Мия
Как же я устала, казалось, я бежала не один час. Меня окружала непроглядная тьма, а тело то и дело хлестали и царапали острые ветви деревьев. То тут, то там раздавались женские крики, и я пыталась следовать за ними. "Она должна быть здесь", – бормотала я про себя. "Она должна быть здесь".
Я выбежала на большую поляну, окружённую величественными дубами, в небе светила огромная и яркая луна. Взглянув на поляну, я прикрыла рукой рот, предотвратив вырвавшийся из меня крик. Лунный свет выставлял напоказ ужасную картину: на холодной земле в луже алой крови лежала Скарлетт, а вокруг неё словно дикий зверь кружил Стентон.
– Не трогай её! – выкрикнула я, но звук застрял в горле, я попыталась подбежать к ней и спасти её, ведь она была ещё жива, но я не могла сдвинуться с места.
Стентон посмотрел на меня и оскалил свои зубы в злой насмешке.
– Она моя, и всегда была моей, – прорычал он и вцепился зубами в её горло.
– Неееееет! – я распахнула глаза и села на кровати. Вся постель была мокрой от пота, ночная сорочка неприятно липла к телу. "Это всего лишь сон, только сон", – пыталась я себя успокоить, но проблема была в том, что всё это я видела наяву, пусть и не буквально, но на моих глазах этот зверь выстрелил в мою тётю. Я до сих пор не могла и не хотела этого признавать, ведь она была моей семьёй, единственным близким человеком. Пусть она и оступилась, но ещё неизвестно, как я сама поступила бы на её месте. Я уверена, что ещё не скоро приду в себя, такие вещи не забываются, они будут преследовать меня вечно. Весь вчерашний день был словно в тумане, после убийства Скарлетт Стентон накачал меня какими-то успокоительными, и я смутно помню, что происходило на поляне. Помню, что видела Эвана и отца, помню, как они привезли меня домой, странно было называть это место домом, но теперь так оно и было. Потом отец вызвал врача, и меня долго осматривали, но не выявили серьёзных травм, снова дали мне успокоительное, и я уснула.
Я посмотрела на часы, которые показывали два часа ночи. Комнату освещал лишь лунный свет, проникавший сквозь лёгкие бирюзовые шторы. Поднявшись с кровати, я подошла к шкафу и переоделась в пижамные штаны и футболку. Тут было всё предусмотрено: видно, что отец подготовил эту комнату специально для меня. Вся спальня была выполнена в моих любимых бежевых и голубоватых тонах, всё здесь было просто, но со вкусом, в углу даже стоял шкаф с книгами, а на тумбе возле кровати я заметила несколько фото в рамках. Подойдя поближе, я взяла одну из фотографий и увидела на ней себя. Тут мне годика три, и я качаюсь на самодельной качели из покрышки. Мои светлые волосы развивает ветер, и я заливисто смеюсь, отчего глаз моих почти не видно. На другой фотографии я стою вместе с папой на берегу небольшого озера, у папы в руках удочка, а я держу огромную рыбу и довольно улыбаюсь. На последнем фото изображены мои родители с маленьким кульком в руках, судя по дате это мой день рождения. Мама выглядит измученной, но счастливой, а у отца в глазах стоят слёзы. Я не заметила, как у меня по щекам тоже побежали слёзы, я так хотела вернуть назад своё детство, свою семью, которую у меня отняли, но это было невозможно. Я вернула фото на место и утёрла слёзы. У меня снова появился отец, и я была благодарна судьбе за подаренный мне шанс.
Я решила спуститься вниз и выпить воды. В коридоре было немного прохладней, чем в спальне, и я поёжилась, сложив руки на груди. Дом был большой, и я с трудом нашла кухню. Свет включать я не стала и в потёмках добралась до холодильника.
– Тоже не спится? – прозвучал мужской голос у меня за спиной, от неожиданности я даже подскочила на месте, сердце бешено заколотилось.
– Эван, ты с ума сошёл? У меня чуть сердце не выскочило от страха, – громким шёпотом сказала я и посмотрела на него. В кухне было темно, и его освещал лишь свет от холодильника, который я успела открыть. Выглядел он не очень хорошо: на лице была трёхдневная щетина, под глазами залегли тёмные круги, волосы, казалось, тоже отросли и стояли торчком. Мне захотелось подойти к нему и обнять, пригладить эти непослушные волосы, прижаться к нему, но я не сдвинулась с места. Сколько раз я думала о нём, пока сидела взаперти, сколько молила о том, чтобы он меня спас, и это наконец случилось. Он пришёл, и было видно, что ему тоже пришлось не сладко.
– Прости, не хотел тебя пугать, – голос его был тихим и уставшим, – как ты себя чувствуешь?
– Бывало и лучше, – грустно улыбнувшись, я села за стол напротив него, – не могу спать, и не уверена, что когда-нибудь смогу.
– Мне очень жаль, Скарлетт была хорошим человеком, – произнёс он, я не стала его разубеждать и решила не рассказывать никому об ошибке Скарлетт: пусть все знают, что она была лучшей тётей и замечательным человеком, не смотря ни на что.
– Она была лучшей, – тихо произнесла я.
– Прости меня, Мия! Прости! Я так виноват, я обещал, что не дам тебя в обиду, не упущу из виду, но я ошибся, всё это произошло по моей вине, – я слушала его и видела, как по его лицу бегут слёзы. Он встал и подошёл ко мне, я смотрела на него снизу вверх, а в горле словно встал ком.
Эван опустился передо мной на колени я взял мои руки в свои:
– Боже, как же я хотел тебя увидеть, и как же я был зол, увидев ту фотографию, – он умолк и посмотрел мне в глаза мне в глаза, – мне кажется, я люблю тебя.
Из меня вылетел сдавленный вздох, и я почувствовала, как по щеке скатилась горячая слеза. Мне не послышалось, он точно это сказал, и всё же не до конца веря прозвучавшим словам, я прижала свою руку к его щеке и сказала:
– Эван, только не сейчас, пожалуйста! – возможно я возненавижу себя за то,
что сейчас скажу, и возможно у меня не будет больше второго шанса, и все же с болью в сердце я произнесла, – я не могу сейчас, это может быть вина, а не любовь, Эван. Это эмоции, нам нужно сделать перерыв, мы столько пережили за это время. Я должна справиться со своими чувствами, я хочу провести время с отцом, мне нужно похоронить Скарлетт.
Меня душили слёзы, но я знала, что всё делаю правильно. Нам нужно было время, он мог ошибаться в своих чувствах, и ему нужна была свобода. Он должен был разобраться в себе и в том, что он на самом деле чувствует. Эван внимательно меня выслушал, после чего отпустил мою руку и встал.
– Я понимаю, тебе сейчас сложно, но знай, что в себе я уверен, и я буду ждать, – сказал он серьёзным тоном и, поцеловав меня в щёку, тихо вышел из кухни.
Я закрыла лицо руками и дала волю слезам. Почему же в жизни всё так сложно и почему так больно, когда делаешь правильные поступки. Иногда надо отступить, чтобы выиграть. Остаётся надеяться, что я не совершила самую ужасную ошибку в своей жизни. Говорят, если любишь, отпусти, и он к тебе вернётся, но так ли это на самом деле?
Я вытерла слёзы и пошла к себе в спальню, надо было хоть немного поспать. Завтра мне предстоял трудный день, ведь я должна была опустить в землю самого близкого мне человека.
Эван
Билл поговорил с полицией и всё уладил, всё выставили как бандитские разборки, и дело закрыли. Не знаю, сколько он им заплатил, но я был рад, что всё закончилось, пусть и не совсем так, как я планировал.
Когда, я сказал Мие о своих чувствах, я ожидал другой реакции и совсем не предвидел, что она мне откажет. Конечно, я был шокирован, но немного подумав, я все понял и согласился с ней. Нам нужно было отдохнуть друг от друга, разложить всё происходящее по полочкам, определиться со своими чувствами. Прошло меньше месяца с нашей первой встречи и конечно, это малый срок, чтобы говорить о любви, но я был уверен, что люблю её. Даже с Элейн я не был так уверен, хоть и сделал ей предложение. Но Мие нужно было время, она только что встретилась с отцом и потеряла тётю. Я всё это понимал и готов был ждать.
– Ты уверен? Может, останемся? Сегодня похороны Скарлетт, – Мелани уже полчаса уговаривала меня остаться здесь, но я всё решил ещё ночью.
– Мел, мы уезжаем сразу после похорон, и не уговаривай меня. Мы вернёмся в Лондон, там наш дом.
– Хорошо, как скажешь, – она закинула последние вещи в рюкзак и бросила его на кровать, – пойду, загляну к Мие, ей нужна поддержка.
Мел вышла, прикрыв за собой дверь, а я остался со своими чувствами наедине. Я решил уехать так быстро, лишь бы не терзать ни себя, ни Мию. Мы вернёмся в Лондон, приведём наш дом в порядок, и я попытаюсь привести свою жизнь в норму. А что будет дальше, зависит от обстоятельств.
Я сложил свои немногочисленные вещи в сумку и положил её рядом с рюкзаком Мел. Нужно было подготовиться к похоронам, поэтому я пошёл в ванную приводить себя в человеческий вид.
Мия
Утром я проснулась с головной болью, всё тело ломило от усталости, погода за окном стояла пасмурная, и казалось, вот-вот грянет дождь. Я встала с постели и пошла приводить себя в порядок. После многочисленных процедур я стала похожа на себя прежнюю, даже смогла замазать синяк – единственное, что отличало меня от той, кем я была месяц назад. Былой блеск моих глаз сменился усталостью и опустошённостью. Я больше не та весёлая и беспечная девушка, я изменилась, узнала горькую правду жизни и стала другим человеком.
В дверь кто-то постучал и, накинув халат, я поспешила открыть дверь. В коридоре стоял Себастиан с чехлом для одежды.
– Доброе утро, дорогая! – я заметила, что он очень улыбчивый и добродушный, он меня очаровал ещё вчера, и я была рада, что у отца имелся такой друг. – Я принёс тебе платье для похорон, размер вроде твой, я посмотрел на глаз.
– Доброе утро, Себастиан! Спасибо большое, – я грустно ему улыбнулась и взяла платье.
– Прими мои соболезнования, я знаю, что она много для тебя значила, – на его глаза навернулись слезы, и он притянул меня к себе: – Если захочешь поговорить, я всегда готов тебя выслушать.
– Спасибо, – прошептала я, сдерживая слёзы, а Себастиан отодвинулся от меня и, ободряюще улыбнувшись, ушёл.
Я закрыла дверь и стала собираться. Раскрыв чехол, я достала классическое чёрное платье-футляр, которое идеально село на мою фигуру, единственным минусом была молния, которую я не могла застегнуть до конца.
Тут снова раздался стук в дверь, и в приоткрытую дверь заглянула Мелани.
– Помощь нужна? – спросила она.
– Ты как раз вовремя, я не могу застегнуть молнию, – ответила я и повернулась к ней спиной.
– Ну, это мне под силу, – она подошла и застегнула моё платье, – ну вот и всё. Как ты себя чувствуешь?
– Нормально, думаю, этот вопрос меня будет преследовать не один день, так что я заготовила дежурные фразы, – я грустно ей улыбнулась.
– Иди сюда, – она притянула меня к себе и крепко обняла, я обняла её в ответ, и из моих глаз брызнули слёзы. Она не отодвинулась от меня, лишь осторожно гладила по спине.
– Я совсем раскисла, – сказала я спустя минуту, – прости, я испортила твоё платье.
На Мел было такое же чёрное платье-футляр, как и у меня, но поверх она надела чёрный жакет, а свои красные длинные волосы она собрала в высокую прическу.
– Ничего страшного, это всего лишь слёзы, они высохнут, – она мне улыбнулась, но потом как-то странно посмотрела, словно хотела, что-то сказать.
– Что-то случилось? – спросила я, с тревогой разглядывая девушку.
– Мы уезжаем после похорон, Эван так решил, – тихо ответила она.
– Ох, – я не знала, что сказать, я не ожидала, что он так скоро уедет.
– Что между вами двумя происходит? Он сам не свой, хотя должен радоваться тому, что ты жива. Но его что-то гложет.
– Он сказал, что любит меня, – на Мел словно вылили ведро холодной воды, – а я сказала, что нам нужно подождать и разобраться в себе. Я нужна отцу, неизвестно, сколько ему осталось, я хочу быть с ним рядом.
– Боже, как всё сложно! А ты любишь его?
– Отца? Конечно!
– Да, не отца, глупая, я и так знаю, что ты его любишь. Я про Эвана, ты его любишь?
– Да, наверное... – прошептала я, – я не знаю, у меня сейчас столько чувств, что я не знаю, что правда, а что нет.
– Тогда, это правильное решение. Вам надо привести свои чувства в порядок, – она посмотрела на часы и сказала, – думаю нам пора идти.
– Да, пойдём, – кивнула я и надела туфли.
– Ты готова? – обеспокоенно спросила Мелани.
– К такому сложно подготовиться, – ответила я, Мел взяла меня под руку, и мы вышли из комнаты.
Дождь всё-таки пролился, и всю церемонию мы стояли под зонтами. Черные люди под чёрным небом, даже природа оплакивала смерть Скарлетт. Священник произнёс речь, и мы положили на гроб по алой розе. Хорошо, что гроб был закрыт, иначе я бы опять разрыдалась. Глаза уже жгли непролитые слёзы, а в горле стоял ком. Мы попрощались с тётей и пошли к нашим автомобилям. Отец крепко обнимал меня за плечи, и мне было спокойней от того, что он рядом, но от мысли, что скоро я окажусь здесь без него, сердце моё словно сжимали железные тиски.
–Билл, мы решили уехать сегодня, – сказал Эван, когда мы подошли к нашей машине.
– Не знал, что ты так скоро решишь нас покинуть, – папа как-то странно посмотрел сначала на меня, потом на Эвана.
– Нам пора, нужно привести дом в порядок, – уклончиво ответил Эван, не глядя в мою сторону.
– Ну, раз так, то поезжай. Спасибо, за твою помощь, – отец пожал Эвану руку и по-отечески ему улыбнулся. Не знаю, какие отношения их связывают, но было видно, что отец относится к нему, как к сыну.
– Вы всегда можете на меня рассчитывать, – гордо произнёс Эван. – Прощай, Мия, – он кивнул мне и сел в машину.
– Пока, Эван, – мне хотелось броситься ему в объятия и никогда не отпускать его, но я не сдвинулась с места. Так надо, твердила я себе.
– Не забывай мне звонить, в любое время дня и ночи, я буду скучать, – сказала Мел, и мы обнялись.
– Я тоже буду скучать, – я посмотрела на машину, в которой сидел Эван, и тихо шепнула, – береги его, ему нужна поддержка.
– Конечно, – Мел улыбнулась и скрылась в машине.
Отец прижал меня к себе, и в этот момент я поняла, что он всё знает о наших непростых отношениях с Эваном, но он ничего не сказал, и я была благодарна ему за это.
А машина Эвана тем временем сорвалась с места и удалялась всё дальше от меня.
"Надеюсь, ты вернёшься", – подумала я напоследок.
Полгода спустя
– Мия, вставай немедленно, или я сам тебя подниму, – кричал мужской голос, и это было не во сне.
– Ещё пять минут, – пробормотала я и накрыла голову подушкой.
– Ну уж нет, твои пять минут истекли полчаса назад, – не унимался мужчина.
– Ладно-ладно, уже встаю. Ты настоящий деспот Себастиан, – крикнула я и встала с кровати.
– За это ты меня и любишь, дорогая, – пропел он, заходя в спальню с подносом еды.
– Вот за что я тебя и люблю, так за эти блинчики по утрам, – сказала я и откусила это восхитительное съедобное творение.
– Не разговаривай с полным ртом, – поучительным тоном сказал он и покачал головой, – давай быстрей, а то опоздаешь на работу.
– Хорошо-хорошо, только не ворчи, – Себастиан немного постоял и, убедившись, что я всё съем вышел из комнаты.
Папа умер три месяца назад, рак всё-таки взял верх. Мы почти всё время проводили вместе, он многое узнал обо мне, а я узнала о прошлом своих родителей и своём детстве. Врачи просили его лечь в больницу и делать химеотерапию, но он отказался и сказал, что хочет умереть дома. Поэтому мы вернулись в Нью-Йорк в наш старый дом, который, как оказалось, пустовал все эти годы. Себастиан конечно же поехал с нами, он уже был частью нашей семьи. Папа показал мне могилу мамы и завещал похоронить его рядом с женой, мы так и сделали. Мне его очень не хватает, но я рада, что у нас было это время, и мы провели его вместе. С Эваном мы не общались, зато часто созванивались с Мелани, которая рассказывала мне все новости. Она открыла свою галерею и теперь выставляет там свои картины и работы начинающих художников. Эван устроился в полицию, и теперь охраняет порядок Лондона. А я приобрела ветеринарную клинику, отец мне оставил достаточное состояние, и в деньгах я не нуждалась. Я перевелась в медицинский колледж в Нью-Йорке и теперь учусь там. После окончания планирую сама заниматься клиникой, а пока у меня работает прекрасный доктор Мелисса Беннинг. А я набираюсь у неё опыта.
Позавтракав, я быстро умылась, оделась и, схватив сумку с учебниками, спустилась вниз, где меня уже ждал Себастиан с пальто в руках.
– Боже мой, Себастиан, я могу и сама одеться, – пробормотала я, просовывая руки в рукава пальто.
– Позволь старику за тобой поухаживать, – со счастливой улыбкой произнёс он.
– Никакой ты не старик, – я надела ботильоны и чмокнула его в щёку, – всё я побежала, буду вечером.
– Ключи не забудь или ты собралась пешком идти, – крикнул он мне, когда я уже выходила на улицу.
– Уже взяла, не беспокойся, – ответила я и села в свой маленький желтый жук.
До колледжа я доехала спустя почти час и, конечно же, опоздала: с этими пробками никогда не успеваю вовремя.
День прошёл как всегда, лабораторные, лекции, зачёты. К концу дня я была выжата как лимон.
Я вышла из колледжа и пошла к своей машине, но встала, как вкопанная увидев того, кого я не ожидала увидеть, хотя и очень хотела.
Казалось, он стал ещё выше и даже старше, на лице была лёгкая щетина, волосы торчали в разные стороны, словно он только что провёл по ним рукой. На нём были тёмные джинсы и чёрная байкерская куртка, в которой он был при первой нашей встрече. Глаза его сейчас казались полностью чёрными и взирали на меня с интересом и нескрываемым голодом.
– Эван, – прошептала я, не до конца веря своим глазам. На негнущихся ногах я осторожно подошла к нему, а он двинулся мне навстречу. Осторожно, словно боясь его спугнуть, я прикоснулась к его лицу рукой, он закрыл глаза и прижался щекой к моей ладони.
– Это точно ты, – произнесла я и крепко его обняла.
– Это я, детка, это я, – он сжал меня в своих руках, и мне стало трудно дышать, но я не отодвинулась от него ни на дюйм. Сколько раз я представляла нашу встречу и каждый день, не видя его, говорила себе, что он не вернётся. Но вот он здесь, и обнимает меня так, как никто никогда не обнимал.
– Я так скучал по тебе, ты не представляешь, – прошептал он, целуя моё лицо.
– Почему же ты не пришёл раньше? – он замер, и я посмотрела в его тёмные глаза, боясь пошевелиться.
– Нам нужно было время, тебе нужно было время, ты была права, когда сказала, что мы должны отдохнуть от произошедшего, мы многое пережили.
– И что ты решил? – спросила я, хотя уже знала ответ.
– Я люблю тебя! Не прошло и дня, чтобы я не думал о тебе. Я люблю тебя, Мия Брукс! – крикнул он и поцеловал меня в губы сладким и пьянящим поцелуем, от которого ноги мои подкосились, а живот заполнили электрические существа.
– Но ты не спросил, что я решила, – сказала я, прерывая наш поцелуй.
– Меня это не волнует: если ты не чувствуешь того же, моей любви хватит на двоих, – он снова впился в мои губы поцелуем, не принимая отказов и сопротивлений.
Я снова прервала поцелуй, хоть и с большой неохотой, Эван непонимающе на меня посмотрел.
– Ну что ещё? – спросил он.
– Я люблю тебя, Эван Уоккер и буду любить вечно!
Тем же вечером
– Кажется, Себастиан куда-то ушёл, – сказала я, проходя в дом.
– Это же к лучшему, – загадочно произнёс Эван, закрывая за собой дверь.
– Так это ты его выпроводил? – спросила я, но он не ответил и, взяв за руку, повёл меня по лестнице.
– Покажи мне свою спальню, – попросил он, уверенно идя впереди меня, и мне показалось, что он уже знает, где она находится.
Он открыл дверь моей комнаты, и я ахнула от увиденного. Вся комната была уставлена свечами, а по полу были рассыпаны лепестки роз. Себастиан даже кровать застелил красным шёлковым бельём.
– Нравится? – спросил Эван, усаживая меня на постель. Блики от свечей падали на его лицо, и от этого он походил на очень сексуального демона.
– Конечно, очень красиво, – произнесла я, стараясь не забыть слова, потому что от этой красоты всё вылетело из моей головы.
– Сегодня всё пройдёт как надо, – ухмыляясь, сказал Эван и начал расстегивать рубашку. От этого вида я громко сглотнула, он действовал плавно и безумно сексуально. Справившись с рубашкой, он бросил её на пол и туда же полетели джинсы и нижнее бельё. Он предстал передо мной совершенно голый, и я не могла налюбоваться его телом.
– Теперь твоя очередь, – промурлыкал он, опускаясь передо мной на колени.
Осторожными движениями он снял с меня свитер, уложил на кровать и стянул джинсы. Я осталась лишь в трусиках и лифчике. Прохладный воздух посылал мурашки по моему телу, или я просто нервничала от того, что должно было произойти.
Эван медленно снял с меня трусики и бросил их на пол.
– Ты готова? – спросил он, вероятно, боясь, что я снова выставлю его за дверь.
– Как никогда, – ответила я, и он с довольной ухмылкой опустился между моих бёдер.
Как только его язык коснулся моего влажного места, по мне словно прошёл электрический разряд. Я выгнулась ему на встречу и громко застонала. Эван приподнял мою попу руками и начал круговыми движениями языка доводить меня до безумия.
– Невероятно сладкая, – прошептал он и принялся посасывать мой клитор. Я вцепилась руками в простыни и закусила губу. Ощущения были непередаваемыми, и мне хотелось кричать его имя. Я была уже на пике, когда Эван прекратил свои манипуляции и навис надо мной. Я хотела возмутиться, но он заткнул мне рот поцелуем. Я простонала ему в рот и потянула его за волосы, от чего он издал рык и укусил меня за губу. Наши языки действовали синхронно, словно в танце. Я вплотную прижалась к нему, а он рукой стал мять мою попу. Я извивалась и громко стонала, мне не хватало воздуха, но я чувствовала себя словно на седьмом небе. Эван отстранился и перекатился на спину, увлекая меня за собой: теперь я была сверху и прекрасно ощущала под собой его твёрдую и горячую плоть. Я взяла дело в свои руки и, не медля ни секунды, оседлала его член. Мы оба издали блаженный стон, и я стала осторожно двигать телом, привыкая к его размерам. Он заполнял меня, и это ощущалось невероятно. Эван привлёк меня к себе и впился в мои губы жарким поцелуем. Теперь Эван сам управлял моим телом и, увеличивая скорость, начал насаживать меня на свой член. Комнату заполнили наши стоны и вздохи, можно было ощущать запах секса и страсти. В этот момент мы стали едины и теперь я не намерена была отступать. Он – мой, а я – его навсегда, и это не изменить никому. В последний раз он толкнулся в меня и издал восторженный стон, а мой мир словно взорвался, тело пронзила приятная дрожь. Обессиленная я рухнула на него, а Эван с нежностью поцеловал меня в лоб и крепко обнял. Разомлевшая в его руках я сомкнула глаза и уснула.