Ещё день я провалялась в этой проклятой кровати, вставать мне не разрешалось, шторы были закрыты, и я чувствовала себя заложницей. Плечо жутко болело, каждый раз двигая рукой, мне казалось, что в меня опять стреляют. Сон мне ни капли не помогал, меня мучили кошмары и Декстер. То, каким он был нежным и ласковым со мной, не давало мне покоя. Кто бы мог подумать, что такой хмурый, иногда грубый мужчина может быть таким заботливым. Он почти не отходил от меня, приносил мне еду, носил в туалет, рассказывал какие-то смешные истории. Я узнала, что они с сестрой в детстве частенько дрались и любили подшучивать друг над другом. Мелани однажды раскрасила его лицо несмывающимся маркером, и ему пришлось идти в школу раскрашенным в человека-паука. Он в свою очередь не остался в долгу и запустил ей в кровать крысу, которую на время взял у друга, визг стоял на весь дом.
Я хохотала до колик, и Эван хохотал вместе со мной. Но наша идиллия закончилась, когда мне, наконец, разрешили встать. Эван снова стал озабоченным нашим делом, постоянно был на стороже, поглядывая в окна. Все были как на иголках. Пит, человек, который, как оказалось, меня и зашил, сделал нам документы. Теперь меня снова звали Алиса Мерин, они подумали, что под старым именем меня уже не будут искать, поэтому не стали долго выдумывать. Но теперь за меня вплотную взялась Мел: она решила перекрасить меня в темно-русый цвет. Я никогда не экспериментировала с волосами и поэтому немного переживала за результат. Но Мелани оказалась в этом деле настоящим профи и сделала из меня нового человека. Всё же цвет волос очень меняет человека, и теперь я чувствовала себя увереннее, сильнее и сексуальнее. Мел ещё поработала над длиной моих волос, они стали немного короче и доставали мне до плеч.
– Ты настоящий талант! Мне кажется, всё, к чему ты прикасаешься, превращается в шедевр, – восхищённо сказала я Мел, разглядывая своё отражение в зеркале.
– Я просто люблю творить, а тут и работы-то было немного, – она улыбнулась мне и стала собирать свои инструменты.
– А чем ты занимаешься в нормальной жизни, ну кроме того, что бегаешь от злодеев по нашей вине? – спросила я, на что Мел лишь усмехнулась:
– Вы тут совершенно не при чём, я всегда жила как на пороховой бочке, не зная, где брат, и жив ли он вообще. Сейчас я хотя бы с ним рядом. Ну, а вообще я занимаюсь живописью, у меня неплохо получается, и я даже выставлялась пару раз в галерее. Не подумай, что я хвастаюсь, просто это моя жизнь, я не могу жить без искусства, вот и меня иногда заносит, – ответила Мел, явно смущаясь.
– По мне, так свой талант надо показывать и не стесняться его. Это круто, что ты занимаешься любимым делом.
– Да, наверно. Ну, давай я пока займусь твоей тётей, а ты отдохни.
– Я же не инвалид, чтобы отдыхать каждые пять минут, не надо со мной нянчиться. Вы с Эваном, как две няньки, все время за мной следите, – пробурчала я, поднимаясь со стула.
– Просто, мы переживаем, а Эван больше всех. Ты бы знала, как он с ума сходил, пока ты была без сознания. Это конечно не моё дело, но мне кажется, ты ему очень нравишься, – заговорщицким тоном сказала Мелани.
– Глупости, скорей всего ему нравится моё тело, а не я сама, – отмахнулась я от неё. Нечего даже думать об этом, не хочется потом страдать от собственных надуманных мыслей.
– Я лучше пойду на улицу выйду, подышу свежим воздухом, – сказала я, Мел лишь кивнула, тихонько улыбаясь: видимо раскусила мой план побега.
Быстро выйдя во двор, я села на скамейку и громко вздохнула. Проведя в этом маленьком доме столько времени, не имея возможности побыть один на один с собой, я стала задыхаться. Мне нужно было остаться наедине со своими мыслями, нужен был глоток свежего воздуха. Каждый раз, закрывая глаза, я видела перед собой Эвана; после тех дней, что он провёл у моей постели, я уже не могла называть его Декстером. Он был Эваном, добрым, заботливым и нежным. И это меня запутывало: если с грубым и нахальным Декстером я легко могла справиться, то Эван меня полностью обезоруживал. Я таяла только от одного его взгляда, и меня это жутко бесило. Я чувствовала себя рядом с ним слабой.
– О чём задумалась, красавица? – выдернул меня из мыслей мужской голос.
– Тебя что, приставили следить за мной? В этом доме вообще можно побыть одной? – возмутилась я и посмотрела на Пита. Он выглядел своеобразно, как смесь хипстера и ботаника, очки в черной оправе, волосы торчком, рубаха в клетку, застёгнутая на все пуговицы, темные прямые джинсы и кеды. Сколько ему лет, я не знала, но выглядел он молодо, и если бы не эта вечная небритость, я бы дала ему лет двадцать пять.
– Ну, можно и так сказать. Декстер уехал ненадолго по делам и велел приглядывать за тобой, вдруг тебя решат похитить или убить. Один раз ты выкарабкалась, но второй раз смерть тебя не отпустит, – сказал он, присаживаясь рядом со мной.
– Не думает же он, что ты сможешь меня спасти, если за мной придут, – я пристально его оглядела: на телохранителя он точно не тянет.
– Внешность обманчива, дорогуша. То, что я не выгляжу, как шкаф, ещё не значит, что я не могу за себя постоять. Я в совершенстве владею карате и немного тайским боксом, – гордо заявил Пит, – так что, если у вас с Дексом ничего не сложится, может сходим куда-нибудь?
Я засмеялась и стукнула его в плечо, на что он притворно ойкнул.
– У нас с ним ничего нет, почему вы все что-то придумываете. Он просто позаботился обо мне, наверняка его мучает вина за то, что я пострадала, должно быть, я первая его ошибка.
– Вы женщины всегда всё усложняете, он дал тебе свою кровь, по мне так нет лучше способа доказать свои чувства, чем пожертвовав собой, – сказал он, искренне мне улыбаясь.
– Просто я не думаю, что ему нужны отношения, что ему нужна я, а не моё тело. Он не выглядит, как человек, способный быть верным одной девушке. Я не хочу стать его трофеем, бездумно отдав ему сердце на растерзание. С ним не знаешь, к чему готовиться, он то серьёзный, хмурый и грубый, а то нежный, способный смеяться и заботиться, – странно, но с этим человеком хотелось говорить, вроде и незнакомый, но что-то в нём притягивало и вызывало доверие.
– Он боится, мужчины ведь тоже не железные. Один раз его сердце уже растоптали, теперь он никому не хочет доверяться. Мне кажется, только благодаря тебе сквозь его броню проступает настоящий Эван – тот, каким он был раньше. Мы с ним знакомы с детства, и мне очень не хватает того добродушного парня, – с грустью произнёс Пит.
– Что же с ним произошло? – решилась спросить я.
– Это пусть он тебе расскажет, это его жизнь, я даже сам всего не знаю. А вот, кстати, и он, – сказал Пит, смотря мне за спину. Я обернулась и увидела Эвана, уверенно шагающего к нам.
– Что это вы тут делаете? Я же говорил не выходить из дома, – деловым тоном заявил он.
– Ну, вот и командир вернулся. Ты наверно хочешь, чтобы я задохнулась в этом доме, как в темнице. Я решила подышать воздухом, – возмутилась я.
– Подышала? А теперь быстро в дом, – скомандовал Эван и пристально уставился на меня.
– Ну, хорошо, хорошо, – проворчала я, Пит уже встал и подал мне руку, помогая подняться. После чего мы все вместе зашли в дом, и за нами, словно капкан, захлопнулась дверь.
Видимо, Эван был не в духе: его лицо опять приобрело задумчивый вид, и я могла поклясться, что слышала, как в его голове крутятся колёсики. Мы все расселись в кресла, а он ходил по комнате из угла в угол. Наконец он заговорил:
– Времени у нас в обрез, сегодня мы должны были вылететь в Лос-Анджелес, но из-за погодных условий пилот отказался лететь, так что придётся лететь завтра.
– Почему мы так торопимся? – спросила я, а Эван взглянул на меня, словно только что заметил и сказал:
– Твой отец умирает, ему надо тебе что-то передать, в подробности я не вникал, да и он особо не распространялся, но это всё очень важно, – я слушала его и не слышала, мне казалось, что я тону. Ещё несколько дней назад я узнала, что мой отец жив, а теперь снова его теряю.
– Дорогая моя, мы успеем, ты его увидишь, не переживай, – услышав голос тёти, я посмотрела на неё и разревелась. Весь груз последних дней словно прорвался вместе со слезами. Скарлетт крепко меня обняла, а я всё рыдала, и казалось, этому не было ни конца, ни края.
– Пойдём, тебе надо отдохнуть. Завтра мы обязательно увидимся с твоим отцом, а пока тебе надо поспать, – успокаивала меня тётя, а я лишь судорожно кивала.
Мы поднялись в спальню, и я осторожно забралась под одеяло. Скарлетт стала напевать мелодию моего детства; всегда, когда меня мучили кошмары, она пела мне эту песенку, и я засыпала. И сейчас, слушая её голос, я плавно погрузилась в сон.
Декстер
– Тебе не кажется, что ты был слишком груб с ней? – спросил Пит после того, как Скарлетт увела Мию в спальню. Я посмотрел на своего друга, и мне хотелось признаться, что, я чувствовал себя полным кретином и наверняка можно было более спокойно сообщить ей о состоянии её отца. Но я не могу себя с ней контролировать, и сегодня, увидев её в компании Пита, я стал ревновать. Конечно, ничего противозаконного они не делали, да и мы с ней находимся не в тех отношениях, чтобы я мог ревновать. Было видно, как ей с ним было легко, со мной же она всегда напряжена, даже когда смеётся, чувствуется, что она ждёт от меня подвоха.
– Возможно, я вёл себя не лучшим образом, – вздохнул я и опустился в кресло, – может, выпьем? Мне надо расслабиться.
– Надеюсь, ты не начнёшь снова пить из-за девчонки, – проворчал Пит, направляясь в кухню.
– Это было давно, тогда я был зелёным и мягкотелым.
– Да, теперь ты созрел и затвердел, – съязвил мой друг, возвращаясь с двумя стаканами и бутылкой виски.
– Не возмущайся, я держу себя в руках, просто я устал. Эта неделя меня вымотала, всем иногда требуется отдых и качественный трах, чтобы выпустить пар, – сказал я и налил в стакан виски.
– Думаю, с сексом у тебя сейчас проблемы, – хохотнул Пит и осушил свой стакан.
– С чего ты взял? Я в полной боевой готовности и могу позволить себе любую девицу, – буркнул я и налил себе ещё.
– Может быть и любую, но только не Мию, я же вижу, как у тебя глаза горят от одного взгляда на неё. Но она перед тобой не стелится, она не из таких. Да ты сегодня готов был мне бошку свернуть только за то, что я сидел с ней рядом.
– Возможно, ты и прав. Она правда особенная, а главное совсем не похожа на Элейн.
– Чёрт, дружище! Ты все ещё вспоминаешь ту шлюшку? – возмутился мой друг.
– Я не вспоминаю, точнее больше не вспоминаю, благодаря Мие. Ты же знаешь, я долго не мог её забыть, и не уверен, что это возможно. Она выпотрошила меня, и благодаря ей я стал таким, какой я сейчас, – с горечью сказал я, выпивая третью порцию виски.
– Старик, пора оставить прошлое в прошлом, тебя ждёт офигенное будущее, если ты не будешь постоянно оглядываться, – уже заплетающимся языком пробормотал Пит.
– Ладно, дружище, хватит на сегодня. Ты же знаешь, что нам с тобой лучше много не пить, – сказал я, поднимаясь с кресла.
– Да, помню, как мы покутили, когда эта дрянь тебя бросила. Это был единственный положительный момент во всей вашей истории.
– Давай, мы это всё завтра приберём, пошли спать, – сказал я, забирая у него стакан и направляя его к лестнице.
– Ты же знаешь, что я тебя люблю, да? Ну как друга, конечно, потому что, если честно, ты не в моём вкусе, – пробурчал он.
– Ну конечно знаю, если честно, то ты тоже не в моём вкусе, – ответил я, на что он лишь усмехнулся.
Я проводил его до комнаты и, убедившись, что он в состоянии добраться до постели, ушёл к себе, минуя спальню Мии и борясь с желанием прилечь с ней рядом. Всё же Пит был прав, надо было быть с ней понежней. Я лег в свою постель и мигом провалился в сон.