендованной машины коробку с прахом Така, поставил ее за водительское сиденье и, накрыв своим пиджаком, устроился за рулем.
Прежде чем повернуть ключ зажигания, Доусон выжал педаль, и мотор взревел. Затем он несколько раз нажал на газ, и машина слегка завибрировала. Наконец звук мотора на холостом ходу выровнялся, и тогда Доусон дал задний ход, вывел машину из гаража и медленно, объезжая выбоины, двинулся к шоссе. Когда они проезжали через Ориентал и выруливали на тихое шоссе, рокот двигателя стих, но незначительно.
Мало-помалу Аманда стала успокаиваться. Все, что ей нужно, она видела краем глаза. Доусон держал руль одной рукой - поза, до боли знакомая ей с тех давних пор, когда они бесцельно колесили по дорогам. Так бывало, когда его ничто не тревожило, и когда он переключил передачу и мышцы его руки, напрягшись, тут же расслабились, Аманда снова почувствовала, что он совершенно спокоен.
Машина набирала скорость, волосы Аманды хлестали ее по лицу, и она собрала их в хвост.
Двигатель работал слишком громко, и шум машины не позволял разговаривать, но Аманду это вполне устраивало. Ей хотелось побыть наедине со своими мыслями, хотелось побыть один на один с Доусоном, и как только машина стала накручивать мили, ее недавняя тревога стала исчезать, словно унесенная ветром.
Несмотря на пустую дорогу, Доусон не прибавлял скорости. Он никуда не спешил, Аманда тоже. Вместе с мужчиной, которого когда-то любила, она ехала туда, где ни он, ни она никогда не были, и думала, что подобная ситуация всего несколько лет назад ей показалась бы абсурдной. Она и сейчас представлялась ей ненормальной и невообразимой, но в то же время очень увлекательной. На какое-то время Аманда перестала чувствовать себя женой, матерью или дочерью, и впервые за долгие годы почувствовала себя свободной.
Впрочем, с Доусоном она всегда была свободной. Он выставил локоть из окна, чем привлек к себе внимание Аманды. Бросив на него взгляд, она пыталась вспомнить кого-нибудь, кто хоть отдаленно напоминал бы его. В его глазах, лучившихся морщинками, читались мудрость, боль и печаль. «Каким бы он стал отцом?» - думала Аманда. Скорее всего хорошим. Его легко было представить отцом, который самоотверженно, по нескольку часов кряду бросает бейсбольный мяч или, не имея навыков, пытается заплести дочери косичку. В этой идее было что-то до странности привлекательное и в то же время запретное.
Доусон повернулся к Аманде, и она поняла, что он думал о ней. Интересно, как часто он это делал по вечерам на нефтяной вышке? Доусон, как и Так, принадлежал к редкой породе однолюбов. Расставание с любимыми делает их чувства лишь крепче. Два дня назад эта мысль приводила ее в смятение, но теперь она поняла, что у Доусона просто не оставалось другого выбора. В конце концов, любовь в большей степени характеризует тех, кто любит, чем объекты их любви.
Подул южный ветер, который принес с собой запах моря, и Аманда, закрыв глаза, полностью растворилась в своих чувствах. Когда они наконец достигли пригорода Вандемира, Доусон развернул план, который передала ему Аманда, и, быстро пробежав его глазами, сделал себе в уме пометку.
Вандемир оказался скорее деревушкой, чем городом, с населением не больше нескольких сотен человек. Поодаль от дороги показались россыпь домов и маленький сельский магазинчик с одиноким газовым баллоном перед ним. В следующую минуту Доусон свернул на ответвлявшуюся от шоссе разбитую дорогу. Аманда не могла понять, как ему вообще удалось ее разглядеть - она так заросла, что с автострады ее совсем не было видно. Они покатили вперед, аккуратно преодолевая один поворот, затем другой, объезжая гниющие стволы поваленных ветром в бурю деревьев, вверх по пологому склону. Двигатель, ревевший на автостраде, теперь стал почти неслышен, его звук потонул в наступавшей со всех сторон буйной растительности. Дальше дорога сужалась еще сильнее, и низко свисавшие, поросшие бородатым лишайником ветви чиркали по машине. Азалии с роскошными, уже подувядшими цветами боролись за солнце с пуэрариями, закрывая обзор с обеих сторон.
Доусон наклонился ближе к рулю, стараясь как можно осторожнее маневрировать. Он продвигался очень медленно, дюйм за дюймом, стараясь не поцарапать машину. Солнце между тем скрылось за очередным облаком, и краски потонувшего в зелени окружающего мира сгустились.
Еще один изгиб, потом еще один - и вот наконец дорога стала пошире.
- Невероятно! - ахнула Аманда. - Ты уверен, что мы на верном пути?
- Судя по карте, мы там, где нужно.
- Почему тогда это так далеко от главной дороги?
Озадаченный не меньше Аманды, Доусон пожал плечами. Однако, миновав очередной изгиб, он инстинктивно нажал на тормоз, и машина остановилась. Аманда и Доусон вдруг поняли почему.