— Бля-я-ять! Игра!
— Точно!
— Черт, сколько времени?
— Полпятого.
— Успеем. Быстрее, вставайте, ну же.
Следующая пара минут казалась мне какой-то слишком далекой. Все бегали вокруг, суетясь, натягивая на себя куртки, шапки, обматывая себя шарфами, проверяя, на месте ли их вещи, а если тех не оказывалось, поднималась дикая паника, преследуемая охами и ахами, всплескиваниями рук, а потом судорожными фразами на подобии: «черт, я же держу кошелек в руке». Парни доставали деньги из кошельков, а затем, скинув несколько купюр, протянули счет официантке.
— Эф, быстрее, — судорожно произнесла Ханна, уже направляясь к выходу.
Я тяжело вздохнула, и, не застегнув пуговицы на пальто, побежала вслед за остальными. Я оказалась последней, поэтому, перевесив фотоаппарат через шею, ускорила шаг. Вскоре, догнав всех у самого выхода, я была вынуждена остановится, потому что мы образовали невозможную толкучку, своеобразную пробку, и каждый раз кто-то громко ругался, подгоняя тех, кто стоял впереди. Я услышала шлепок и, повернувшись, увидела, как Ханна стучит по спине Луи, находящегося перед ней, а Луи, в свою очередь, полностью прижался к спине Эвелин, а она, всеми своими изгибами, прикасалась к Гарри, и, встав на носочки, что-то шептала ему на ухо. Ох, черт...
— Блять, да что же такое! Можно быстрее? — громко заорал Луи, а затем, получив легкий удар по голове от Ханны, увидел, что теперь он тормозил движение, так как все ребята перед ним уже дышали свежим воздухом и рассаживались по машинам.
Перед самым кафе стояло две машины, и большая часть ребят направилась к первому джипу серебристого цвета, а Гарри, взяв руки Эвелин в свои, шагал в противоположную сторону, к черной машине неизвестной мне марки.
Я, вертя головой в разные стороны, ускорила шаг, желая догнать остальных. Зейн занял водительское место, Луи сел рядом с ним, а Найл и Ханна присели назад. Между ними стояли большие пакеты, набитые чем-то. Я поджала губы, надеясь не услышать то, что, конечно же, услышала в следующую секунду.
— Черт, Эф, прости пожалуйста. Я буду убирать их слишком долго. Пожалуйста, едь с Эвелин и Гарри, так будет быстрее, — в следующую секунду Зейн резко газанул, и я успела увидеть лишь печальное лицо Ханны, смотрящее прямо на меня.
Дерьмо. Чертово дерьмо, и я, блин, совсем не хочу ехать вместе с этой парочкой. Точнее, я бы хотела, если бы Эвелин была призраком, к примеру. Скрестив руки на груди, я быстрым шагом дошла до рядом стоящей машины.
Я неуверенно открыла дверь.
— Они уехали, — дрожащими губами произнесла я, увидев два направленных взгляда прямо в мою сторону.
Гарри отвернулся в сторону, а затем вновь повернулся ко мне, и кивнул с легкой улыбкой на губах. Эвелин, забывая об элементарном этикете, продолжала сверлить меня гневным взглядом всю дорогу. Она накрыла руку Гарри своей, а я всеми возможными способами пыталась не замечать этого, но ни черта не выходило. Каждое ее движение, направленное в его сторону, приковывало мой взгляд, и я не могла побороть бушующие во мне чувства. Включив камеру, я начала листать фотопленку, а затем, наткнувшись на те самые снимки, резко выключила фотоаппарат, убирая его от себя. Мне потребовалось пара секунд, чтобы привести дыхание в норму, и я выглядела слишком странно, но это не имело абсолютно никакого значения, пока эта чертова сладкая парочка наслаждалась друг другом на передних сидениях.
***
Мы сидели на трибунах в закрытом спортивном зале, а мимо нас бегали парни в майках и шортах, пытаясь добиться победы своей команды. Команда нашего колледжа была одета в красное, и их фигуры мелькали прямо перед моими глазами, но я не могла сосредоточиться на игре.
Только он.
Только мое сердце, которое билось с каждым ударом меча об пол.
Я сидела, смотря в одну точку, и вновь летая мыслями где-то далеко, наверное, даже не в нашей галактике, потому что я ровным счетом не думала ни о чем. В глазах темнело, и они медленно закрывались, и мне хотелось продлить этот момент, потому что картинки, проплывающие мимо, были такими чудесными. И они, на удивление, не были моими идиотскими мечтами. На мне свитер Гарри. Он случайно дотронулся до меня. Электрические заряды, его сосредоточенный взгляд, его милые ямочки. Я теряю голову.
— Фо-о-ол! — кричит кто-то с нашей стороны трибуны, а затем остальные ребята из Хинли начинают подхватывать это, громко скандируя. — Фол! Фол! Фол!
Судья сосредоточенно смотрит на нас, а затем, дунув в свисток, отходит на пару секунд. Мужчина возвращается, сводит и разводит руки, говоря о том, что происходит отмена попадания. С нашей стороны трибун раздаются громкие визги и аплодисменты.
Краем глаза вижу какое-то резкое движение рядом с собой, а затем, резко повернув голову, загораживаю лицо руками, делая из них защитный щит. Мяч бьет по напряженным кистям, а затем отскакивает в сторону поля. И я прекрасно знаю, кто является всему виной.
— О боже, — Ханна не может сдержать улыбки, — какой же он придурок.
Я ухватилась за рукава свитера, натянув самые края на ладошки, и прижала к лицу, когда Гарри, сопровождаемый полной тишиной, вел мяч к корзине противника. Он делал шаг, его икры напрягались, да и вообще все мышцы, которые только были присущи человеку, он смотрел четко на цель, зная, чего хочет. Он сделал еще несколько шагов, а затем, остановившись, подпрыгнул и подкинул мяч в воздух, целясь в самый центр баскетбольного кольца.
Судья показывает пять пальцев, и Ханна шепчет мне на ухо: «пять секунд». Я киваю головой, чувствуя тяжесть в области сердца. Оно бьется так быстро, что, боюсь, все окружающие могут услышать это. В этот момент мне даже дышать было страшно. Команда противников пытается перекрыть ему путь, а Гарри, подпрыгивая вверх, борется с руками, загораживающими ем путь. Какой-то парень из команды другого колледжа пытается сделать блок-шот, блокируя бросок своего соперника. И это, черт возьми, разрешено правилами. Я зажмуриваюсь, увидев, как Гарри готовится бросить мяч. Все или ничего. Победа или проигрыш. И все зависит от одного человека.
Проходит еще секунда. Я моргаю, а зал с нашей стороны взрывается бурными аплодисментами. Прыжками, Гарри несется к своей команде, поочередно обнимая их. Ханна хватает меня за руку, а Эвелин уже бежит впереди нас. Мы, миновав людей на нашей трибуне, сбегаем вниз по лестнице, оказываясь на самом поле. Я бегу за подругой, видя, как Гарри медленно отходит от команды и стягивает майку через голову. Прямо тут.
Боже мой.
Эвелин обхватывает его шею руками, виснет на нем, и я пытаюсь не смотреть на это. В тот момент, как я дохожу до Гарри, Ханна только-только начинает крепко обнимать его, хлопая по спине. Гарри запускает руку в свои слегка мокрые от пота кудряшки, а затем, когда Ханна и Эвелин отходят в сторону, с легкой улыбкой смотрит на меня.
Я чувствую себя неловко и глупо, сцепляя руки в замок. Переступаю с ноги на ногу, закусывая губу, и боязливо смотрю на парня. Его, кажется, все это лишь забавляет. И он, черт возьми, без футболки, такой уставший, такой счастливый, прямо передо мной.
Я пытаюсь улыбнуться, но вместо этого лишь тяжело сглатываю. Хлопаю ресницами, на секунду переведя взгляд на команду, которая уже удаляется в раздевалку.
Чувствую себя неловко из-за того, что прибежала сюда вместе с девочками, потому что я не могу просто так обнять Гарри.
— Ну же, давай, — тихо шепчет он, раскрывая для меня свои объятия.
И я падаю в них, полностью растворяясь в нем, и в его мягких руках. Несмело обхватываю руками его, сцепляя руки в замок на спине, в то время как он, наклонившись, укладывает свою голову мне на плечи.
— Тебе чертовски идет мой свитер, — тихо шепчет он, и его хриплый голос заполняет все вокруг.