Даже если Сун Чжицю сопротивлялась, в случае неопровержимых доказательств она могла только последовать за сотрудником правоохранительных органов и покинуть конференц-зал.
Как только она ушла, она встретила взгляды бесчисленных сотрудников, которые тайком ели дыни, и услышала какие-то туманные замечания:
«За что арестовали председателя? Изменится ли наша компания?»
«Вы не слышали новости? Она использовала официальную печать для хищения средств компании. Я слышал, что для того, чтобы выбраться, ей нужно как минимум провести три года в тюрьме!»
«Разве это не сделал Вэнь Чэнлан?»
«Нужно ли еще так четко различать любящую мать и бесполезного сына? То, как Вэнь Чэнлан превратился в такого постыдного человека, должно быть как-то связано с ненормальным мировоззрением председателя».
«...Ладно, молчи.»
Впервые Сун Чжицю, которая всегда была сильной, не осмелилась оглянуться и посмотреть на этих сотрудников, услышав эти замечания.
Не сводя глаз с земли, она следовала за стражем порядка, как ходячий труп, а в голове прокручивалось все, что произошло за эти годы...
Когда Вэнь Ибэй впервые вошел в дом Вэнь, Вэнь Чэнлан ударил другого человека по голове из-за своего вспыльчивого характера. Это она сказала ребенку: не беда, ты самый главный молодой хозяин в этой семье.
Когда Вэнь Чэнлан был в детском саду, его одноклассница была ранена из-за драки, и ей пришлось оплатить много медицинских расходов, но она сказала ему: «Все в порядке, ты просто небрежен; другая сторона тоже виновата.
Когда Вэнь Чэнлан был младшим в начальной школе, он сломал музыкальный инструмент конкурента во время оценки игры на скрипке. Это она сказала ребенку: ничего, у мамы есть деньги, только купим ему новый.
Позже Старик Вэнь был ранен и госпитализирован, и она явно знала что-то по виноватому взгляду Вэнь Чэнлана, но ради достоинства собственного ребенка она вслепую спихнула горшок на своего племянника Ши Юньнаня.
Это ее снисходительность не отличала добро от зла; ее чрезмерная похвала; ее размытая граница между доброй и злой совестью Вэнь Чэнлана.
Хлопнуть
Дверь автомобиля внезапно закрылась.
Сун Чжицю, которая всегда была сильной, наконец, охватили угрызения совести, и она не могла сдержать слез.
Вэнь Чэнлан, маменькин сынок, с нетерпением ждет, когда ты, мать, вытащишь его.
Я надеюсь, что вы продолжите нести эту материнско-сыновую нежность в тюрьму, и впредь не думайте о том, чтобы навредить семье Вэнь.
Резкие слова Ши Юньнаня эхом отдались в ушах Сун Чжицю и пронзили ее сердце, заставив ее плакать почти в отчаянии.
В конце концов, она потеряла мужа, который когда-то любил ее, потеряла карьеру, которой раньше гордилась, и даже Вэнь Чэнлан, о котором она заботилась с детства, разрушил свою будущую жизнь.
Сун Чжицю пожалела об этом!
Она сожалела обо всем, до такой степени, что ее внутренние органы сопровождались острой болью!
К сожалению, даже за тысячу золотых нельзя купить лекарство от сожаления.
Может быть, отныне она может каяться в своих ошибках только в холодной тюрьме.
...
Ши Юньнань остался у окна конференц-зала, его взгляд слегка скользнул вниз.
Только когда он увидел полицейскую машину, увозящую Сун Чжицю, большой камень внутри наконец упал на землю.
Не обвиняйте его в жестокости. Будь то старик Вэнь, Вэнь Яньфэн или Вэнь Ибэй, все они были родственниками, которых Ши Юньнань очень любил в своем сердце.
Сун Чжицю и ее дети были виноваты в том, что всегда создавали хаос. Ни у кого не было возможности жить спокойно.
Кроме того, горькие плоды, которые их мать и сын посеяли сами по себе, в конце концов могут проглотить только они сами.
«Г-н Ши, продолжим встречу?» Чэнь Жэнь подошел и осторожно спросил.
Несмотря на то, что Ши Юньнань был намного моложе его, он действительно не осмеливался быть опрометчивым перед этим молодым человеком.
«Директор Чэнь слишком вежлив. Прямо сейчас за вами последнее слово в Huachang». Ши Юньнань обернулся и ответил.
В его спокойном и неторопливом тоне был какой-то смысл. Простое слово «Директор Чэнь» заставило Чэнь Жэнь чувствовать себя непринужденно как физически, так и морально.
Чэнь Жэнь улыбнулся в ответ: «Если бы на этот раз не тайная помощь мистера Ши, как я мог так быстро победить Сун Чжицю?»
На самом деле Сун Чжицю и Вэнь Ванью действительно были очень осторожны и дотошны в вопросе «перепродажи акций». Сначала Чэнь Жэнь не знал, что такое существует.
Однако они, вероятно, не догадались, что их акции купили Ло Линшэн и Ши Юньнань.
Ло Линшэн последовал инструкциям Ши Юньнаня и послал кого-то, чтобы тайно наблюдать за передвижениями Сун Чжицю и Huachang. Затем он отправил своих подчиненных требовать более низкой цены, как только услышал, что Вэнь Ванью собирается перепродать акции.
Ло Линшэн попросил своих подчиненных заманить мать и дочь, но не спешил подписывать контракт. В то же время Ши Юньнань попросил своего друга Фу Цзыю выйти и договориться о «перепродаже акций».
Поскольку Ло Линшэн тайно снижал цену, этого было достаточно, чтобы подчеркнуть, насколько простым и простым было предложение Фу Цзыюй.
Сун Чжицю очень хотелось использовать эти деньги, чтобы временно подавить гнев акционеров, поэтому она рассеяла свои сомнения, просто узнав, что семья Фу занимается автомобильным бизнесом, и решив, что они не имеют ничего общего с Чэнь Жэнем.
Пока священник поднимается на ногу, черт поднимается на десять. (п/п: Требуется постоянная бдительность, чтобы предотвратить зло.)
Фу Цзыюй купил 8% акций от имени Ши Юньнаня, но после того, как Ши Юньнань узнал о «гражданской войне» акционеров Huachang, он напрямую обратился к Чэнь Жэню.
Как говорится, враг твоего врага — друг.
Чэнь Жэнь был типичным бизнесменом. Поскольку развитие Huachang было гладким, он не желал быть подавленным импульсом Сун Чжицю, поэтому консенсус между двумя сторонами был быстро достигнут.
«Г-н Ши, ты упомянул о сотрудничестве «Huachang и Ло»... — осторожно спросил Чэнь Жэнь.
Ши Юньнань улыбнулся: «Хотя эта партия ненужных товаров не соответствует высоким стандартам Европы и США, по стоимости и производственному процессу она соответствует критериям определенных торговых групп».
Хорошие товары продаются по высоким ценам, плоские изделия продаются по средним ценам, а некачественные товары продаются по низким ценам.
«Ло поможет вам связаться с продавцами партиями и попытаться завершить общую продажу в течение двух месяцев. Что касается ценообразования сверх необходимых затрат, акционеры вашей компании обсудят это сами».
Все задачи преследуют одну цель — сократить увеличенный срок доставки и ускорить возврат средств.
«Конечно, на данный момент мы сделаем соответствующие вложения для недостающего капитала Huachang». Ши Юньнань уже обсуждал этот вопрос с Ло Линшэном.
Общая динамика развития Huachang была неплохой. Он только позаимствовал название Lo Group, но на самом деле вложил личные активы его и Вэнь Ибэя.
Ши Юньнань отвечал только за уплату денег в частном порядке и не любит вмешиваться в эти любопытные вещи: «Мы пришлем кого-нибудь для переговоров с вашей компанией через два дня».
Чэнь Жэнь не возражал против этого предложения.
Lo Group имеет огромное значение в деловом мире имперской столицы. Для их компании хорошо иметь с ними небольшие отношения и получить небольшой бонус.
...
Когда Ши Юньнань вышел из входа в компанию, он столкнулся с Вэнь Ванью, которая спешила к нему.
«...с, кузен?»
В тот момент, когда она увидела Ши Юньнаня, паника на лице Вэнь Ванью немного усилилась.
У нее не было права присутствовать на собрании акционеров компании Huachang, поэтому она поспешила, получив новости от секретаря Сун Чжицю полчаса назад.
Ши Юньнань остановился и риторически спросил: «Что? Так удивлена, увидев меня?»
Вэнь Ванью успокоилась: «Где моя мама?»
Ши Юньнань не скрывал от нее: «Ты опоздала. Ее забрали сотрудники полиции.»
«...»
Ноги Вэнь Ванью на высоких каблуках ослабли. Она сделала полшага, прежде чем едва устоять на ногах, а затем сказала: «Дела компании — это не ее дело!»
Когда она сказала это, на глаза Вэнь Ванью навернулись слезы, как будто она молча обвиняла Ши Юньнаня в бессердечии.
«Разве это все еще имеет значение, когда дело уже дошло до этого? Именно целеустремленность твоей матери привела к сегодняшнему исходу.»
Глядя на ее слезы, Ши Юньнань был невозмутим: «Я не был тем, кто выступал против твоей матери. Я просто толкал лодку по реке и помогал Чэнь Жэню. Возможно, появится проблеск надежды, если вы наймете адвоката, чтобы выловить ее сейчас». Ши Юньнань поднял брови, его глаза внезапно похолодели: «Но я скажу это сразу... Если ты посмеешь побеспокоить моих дядю и дедушку из-за этой пары матери и сына, я не против посадить и тебя».
«.....»
Эмоции Вэнь Ванью были полностью подавлены аурой Ши Юньнаня, и даже слезы, скопившиеся в глубине ее глаз, не осмелились просочиться вниз.
Ши Юньнань сделал два шага ближе. Его острые глаза, казалось, могли заглянуть в сердца и умы каждого.
«Кстати, ты не ожидаешь, что Вэнь Чэнлан сядет в тюрьму, чтобы твоя мать могла оставить тебе акции Huachang и сбережения дяди?»
«Я бы не посмела!» Вэнь Ванью категорически отрицала это.
«Ой? Кажется, я неправильно угадал.» Ши Юньнань не стал разоблачать её ложь.
Знакомая черная машина остановилась у въезда в компанию, и задняя дверь открылась, открывая фигуру Ло Линшэна.
Ши Юньнань встретился взглядом с Ло Линшэном, поздоровался с ним с улыбкой и направился к нему, не став больше обращать внимание на Вэнь Ванью.
Вэнь Ванью проследила за спиной Ши Юньнаня, чтобы увидеть взгляд человека в машине. На какое-то время одновременно появились обиды, нежелание и бессилие.
Что она сделала не так?
Разве плохо для нее бороться за себя с таким братом, как Вэнь Чэнлан, и такой матерью, как Сун Чжицю, которая неравнодушна к своему сыну? Что она сделала такого, что противоречило разуму и природе?
Ши Юньнань распух перед ней от высокомерия, но разве он не притворялся милым, чтобы доставить удовольствие Ло Линшэну? Когда же Ло Линшэн сможет увидеть его истинное лицо!
Ши Юньнань почувствовал пронзительный взгляд позади себя, и уголки его рта скривились. Он остановился за секунду до входа в дверь машины.
«Подожди меня.»
«Хорошо.»
Улыбающиеся глаза Ло Линшэна снова упали на Ши Юньнаня, не удостоив Вэнь Ванью даже мимолетного взгляда.
Он знал характер лисенка своей семьи, поэтому не осмеливался смотреть ей в глаза в случае недопонимания.
Ши Юньнань обернулся и повысил голос: «Вэнь Ванью, не думай, что я не понимаю, что ты думаешь о Ло Линшэне. Человек должен знать стыд. Не думай, что ты можешь вести себя безрассудно за моей спиной».
В тот день после семейного банкета Вэнь, Ши Юньнань тайно спросил Юань Мэн. Тот был честным человеком, так что он узнал — после нескольких слов окольных расспросов.
Вэнь Ванью на самом деле призналась Ло Линшэну за его спиной. Грубо говоря, она соблазняла женатого мужчину!
«.....»
Вэнь Ванью замерла на месте.
Как раз вовремя несколько сотрудников, которых не было в офисе, обернулись, с удовольствием поедая дыни не стесняясь их.
Увидев ее покрасневшее лицо, Ши Юньнань бросил еще одно предупреждение: «Если это не твое, оно никогда не будет твоим. Не делай этих грязных вещей наедине».
Сказав это, он сел в машину и уехал.
Вэнь Ванью вспомнила смущение, когда Ло Линшэн отверг его в тот день. Ее дыхание тревожно дрожало; она не могла смотреть прямо в презрительные глаза других и убежала, не сказав ни слова.
Ши Юньнань сел в машину и вздохнул с облегчением.
Ло Линшэн позабавился, увидев его внешний вид: «Почему ты злишься на Вэнь Ванью? Тебе нужно что-то сказать, чтобы быть счастливым?»
«Кто просил ее соблазнить тебя за моей спиной? Я не полностью испортил ее репутацию на публике; это уже очень вежливо.»
Если в этот раз он не предупредить ее посильнее, возможно, в следующий раз у этого человека будут плохие намерения.
Ши Юньнань наклонился ближе к Ло Линшэну, жадно выпрашивая комплименты: «Почему бы тебе не сделать мне комплимент? Я избавил тебя от ненужных хлопот.»
Ло Линшэн возразил: «Разве ты не ревнуешь?»
Ши Юньнань дважды фыркнул и вдруг сказал очень тихим голосом: «Я хочу поцеловать тебя, чтобы избавиться от своего гнева, но боюсь, что это повлияет на Юань Мэна и остальных в первом ряду».
Ло Линшэн слегка наклонился в сторону, чтобы сократить расстояние между ними, и в шутку ответил: «У Цинь Цзяня и других нет глаз на затылке».
«Ты сам это сказал». Ши Юньнань усмехнулся, согласился и взял на себя инициативу поцеловать его.
«.....»
Юань Мэн и Цинь Цзянь, сидевшие в первом ряду, одновременно посмотрели прямо перед собой и не могли не жаловаться в душе...
Патриарх, у нас нет глаз на затылке, но мы не глухие, понятно?
Если мы едим корм для собак в рабочее время весь день, можно ли это засчитать как производственную травму и получить прибавку к зарплате?
...
Через 20 минут езды машина остановилась на стоянке Столичного Центрального госпиталя.
Два дня назад старик Вэнь был вне опасности, и он дважды просыпался в течении дня.
Чтобы избежать бесстыдного беспокойства Сун Чжицю, Ши Юньнань, Вэнь Ибэй и другие объединили свои усилия и за спиной другой стороны перевели старика Вэня из второй больницы в VIP-стационар столичной больницы.
Они быстро поднялись на лифте на двадцать третий этаж и вошли в палату как раз вовремя, чтобы встретить Старика Вэня, проснувшегося в оцепенении.
«Юньнань, ты здесь?» Вэнь Ибэй встал со стороны больничной койки и взял на себя инициативу уступить место Ши Юньнаню: «Подойти быстрее, дедушка только что проснулся».
Ши Юньнань поспешно подошел: «Как поживает дедушка эти два дня?»
«Он еще слаб и в основном засыпает в сонном состоянии. Иногда, когда он просыпается, его сознание не очень ясно. После нескольких расплывчатых предложений он снова засыпает».
Когда Ши Юньнань услышал это, он не мог не наклониться ближе к больничной койке старика Вэня: «Дедушка? Я Юньнань».
Старик Вэнь с трудом поднял веки, не обращая внимания на Ши Юньнаня. Всего за несколько секунд его глаза, которые были не очень ясными, вдруг наполнились водой.
«Юнь... Юньнань, мой хороший внук... Это не он толкнул меня. Вы не можете допустить, чтобы его обидели... Это не его вина; ты не можешь винить его...»
Тело Ши Юньнаня невольно напряглось, и он снова неуверенно позвал: «Дедушка?»
Тон старика Вэня был очень легким, но полным беспокойства.
«Ши Худе — сердечный... бессердечный старик. Сколько лет Юньнаню, как, как ему можно позволить оставаться за границей в детстве... Ши Шэн плохо обращается с моей дочерью, почему он даже не заботится о моем внуке, ах... Потребовалось много времени, чтобы Юньнань захотел вернуться в дом Вэнь, вы, ребята, не отделяйте этого ребенка от меня...»
Когда Ши Юньнань услышал расплывчатые замечания из уст старика Вэня, его сердце внезапно стало невыносимо горьким.
Он знал, что то, о чем сейчас говорил Старик Вэнь, было тем, что произошло после вечеринки по случаю их дня рождения в том году.
Ши Юньнань с детства жил за границей, и даже если он был независимым и благоразумным, у него была бунтарская фаза.
После празднования восемнадцатилетия он почувствовал, что был обижен в семье Вэнь, поэтому вернулся за границу, не сказав ни слова.
После того, как его здоровье улучшилось, Старик Вэнь отправил ему несколько длинных текстовых сообщений, но с его вспыльчивым характером в то время он отказался отвечать. Ему не терпелось разорвать контакты с семьями Ши и Вэнь в Китае.
Оглядываясь назад, что сделал старик Вэнь не так?
По сравнению с безразличием и безжалостностью, которые Старик Ши источал из его костей, Старик Вэнь делал все возможное, чтобы компенсировать недостаток его роста.
Ло Линшэн увидел снисходительность Ши Юньнаня, но прежде чем он смог выйти вперед, Вэнь Ибэй, который тоже был обеспокоен, похлопал брата по плечу, чтобы утешить его.
Ши Юньнань закрыл глаза и изо всех сил старался сдержать вяжущий взгляд: «Дедушка, дедушка, я здесь, посмотри на меня, хорошо?»
Старик Вэнь замедлился на несколько ударов, а затем его взгляд снова сфокусировался. Он подсознательно потянулся, чтобы прикоснуться к Ши Юньнаню, и, наконец, получил намек на ясность: «Юньнань?»
«Да, это я. Я здесь, чтобы увидеть тебя».
Старик Вэнь некоторое время смотрел на него, а потом неопределенно сказал то, что было у него на сердце: «Почему ты снова похудел? Ло Линшэн хорошо с тобой обращается? Не будь как твоя мать, над которой издевались и которая не сказала ни слова».
Ши Юньнань наконец рассмеялся и взглянул на Ло Линшэна в конце кровати: «Дедушка, не волнуйся, Ло Линшэн не будет запугивать меня. Он очень хорошо ко мне относится».
«...Это хорошо. Раньше я боялся, что его... его неудобные ноги повлияют на тебя.»
Когда Ши Юньнань услышал это, его глаза неосознанно снова посмотрели на Ло Линшэна, как будто он вдруг что-то понял.
Вскоре его внимание снова привлек прерывистый совет Старика Вэня: «Он выглядит способным и ответственным человеком. Пока ваши сердца вместе... это хорошо».
Ши Юньнань серьезно ответил ему: «Хм, я понял».
Старик Вэнь дал несколько советов в ошеломленном состоянии, а затем снова погрузился в глубокий сон.
Ши Юньнань и Вэнь Ибэй кивнули друг другу и жестом пригласили Ло Линшэна выйти из палаты.
Ло Линшэн некоторое время назад заметил плохое настроение своего возлюбленного и взял на себя инициативу, чтобы взять его за запястье: «В чем дело?»
«Позволь мне спросить тебя, когда ты отверг меня в тренировочной комнате в особняке Ло, это было из-за того, что мой дедушка сказал тебе после банкета в честь дня рождения? Он боялся, что твои ноги не поправятся и станет моей ношей на всю оставшуюся жизнь, не так ли?»
Ло Линшэн вздохнул: «Разве это не в прошлом?»
«Это в прошлом».
Ши Юньнань сидел на кресле рядом с ним, все еще чувствуя себя немного подавленным — Ло Линшэн ничего не сказал в то время, и они почти поссорились.
Вернувшись в тренировочную комнату семьи Ло, Ло Линшэн сначала холодно отверг его, а затем последовал инцидент с белым лунным светом. Сочетание этих двух вещей заставило Ши Юньнаня чувствовать себя необычайно ошеломленным.
Он всегда думал, что первоначальная причина, по которой Ло Линшэн отверг его, заключалась в том, что в его сердце были спрятан другой человек, но он никогда не ожидал, что будет перерыв, в котором Старик Вэнь заблокировал его.
Думая об этом, Ши Юньнань почувствовал необъяснимую тревогу за Ло Линшэна.
«Старый мастер Вэнь не хочет причинять вреда. Он твой дедушка. С его точки зрения, нет ничего плохого в том, чтобы заступиться за внука. Это я в то время подвергался физическому давлению».
Ши Юньнань фыркнул: «Ты даже не знаешь...»
«Я не знаю что?»
Я чуть не собрал чемоданы, и чуть не ушел из семьи Ло и спрятался от тебя.
Ши Юньнань молча добавил эту фразу в своем сердце и небрежно заявил: «Ты не представляешь, как сильно твой маленький племянник пытался уговорить меня тогда; это все благодаря Маленькой Золотой рыбке».
Когда Ло Линшэн услышал это, он не смог сдержать смех. «Он уже давно требует кредита передо мной». Он ущипнул своего любовника за мочку уха: «Ладно, не сердись больше».
Ши Юньнань наклонил голову и потерся о него: «Я совсем не злился. Пошли домой. Я пойду и объясню моему брату еще две вещи о вступительном капитале Huachang. Почему бы тебе не подождать меня на стоянке?»
«Хорошо.»
Ши Юньнань и Ло Линшэн пошли разными путями.
Через десять минут Ши Юньнань, закончивший общение со старшим братом, спустился на лифте вниз.
Когда лифт остановился на 16-м этаже, Ши Юньнань небрежно поднял глаза и случайно наткнулся на две знакомые фигуры.
Ши Шэн толкнул Старика Ши в лифт.
Старик Ши, который всегда был сильным и крепким, скрючился в своей инвалидной коляске. Через два месяца его тело стало слишком худым, чтобы о нем можно было говорить, а когда-то орлиные глаза теперь были наполнены мутным светом.
Ши Шэн не сильно изменился, но в его выражении было какое-то изнеможение.
«Юньнань?» Ши Шэн удивленно позвал.
Грудь старика Ши слегка вздымалась; он открыл рот, но не мог произнести ни слова.
Ши Юньнань положил трубку и бесстрастно ответил: «Я тебя знаю?»
Два дня назад он услышал, как Вэнь Ибэй упомянул, что старик Ши все еще находится в Центральной больнице. Он не ожидал, что случайно наткнется на него.
Если бы лифт не закрылся, Ши Юньнань ушел бы прямо сейчас при виде этих двух человек.
«Юньнань, мы по крайней мере твои отец и дедушка. Я знаю, что мы сделали много неправильных вещей раньше и оставили вас, но теперь вы можете дать нам шанс исправить это?»
После теста на отцовство с Се Кэйю Ши Шэн все больше и больше скучал по этим хорошо воспитанным и разумным братьям-близнецам, даже если они устроили сцену на семейном банкете Ши.
Когда все было сказано и сделано, они все еще были его биологическими детьми.
В течение этого периода времени Ши Шэн ворочался каждую ночь, не в силах заснуть. Он вспомнил те счастливые дни их семьи из четырех человек с Вэнь Минь, и ему было очень жаль и больно.
Жаль, что запоздалая ласка и отцовская любовь стоят меньше травы.
У Ши Шэна не было их контактной информации, потому что он был заблокирован двумя братьями. Отношения отца и сына должны были быть одной из самых тесных связей в мире, но он внезапно погрузился в это огромное море людей.
«Шанс компенсировать это?» Ши Юньнань холодно смотрел на отца и деда.
«Се Кэйю и его мать уже покинули семью Ши. Пока ты хочешь вернуться, папа клянется, что все в семье Ши твое!» Ши Шэн поспешно заверил его.
«Ты думаешь, я так же жаден до активов семьи Ши, как Се Кэйю? Как смешно.» Ши Юньнань усмехнулся. Он посмотрел на старика Ши, который едва мог говорить, и покачал головой: «Раньше я все время задавал себе вопросы. Что я сделал не так, из-за чего мои отец и дедушка так меня невзлюбили?»
В молодости Ши Юньнань пытался найти в себе недостатки и изменить их к лучшему, чтобы он мог нравиться другим.
«Позже, когда я вырос, я почувствовал усталость. Несмотря ни на что, в ваших сердцах я ничем не лучше Се Кэйю, который пришёл позже, и не лучше моего брата, который вернулся в семью Вэнь».
Ши Юньнань когда-то хотел разобраться в этом вопросе, но потом это стало для него неактуальным.
Ведь человеческое сердце — это не весы; всегда есть явное предпочтение и неприязнь.
«Старик, ты всю жизнь был сильным и мудрым. Вы когда-нибудь думали, что доберетесь до этого в старости? Иногда я должен признать, что хладнокровие, которое я прячу в своих костях, исходит от вас, ребята».
Ши Шэн не мог ничего опровергнуть.
За все годы, что он оставил Ши Юньнань без присмотра, он давно забыл, как быть отцом перед другой стороной.
Старик Ши яростно задыхался, его грудь вздымалась, как рыба, готовая высохнуть и умереть.
Ши Юньнань подумал о старике Вэне, который также был госпитализирован, и сказал в сложной и расслабленной манере: «Даже если вы, ребята, были готовы по-настоящему заботиться обо мне однажды за эти годы, у меня все еще осталась некоторая привязанность к семье Ши.»
Лифт остановился на шестом этаже, и Ши Юньнань сделал последний разрез, прежде чем дверь лифта открылась. (п/п: полагаю именно разрез, в том плане что отрезать себя от них?)
«Если вы меня не любите, естественно, в этом мире найдутся другие, кто меня полюбит. Вы когда-то не хотели меня, поэтому я не хочу вас ни сейчас, ни в будущем».
С этими словами он быстро и изящно вышел из лифта и вошел в безопасный проход сбоку.
Он предпочел спуститься по лестнице пешком, чем продолжать оставаться с ними.
Дверь лифта снова закрылась, изолируя взгляды Старика Ши и Ши Шэна, которые были наполнены беспрецедентным сожалением и отчаянием.