Хаз был резок особенно, когда я подходила к нему с просьбой. Это он до сих пор считал, что я по нему тащусь. Он и предположить не мог, насколько учившиеся здесь итальянцы горячее.
- А ты не мог бы подбрасывать меня чуть подальше?
- Этим я не распоряжаюсь! Подальше?
- В парк хотя бы. Я так давно там не гуляла.
- Выходные тебе на что?
- Ну так я их трачу на долги по универу.
- Все не бросишь.
- Мне это не очень нравится.
Он фыркнул – в последнее время он начал меня этим откровенно бесить – и ушел договариваться с директором. Ну а кто этими перемещениями распоряжается?
- А кого ты видишь, когда спишь? – вдруг спросила Линда у меня за обедом. Она в первый раз заговорила со мной о персонажах.
- Тебе кто-то приснился из своих? – поэтому в первую очередь спросила я.
- Да! – она улыбнулась и покраснела. Ясненько. – Это же всего лишь сон!
- Персонаж – это часть души, - сказала я, держа ложку перед губами. – Это как самой с собой заниматься, - я засунула ложку в рот, проглотила суп, - этим...
- И что? Это сон, - Линда фыркнула – получилось очень похоже на Хаза. – Никто и не узнает. И я знаю, что пойдет в книгу, а что нет.
- Твоя воля.
- Он был таким классным!
- Избавь от подробностей.
Линда недовольно отвернулась.
На уроке техники нам вдалбливали ненужную информацию.
- Насыщение прозаического произведения деталями – это очень важно для объема картины, - не спеша похрипывал старик Тихарь. – Я не говорю про объем произведения. Форматы жанров, я надеюсь, все помнят. А сюжет – он невозможен без подробностей. Кому нужна прямая линия? Всем нужны резаные, наполненные фактами, детальками, всем тем, что делает сюжет великолепным.
- Как будто он тут гуру, - пробурчал слева Кивин. Тихарь был не настолько одарен слухом, так что Кивину сошло с рук. – Копаешься в этих деталях, и сохнешь.
- Это да, - я думала о том, что любая профессия претит, когда начинаешь в ней погрязать. Пока что только научно.
Как люди делают свою мечту делом всей жизни?
Меня убивали подробности. Убивали весь пыл, превращая его в пустой пшик. Из-за этого тексты получались скользкими и простыми, и последнее мне тоже совершенно не нравилось. Как при подробностях у меня получалась простота? Не знаю. Но получалась.
Когда я зашла ополоснуть лицо, приметила капающий звук из открытой кабинки. Я никогда не видела уборщицу, интересно, а кто туалеты чинит? Лицо в зеркале показалось мне сухим и каким-то выцветшим. У меня герои и то живее. Вот что значит ночи без сна, за придумыванием. Я умылась, выпрямилась и вскрикнула – Господи!
Мне показалось – черт!
Ой, не черт. Но показалось... Было страшно. Что-то темное, с красным глазом, в капюшоне. Дарт Вейдер, блин. Теперь и чудится.
В кабинке булькнула вода.
Надо поспать сегодня. Хаз бы договорился.
Я вышла из туалета, когда в него как раз намеревался зайти мальчишка.
- Эй, ты чего? – он посмотрел на меня как на сумасшедшую, но я не поленилась указать ему на знак. – Хотя если пожелаешь, - я пожала плечами, потому что парень мои слова проигнорировал. Небось из картинщиков. Они временами странные.
Я вернулась в аудиторию.
- Чувствую, сегодня нам придется написать эссе, - уныло забурчал Кивин, и я пожала плечами. Эссе так эссе. Ничего нового. А вот Кивин ненавидел этот жанр.
- Про всякие заклепки. Какая разница, какого цвета у моего персонажа заклепка, - он наклонился к парте, чтобы Тихарь дай бог не обрел слух.
Учитель как раз медленно проходил мимо нашего места.
- Таким образом, ружье, которое вы вешаете в первом акте, выстреливает в третьем. Оно должно выстрелить. Даже холостым. Даже если просто кому-то почудится. Савельева, вы куда?
- Мне в туалет!
Я неслась сломя голову. Пыталась не сшибить никого, кто б по дороге оказался. Боже мой, это немыслимо! У нас в туалете мой персонаж.
Он выискивал что-то в раковине, а когда я влетела, подцепил кольцо на цепочке и застегнул ее на шее. Цепочка. Это точно, на шее! И с кольцом. Я это сегодня во сне видела.
- Ты что здесь делаешь! – Господи, зачем я это спрашиваю. Я что-то сделала – мой персонаж, он здесь.
Я и такое могу?
- Ты кто? – он отшатнулся.
- Что делаешь тут?
- Какая тебе разница? – нахмурился.
- Ты мой персонаж!
- Что?
Я услышала шаги и побежала закрывать дверь.
- Уходи!.. Постой, как ты попал сюда?
- Ты сумасшедшая.
- То что-то видел? Как я это придумала?
- Ты не в своем уме, - он оглядел туалет. Наверное, в сотый раз, раз меня долго не было. – Ну и грязно тут.
- Тут чисто! Ты в мужском не был, - и я в первый раз подумала, что хорошо, что он ошибся дверью – у меня бы не было желания забежать в мужской.
Он вдруг оглядел меня.
- Мда.
- Вот спасибо, - мой голос звякнул сталью. Еще бы мой персонаж мне что-то говорил...
Хотя его я не очень помню. Вроде не представляла никого так. Лицо не совсем такое, тело крепкое, притом худой. Хотя да, черные волосы... Может, фантазия и воплощение работают между собой иначе? Но вот кулон я точно помню.
- Это что-то от царя? У тебя кулон, - он жутко прищурился. – Значит угадала. Ну и что мы воруем?
- Ты ничего не знаешь, девка!
- Ты мне не угрожай... ой!
Он впечатал меня в стенку, заткнул с силой рот. У меня заболели зубы. А запястья он перехватил, и тоже сжал, больно.
- Откуда знаешь? – прошипел он.
Глаза – как ярость. Я замычала, но он сдавил мне рот. Придурок! Ну точно мой персонаж. Тупоголовый. Но через секунду он мне рот открыл.
- Придумала, - попыталась поднять к губам ладонь, но он не дал, и зубы как и прежде болели.
Он посмотрел, подняв бровь, как на идиотку.
- Что ты придумала?
- Что кольцо, царя. Что его украли. Ты украл, видимо!
- Я не крал.
- Крал! Тогда зачем...
- Я не крал! – мне язык снова сдавило. Да когда же они, Господи, на шум-то придут!
В дверь постучались.
- Мне срочно! Хватит там шалить! Дома подробности придумаешь!
Я поблагодарила бога за такую писклявую девочку. Парень отошел на два шага и с ужасом уставился на дверь.
- Эй!
- Уходи! – шепнула я ему.
- Куда?
- К себе возвращайся! В мир свой! Мой!
- Я ни в какой мир не возвращаюсь!
- Глупый что ли?
Ну тупо-ой!
Он огрызнулся.
- Понятия не имею, что я здесь делаю! Но в свой мир я возвращаться не знаю как!
- Заснула что ли?! – заревела пискляшка. Мне стало страшно.
- Иди туда!
- Куда!
- Туда! – я захлопнула кабинку. – Ноги убери! И не высовывайся!
На пару секунд все стало тихо.
- Ненормальная! – взревела толстуха – какая ж она оказалась толстая – и проскочила к первому толчку. Захлопнула дверь. Послышались звуки.
- Закрой дверь!! – заорала она, и я, прижимая нос, выметнулась наружу. Как бы она там не засиживалась.
Спустя двадцать минут девушка вышла в хорошем настроении.
Парня я нашла полуживого. Вывела его наружу. Пофиг, что увидят.
- Как ты себя чувствуешь?
- Не спрашивай, - промямлил он.
- Недалеко есть лестница...
Я приметила теперь внимательней, что он был в коротком плаще, а сам весь в черном, и плащ черный. Руки в перчатках до ладоней, пальцы пустые. Еще у него была классная заклепка на ремне, в форме пасти волка.
Худой. Высокий. Да я прям гениальна!
Когда мы спустились на первый этаж, на нас уже поглядывали.
- Дыши, - сказала я на улице. Он наклонился, судорожно глотая воздух.
- Почему не на уроке? – Расковский испугал меня своей внезапностью.
- Извините! Совсем не до того было.
- Оправдание... - был сказан мат. – А ты что?
- А это мой брат, - я коснулась ребер парня для поддержки, но кажется, только усугубила ситуацию. – Он... пролетом.
- Что значит пролетом?! – вставил учитель кулаки в бока.
- Недавно! – округлила я глаза. – Совсем недавно.
- Еще одного придурка?
- Что ж вы выражаетесь? – посетовала я. Меня опять обругали.
- Работать! – гаркнул Грег и ушел куда-то не туда, не к нашей аудитории. А «работать» у него значило пахать, пока он где-то проветривается.
Я нагнулась к незнакомцу.
- Ты как?
- Во что ты меня впутала? – он немного дрожал, но дышал уже. Я закусила губу.
- Ну, ты творец.
- Какой творец?
- Миры создаешь. Теперь. На время.
- Сама выпутывайся, - он выпрямился, отер губы. – Так где я?
- В Доме творцов.
- Что это?
- Создатели миров. Мы вас пишем.
Он посмотрел на меня как на сумасшедшую. Снова.
- Мне все равно, что ты там щебечешь. Но чтобы к вечеру я был обратно. У себя. Тьфу, верни, как все было! Если это ты затащила меня.
- Я никого не затаскивала, - промямлила я.
- Мне надо быть там к вечеру, - сказал он тише и сжал кольцо на шее в ладони.