Арголис — вот где мой настоящий дом. Не этот тесный бункер под мертвым городом, названный Свободным Арголисом, а тот прекрасный город под открытым небом, который нам пришлось оставить. Мне было три года, когда мы бежали из захваченного Арголиса. Я хорошо помню свой страх. В научном центре было много детей, и все кричали, так громко... Мама была со мной, качала меня на руках, пытаясь успокоить, но я кричала, кричала вместе со всеми...
А потом я заснула, а проснулась уже в другом месте. И мама больше никогда не брала меня на руки.
Но сейчас не это главное.
Мне было уже три года, когда мы оказались здесь, в бункере. И это можно назвать самым большим невезением за всю мою жизнь.
До бункеров дошла толпа силентов и горстка ученых, сопровождавших маленьких детей. Детей было очень, очень много, а заботиться о них было некому. Нам повезло, что Терраполис был городом науки: в его бункерах обнаружилось множество замечательных технологий, о каких мы прежде не знали. Можно сказать, что нас спасла именно одна из этих технологий. Зал Ожидания был только в самом первом бункере, поэтому мы в нем и остановились. Зал Ожидания, рассчитанный на несколько тысяч человек, был создан для людей, страдавших неизлечимыми болезнями, с которыми не могли справиться лечебные модули. Больного человека помещали в стазис-кабину, которая останавливала для него время. Он мог пробыть там сколько угодно, пока врачи не найдут способ излечения. Я читала, что зал Ожидания наверху, в самом Терраполисе, был в десятки раз больше — но все, кто там находился, погибли во время Волны.
Детей, кроме самых старших, которые уже умели ходить и говорить, поместили в Ожидание. Я была среди тех, кого оставили бодрствовать. Я помню, что за нами присматривали две женщины, помню, как они пытались приучить нас есть невкусные протеиновые батончики. И помню, как они приводили к нам силентов, наших родственников, я бросалась обнимать свою маму, а она лишь равнодушно смотрела на меня...
А потом, через полтора года, наши ученые изобрели Ускорение.
Они взяли за основу технологию Терраполиса — инкубатор, который позволял в краткие сроки вырастить взрослое животное. Самих животных в бункере не было, видимо, их просто не успели завезти. Наши ученые усовершенствовали эту технологию таким образом, чтобы в течение двух месяцев младенец мог превратиться в тринадцатилетнего подростка. К сожалению, подвергнуться Ускорению могли лишь те дети, которых оставили в стазисе, в зале Ожидания. Маленькие дети. Я уже была слишком взрослой для этой программы. Детей стали будить небольшими группами, ускорять их — и вскоре за мной и за такими как я присматривали уже не взрослые, а ускоренные подростки.
— Черт, — Солара отвлекает меня от моих мыслей раздосадованным хлопком по столу. — Выходит, у нее нет профиля совместимости, необходимого для лечебного модуля.
Я вздрагиваю, услышав о лечебном модуле. У меня никогда не было ни переломов, ни серьезных болезней — и поэтому порой я совсем забываю о том, что я тоже Несовместимая. Как Гаспар. Окажись я на его месте, меня бы тоже не спасли.
Лечебный модуль способен залечить самые страшные повреждения за считаные минуты — но только если у тебя есть профиль совместимости... а его можно составить только в процессе Ускорения. Слишком много времени на это уходит, ведь профиль совместимости — это как резервная копия, цифровой слепок организма, который содержит информацию о каждой клетке. Это работает так: ломаешь, например, правую руку, и модуль восстанавливает ее в соответствии с профилем. Если в последний раз твой профиль обновляли два года назад — что же, получишь руку двухгодичной давности, и она может оказаться меньше, чем левая, забавно, правда?
Наши ученые пытались найти способ сократить время составления профиля, чтобы можно было лечить и других людей, не только Ускоренных. Терраполис же не знал технологии Ускорения, но модули ведь как-то работали. Но за шестнадцать лет, что мы здесь, этот способ они так и не нашли.
— Шанс невелик, — говорит Финн с ухмылкой. — Несовместимая вряд ли потянет рендер.
— Я все равно настаиваю на проверке рендер-совместимости. — Солара скрещивает руки на груди.
Нестор пожимает плечами.
— Не вижу в этом смысла, — говорит он. — Все команды курсантов уже укомплектованы. Даже если она сможет удержаться в рендере, что маловероятно, — вряд ли кто-то из капралов захочет взять в отряд Несовместимого.
— Который, вдобавок, не был рекрутом, — добавляет Финн, с довольной ухмылкой посмотрев на Солару.
— Твой кандидат непригоден, Солара.
Слова Нестора звучат как приговор. Меня окатывает волна внезапного гнева. Ладони сжимаются в кулаки. Плевать, что однажды Нестор помог мне, — сейчас я хочу вскочить и накричать на него, врезать ему по спокойному, бесстрастному лицу. Он не может, не должен так говорить! Но мне становится легче, когда я перевожу взгляд на Солару. Ее упрямое выражение лица говорит о том, что для меня еще не все потеряно. Прикусив губу, она смотрит на меня, качая головой. Затем, неожиданно усмехнувшись, капрал Солара переводит взгляд на Финна.
— Я возьму ее. — В ее голосе звучит вызов. «А на это ты что ответишь, Финн?» — читаю я в ее горящих глазах и понимаю, что она делает это не потому, что я хороший кандидат, и не потому, что вдруг прониклась ко мне симпатией. Она поступает так наперекор Финну. Нестор, видимо, тоже это понимает.
— Теперь мне ясно, почему Виктор попросил подменить его, едва услышав ваши имена, — вздыхает он, затем более строгим голосом прибавляет: — Ваши выяснения отношений здесь совершенно неуместны. Капрал Солара, я посоветовал бы вам как следует обдумать ваше решение.
— Командор Нестор, мое решение окончательное. Я возьму ее в свой отряд.
Нестор заглядывает в свой планшет.
— Согласно моей информации, ваш отряд уже укомплектован.
— Ей уже достался Берт, а она еще и Смотрителя с несовместимостью хочет взять. Не видать тебе в этом году хорошей статистики, — говорит Финн с притворным сочувствием в голосе.
— Рада, что ты все еще интересуешься моими делами, Финн, — язвительно отвечает ему Солара и поворачивается к Нестору. — Но он прав. У меня в отряде Берт, который еще не может участвовать в спаррингах. Зато, согласно правилам, в таком случае разрешено взять еще одного человека.
Нестор неожиданно улыбается:
— Умный ход, капрал Солара. Возьмете Смотрителя в отряд — и всеобщее внимание тут же переключится на нее, а Берта все оставят в покое.
— Но я не... — пытается возразить Солара, но Нестор жестом приказывает ей не перебивать.
— Это действительно умный ход. Но подумайте вот о чем: в словах Финна есть доля правды. У вас в отряде Берт, с которым явно будут проблемы. Я не спорю, у Берта огромный потенциал. Возможно, он есть и у этого кандидата, но представьте, сколько времени вам придется потратить на них обоих. Возможно, однажды они смогут стать достойными курсантами, но сейчас их присутствие в вашем отряде сильно ослабит его как боевую единицу. — Нестор качает головой. — Я бы не стал ее брать.
Солара медлит с ответом, и я невольно задерживаю дыхание. Слова командора поколебали ее уверенность и заставили задуматься.
— Будешь нянчиться сразу с двумя? Думаешь, справишься? — Финн смеется. — Тогда приготовься постоянно проигрывать.
Солара выпрямляется. Я вновь хочу от всего сердца поблагодарить Финна, теперь уже за то, что он не умеет держать язык за зубами, потому что Солара говорит мне:
— Потянешь рендер — и ты в моем отряде.