«А-а-а!»
Жалкие крики Вэнь Чэнлана были на грани того, чтобы обрушить потолок. Он скорчился на полу, полном медицинского мусора, его лицо из красного стало бледным.
Он изо всех сил старался смотреть в сторону Сун Чжицю, пытаясь вернуть любовь своей матери: «Мама, моя, моя рука... моя рука... Я все еще хочу играть на скрипке. Мама, мама, спаси меня ... »
Эти слова мгновенно тронули холодность Сун Чжицю.
Как мать, она держала Вэнь Чэнлана на кончике своего сердца и баловала его двадцать пять лет. Как она могла быть равнодушной в этой ситуации? Ее сердце снова стало мягким.
Сердце Сун Чжицю екнуло, когда она пришла в себя, поэтому она поспешила вперед, чтобы поднять Вэнь Чэнлана.
Она кричала медицинскому персоналу: «В больнице вам платят за то, что вы стоите здесь! Вы не видели здесь раненого? Скорее позаботьтесь о нем! Мой сын — скрипач а его руки — его жизнь! Как можно вывезти такие опасные предметы! Если лечение затянется, я подам в суд на вашу больницу!»
Медсестра, тележка которой опрокинулась, почувствовала себя обиженной.
Все эти пинцеты были стерилизованы, и обычно никто не брал их, чтобы колоть людей. Насколько это опасный предмет? И это явно был ваш сын, кто начал это. Медсестра втайне подумала, но не осмелилась высказаться, поэтому она повернулась к доктору у дверей отделения неотложной помощи за помощью: «Доктор Чжан, это...»
Когда доктор Чжан увидела это, из ее зрачков вырвалось отвращение.
Если она правильно прочитала, другая сторона хотела использовать пинцет, чтобы ткнуть в шею джентльмена перед ней. Если бы была повреждена сонная артерия, разве это не было бы преднамеренным убийством?
Как можно винить в этом больницу?
Когда все сказано и сделано, врачи доброжелательные люди. Доктору Чжан пришлось подавить внутренний вопрос, и она быстро вышла вперед, чтобы проверить рану Вэнь Чэнлана.
«Здесь слишком грязно. Позови кого-нибудь на помощь и приготовься вытащить пинцет. Медсестра была проинструктирована и немедленно побежала звать на помощь.
Сун Чжицю снова обняла Вэнь Чэнлана и утешила его: «Сяо Лан, не бойся, мама здесь! Ты будешь в порядке.»
Ши Юньнань был слишком ленив, чтобы смотреть на эту периодическую «привязанность матери и сына», поэтому вместо этого он взволнованно посмотрел на Вэнь Ибэя.
«Брат, ты в порядке? Есть ли травма?»
Увидев ужасную ладонь Вэнь Чэнлана, Вэнь Яньфэн немедленно перевел взгляд на своего племянника: «Ибэй, твои руки в порядке?»
Вэнь Ибэй покачал головой: «Я в порядке. Юньнань, а ты?»
Прежде чем Ши Юньнань успел ответить, со стороны раздалось обвинение: «Вэнь Ибэй, не думай, что я не видела, что ты только что ударил его ногой! Вызовите полицию! Ванью! Мы сейчас вызовем полицию!»
Вэнь Яньфэн больше не мог этого выносить: «Сун Чжицю! Как долго ты хочешь покровительствовать ему независимо от черного и белого! Только что Чэнлан первым потерял контроль над своими руками. Он сделал это ......»
Сун Чжицю прервала его: «Ты отец, который предвзято относится к своему племяннику, но я не могу обойтись без своего сына!»
Ее ядовитые глаза были прикованы к братьям, Вэнь Ибэю и Ши Юньнаню, как будто она должна была отправить их в ад, прежде чем она могла оставить это дело.
Ши Юньнань спрятал правую руку за спину и усмехнулся.
Вызовите полицию?
Хорошо, он всё равно подумывал отправить Вэнь Чэнлана, этого подонка, в тюрьму!
Двое телохранителей, услышавшие движение, снова поспешили назад. Один из них увидел беспорядок на земле и сразу же обратил внимание на Ши Юньнаня: «Господин Ши, что случилось?»
«Один из вас звонит в полицию, другой идет в комнату наблюдения больницы. С обеих сторон установлены камеры наблюдения. Посмотрим, сможешь ли ты достать это видео с камер наблюдения. Вэнь Чэнлан пытался совершить убийство. То, что мы с братом сделали, было оправданной самообороной. Я считаю, что доктор Чжан и медсестра также могут быть свидетелями». Ши Юньнань четко и организованно изложил ход событий. «Хотелось бы мне посмотреть, кто на самом деле сядет в тюрьму!»
«...»
Сун Чжицю потеряла дар речи.
Вэнь Чэнлан продолжал неопределенно кричать. Он был почти без сознания из-за боли.
Медсестра вызвала на помощь еще двух дежурных медицинских работников и отправила Вэнь Чэнлана, у которого была серьезная травма руки, в процедурный кабинет по соседству.
Ши Юньнань жестом указал двум телохранителям следовать за ним взглядом. Другая сторона поняла его намерение и поспешила уйти.
«Дядя, иди и заплати по счету. Дело дедушки самое важное. Этим делом матери и сына пока займемся я и мой брат». Ши Юньнань снова заговорил с Вэнь Яньфэном рядом с ним.
И все же в конце его слова чувствовался оттенок сдерживаемой дрожи.
Вэнь Яньфэн нахмурился: «Хорошо, я пойду и быстро вернусь. Вы, ребята, свяжитесь со мной, если что-то случится.»
«Да».
После того, как Вэнь Яньфэн в спешке ушел, осталось только два брата, а у дверей отделения неотложной помощи осталась грязная земля.
Ши Юньнань сделал два шага назад и сел на кресло у стены. Боль, наконец, переполнила его: «Брат».
Вэнь Ибэй мельком увидел красное пятно на кончиках пальцев правой руки Ши Юньнаня и сразу понял, что что-то не так: «Юньнань, что с тобой?»
Говоря это, он осторожно поднял правую манжету Ши Юньнаня, и мгновенно увидел кровь.
Правое предплечье Ши Юньнаня было залито кровью, и когда он присмотрелся, то увидел короткую, но глубокую рану, которая непрерывно кровоточила.
С черным свитером в качестве прикрытия он вел себя так, как будто ничего не случилось, так что никто не заметил.
Вэнь Ибэй был так взволнован, что его дыхание стало тяжелее: «Что ты заблокировал это для меня? Почему ты ничего не сказал, если тебе было больно?»
«Вэнь Чэнлан хотел ударить тебя скальпелем. В то время ситуация была слишком срочной. Моей инстинктивной реакцией было протянуть руку, чтобы остановить его. Я тоже не ожидал этого. Во всяком случае, твоя шея и руки не повреждены. Ши Юньнань ответил: «Я в порядке. Сначала я действительно ничего не чувствовал».
Короткий перерыв позволил Вэнь Ибэю быстро оттолкнуть Вэнь Чэнлана, так что Ши Юньнань сначала даже не заметил, что сам был травмирован.
Только после того, как последующая боль пронизала его, он почувствовал, что что-то не так.
Ши Юньнань с улыбкой дразнил его: «Брат, я не ожидал, что твой удар будет таким кровавым. Если видео с камер наблюдения распространится, удивятся ли ваши иностранные поклонники музыки?»
Ши Юньнань почувствовал облегчение, что теперь все в порядке по сравнению с первоначальным финалом, который он видел.
«Сун Чжицю также сказала, что Вэнь Чэнлан хочет продолжать играть на скрипке. Какими бы драгоценными ни были его руки, похожие на свиные копыта, разве он может сравниться с твоими нефритовыми руками? Мой брат — всемирно известный виолончелист».
Вэнь Ибэй был так зол, что не мог рассмеяться над его шуткой: «Не говори чепухи! Сейчас я поищу тебе доктора. Если мистер Ло узнает об этом... »
«Эй, не говори ему!» Ши Юньнань заранее остановился и сказал правду. «Я просто боюсь, что он забеспокоится, поэтому специально отослал тех двух телохранителей.»
Ши Юньнань вспомнил своего возлюбленного, который некоторое время назад только что перенёс операцию на ногах. Между его бровями промелькнул намек на нежность: «Лучше ему узнать потом, а еще лучше, если он вообще не узнает, чтобы ему не пришлось беспокоиться обо мне в чужой стране».
Хотя Ши Юньнань привык быть безудержным в словах и любил вести себя жалко перед Ло Линшэном всякий раз, когда ввязывался в драку, сейчас он был серьезно ранен. Он ничего не хотел, кроме как скрыть это от Ло Линшэна.
«Ладно, оставайся здесь. Я найду тебе доктора». Вэнь Ибэй очень расстроился.
Если бы он знал, что Ши Юньнань будет ранен, он мог бы вместо этого позволить себе получить ножевое ранение.
Ши Юньнань взглянул на рану краем глаза, вытерпел боль, которая исходила от раны, и встал прямо: «Я пойду один, так как я уже ранен. Позже мы проведем оценку травм, чтобы обвинить Вэнь Чэнлана в преднамеренных травмах».
Впечатление Вэнь Ибэя от Вэнь Чэнлана резко упало: «Я свяжусь со своим другом-адвокатом, но сейчас высшим приоритетом для тебя является послушное лечение своей раны».
Увидев, что Вэнь Ибэй действительно рассердился, Ши Юньнань быстро стал хорошим младшим братом, сказав: «Понял, брат».
...
Через час.
Полиция местного полицейского участка приняла решение на основании видеозаписи, показаний свидетелей и ран Ши Юньнаня. Вэнь Чэнлана, которому лечили рану, насильно доставили в полицейский участок для предварительного заключения по закону.
«Мама! Я не хочу! Я не хочу быть задержанным! Я не хочу в тюрьму! Я тот, кто сильно пострадал; Я жертва! Это они меня побили!»
На глазах у всех Вэнь Чэнлан сопротивлялся изо всех сил.
Кровь на одежде Вэнь Чэнлана засохла, но марля, обернутая вокруг его ладони, все еще сочилась кровью, и казалось, что он серьезно ранен.
Однако доказательства были убедительными. Соответствующие сотрудники затащили Вэнь Чэнлана в полицейскую машину, и Вэнь Ибэй также связался со своим другом-адвокатом, чтобы тот решить последующие вопросы от его имени.
Дверь захлопнулась, и полицейская машина умчалась.
Сун Чжицю попыталась погнаться за машиной, но все же упала на землю с небольшим ударом.
Она сидела парализованная на земле и от серии ударов становилась все более истеричной и сумасшедшей: «Вэнь Ибэй! Ши Юньнань! Чэнлану всего двадцать пять лет, и его жизнь только началась. Кто бы не ошибся? Вы, два брата, будете наказаны за свою неумолимость!»
Сун Чжицю знала, что Вэнь Чэнлан сделал много неправильных вещей, а также понимала, что ее любовь к сыну отклонилась от пути, но она просто не могла не извинить себя и Вэнь Чэнлана.
Вначале у Сун Чжицю был план. Пока они, мать и сын, могут пережить это трудное время, она устроит Вэнь Чэнлану легкую работу учителя игры на скрипке, чего бы это ни стоило, чтобы поддерживать его стабильность.
Карьера и деньги не были проблемой. Она была готова зарабатывать деньги для Вэнь Чэнлана, его будущей жены и даже детей.
Но прежде чем эта мечта началась, она уже была разрушена.
По словам врача, пинцет случайно задел срединный нерв. Даже если рана полностью заживет, это может повлиять на движение пальцев в будущем.
Сун Чжицю посмотрела на двух братьев, которые были в мире друг с другом и продолжали цепляться за свой упрямый идеал.
Почему не два брата попали в аварию, и почему Бог так наказал ее? Разве это неправильно, что она просто хочет быть хорошей матерью?
«.....»
Вэнь Ибэй никогда не любил ссориться с Сун Чжицю, своей номинальной тетей, но Вэнь Чэнлан случайно задел Ши Юньнаня, что уже коснулось его красной черты.
На этот раз он нанес ответный удар от имени Ши Юньнаня.
«Сейчас ты все еще думаешь, что у Вэнь Чэнлана хватит сердца, чтобы раскаяться? Он целыми днями сваливает вину на других и отказывается признавать свои ошибки, несмотря ни на что. Кажется, он разделяет те же убеждения, что и ты, его собственная мать!»
Не говоря уже о Вэнь Чэнлане, даже Сун Чжицю было уже не спасти.
Ши Юньнань вышел из-за спины Вэнь Ибэя и разрушил последнюю экстравагантную надежду Сун Чжицю: «На этот раз Вэнь Чэнлан задержан не только из-за мошенничества. Это преднамеренное убийство. Мы позаботимся о том, чтобы он сидел в тюрьме».
«.....»
Сердце Сун Чжицю упало на пол. Внезапно ее глаза были направлены на Вэнь Яньфэна, как будто она увидела последнюю соломинку и подбежала...
«Яньфэн! Я знаю, что ты только что пошутил надо мной! Мы вместе уже столько лет. Как нам развестись? Поможешь мне уговорить этих двух племянников? Пусть они дадут Чэнлану еще один шанс, хорошо? Он все еще твой ребенок!»
Вэнь Яньфэн подавил последний след сопротивления в своем сердце и оторвал от своей руки запястье горько умоляющей его Сун Чжицю.
В его глазах было самообвинение и отчаяние, но до сих пор его жена так и не узнала правду: «Папа был дважды ранен им и был госпитализирован. Если бы Юньнань и Ибэй не отреагировали достаточно быстро, можно было бы потерять человеческую жизнь. Чем еще я могу вам помочь? Продолжать помогать скрывать его злодеяния? Сун Чжицю, ты знаешь мой нрав. Даже если мы познакомились через брак по расчету, я все равно планирую прожить с тобой до старости. Но теперь, даже без этих вещей, мы вдвоем подошли к концу пути. Как только вы снова и снова прерывали и отрицали образование и воспитание моих детей, я уже был лишен права быть отцом и косвенно быть мужем».
«.....»
Сун Чжицю не могла ничего сказать из-за этих слов.
Вэнь Яньфэн всегда был добродушным джентльменом.
Фактически, большая часть так называемых споров между мужем и женой на протяжении многих лет была вызвана ее неудовлетворенностью семейным воспитанием Вэнь Яньфэна.
Вероятно, из-за того, что она долгое время была «сильной карьеристкой», Сун Чжицю никогда не признавала поражения в таких спорах. Она очень хорошо знала, как с ним обращаться: одним было упомянуть об умершем ребенке, а другим было использовать развод как козырную карту.
Первая полагалась на равную с ней вину Вэнь Яньфэна, а вторая полагалась на снисходительность Вэнь Яньфэна.
«Ты уверен, что хочешь со мной развестись?» Сун Чжицю была под контролем гнева, прежде чем она это осознала. Теперь сожаление в ее сердце неудержимо возросло.
Она совсем не хотела разводиться с Вэнь Яньфэном.
Вэнь Яньфэн, принявший решение, кивнул: «Да, мы разведемся».
Как муж он не получил от жены ни ласковых слов, ни уважения.
Как отец, он не мог получить право дисциплинировать своих детей. Даже если бы у него хватило духу, двое детей были избалованы Сун Чжицю и не были ему близки.
«.....»
Эти решительные слова заставили Сун Чжицю замереть на месте. Через несколько секунд ее ноги обмякли, и она рухнула на пол, слезы, естественно, потекли вниз.
«Если бы Сяо Жуй все еще был рядом, наша семья не стала бы такой, какая она есть сейчас ... » — пробормотала она с ностальгией по своему ребенку.
Только на этот раз Вэнь Яньфэн проигнорировал ее слезы и, не оглядываясь, направился к стационарному отделению.
Сун Чжицю уставилась на его невиданную прежде холодную спину и больше не могла улавливать ни следа нежелания, негодования или гнева. Ее сердце захлестнула волна раскаяния, и она тут же расплакалась — что же она делала все эти годы?
Как она могла воспитать Вэнь Чэнлана таким, какой он есть сегодня? Как она отталкивала своего мужа, который всегда души не чаял в ней и любил ее, все дальше и дальше до развода?
Если бы она могла повторить все это снова, она бы никогда не повторила ту же ошибку!
Вэнь Ибэй и Ши Юньнань одновременно покачали головами. Два брата посмотрели друг на друга и проигнорировали Сун Чжицю.
Душераздирающий крик Сун Чжицю привлек внимание окружающих. Все больше и больше взглядов собиралось на ней, как будто они смотрели шоу.
Вэнь Ванью действительно хотела напрямую избежать этой неловкой ситуации, но ради собственного будущего ей пришлось это вытерпеть.
Она притворилась, что выдавливает слезы, и поспешила успокоить Сун Чжицю: «Мама! Успокоиться!» Она отвела Сун Чжицю на расстояние и прошептала: «Брата еще не осудили. В лучшем случае это было преднамеренное убийство, но не забывайте, что бизнес компании тоже важен. Если эти лазейки в финансировании не удастся заполнить, не только мой брат, но и ты в опасности!»
Вэнь Ванью придерживалась абсолютно рационального убеждения. В ее глазах не было и следа привязанности к семье.
По ее мнению, даже если Вэнь Чэнлан и попал в тюрьму, он этого заслужил. Это хорошо, пока он не прыгает снаружи и не вовлекает Сун Чжицю и ее.
Более того, если Сун Чжицю сможет благополучно пережить этот кризис компании, а Вэнь Чэнлан сможет честно сесть в тюрьму, разве она не сможет получить все активы как её собственная дочь?
Таким образом, она должна была поблагодарить Вэнь Ибэя и Ши Юньнаня за их помощь.
Вэнь Ванью посмотрела на двух номинальных двоюродных братьев, ушедших далеко, и подумала про себя.
Сун Чжицю, которая была на грани потери контроля над своими эмоциями, не смогла обнаружить намерения своей дочери, но под утешением этого «кропотливого убеждения» ее здравомыслие наконец восстановилось.
«Да, я не могу облажаться. Твой брат и компания ждут меня. Сун Чжицю привела в порядок свои спутанные волосы, отчаянно пытаясь успокоиться.
«Я, Сун Чжицю, не могу просто так упасть».
Вэнь Ванью погладила ее по спине и воспользовалась возможностью, чтобы укрепить своё чувство существования: «Мама, я все еще у тебя есть! Я могу помочь тебе. Я тоже твой ребенок. Ты должна мне поверить».
Сун Чжицю снова и снова кивала, и в ее холодном сердце наконец нахлынуло утешение.
Мать и дочь поддержали друг друга и покинули больницу.
...
Старика Вэня перевели в отделение интенсивной терапии, и членов его семьи пока не пускали в гости. Вэнь Яньфэн увидел, что уже поздно, поэтому он решил остаться в больнице и отпустил двух братьев домой, чтобы отдохнуть.
Ши Юньнань ворочался после своего долгого полета, и его рука все еще слегка болела после лечения раны, поэтому он не отказался от доброты своих старших и просто первым вернулся в резиденцию Ло.
Когда он вернулся в знакомую резиденцию Ло, нервы Ши Юньнаня, которые были напряжены в течение дня, наконец расслабились.
Маленькая Золотая рыбка, который только что принял ванну, увидел Ши Юньнаня и сразу же побежал его приветствовать: «Маленький дядя! Ты вернулся!»
«Да». Ши Юньнань с улыбкой потер голову Маленькой Золотой рыбки: «Ты идешь спать? Маленький дядя расскажет тебе сказку через два дня, хорошо?»
Увидев усталость Ши Юньнаня, Цзиньюй немедленно обнял его и сказал: «Все в порядке, дядя, но могу я переночевать с тобой сегодня ночью?»
«Конечно.»
Ши Юньнань отвел его наверх.
Дворецкий, который только что закончил уборку, увидел Ши Юньнаня и подошел к нему: «Мастер Ши, ты поел? Мне попросить повара приготовить что-нибудь для вас?»
«Незачем. Я уже поел с братом».
Пока они коротко разговаривали, к ним подбежал Цзиньюй, держа свое знакомое маленькое одеяло.
Увидев это, Ши Юньнань сказал: «Дядя Цинь, тебе тоже следует пораньше отдохнуть. Сегодня Цзиньюй спит со мной.
Дворецкий Цинь ответил: «Хорошо, тогда вы, ребята, отдыхайте пораньше».
Один большой и один маленький вернулся в спальню.
Цзиньюй послушно забрался на кровать и без суеты лег: «Дядюшка, иди купайся. Я буду хорошим мальчиком. Спокойной ночи!»
Хорошие дети не должны создавать проблем взрослым.
Ши Юньань кивнул, взял сменную одежду и пошел в ванную. Травму руки ему лечили в больнице. Если он вовремя применит лекарство, она скоро заживет.
Это не влияет на его повседневную деятельность, а если повезет, может даже не оставить шрамов.
Ши Юньнань принял душ с водонепроницаемой наклейкой. Выйдя из ванной, он обнаружил, что Цзиньюй уже крепко спит.
Ши Юньнань осторожно лег. Пока они уезжали за границу, дядя Цинь заменил простыни и одеяла на новые. Запах порошка был очень легким и приятным.
Но для Ши Юньнаня этот запах был очень незнаком и сделал его очень непривычным.
Ши Юньнань был явно истощен, но не мог заснуть. Он неосознанно посмотрел налево — Цзиньюй был плотно завернут в одеяло со знакомым запахом, а его рот время от времени прижимался к краю одеяла. Он, уже заснувший, издавал сладкое сопение: «Дядя, дядюшка...»
Сердце Ши Юньнаня внезапно дрогнуло. Он не мог не встать и пошел в гардероб, чтобы найти одну из рубашек Ло Линшэна, а затем надел её.
До него дошел знакомый запах, оставшийся на его одежде.
Хотя это все еще было намного хуже, чем объятия Ло Линшэна, Ши Юньнань, наконец, немного успокоился, прежде чем довольный вернуться в постель.
В следующую секунду мобильный телефон на тумбочке тихо завибрировал. Это был видеозвонок от Ло Линшэна.
Ши Юньнань боялся побеспокоить Цзиньюй, поэтому использовал беспроводные наушники. «Эй».
Он положил свой телефон на коробку с салфетками у кровати, лежа на боку лицом к телефону.
Ло Линшэн на другом конце видео увидел рубашку, которую надел его возлюбленный, и в его глазах вспыхнула нежность: «У тебя были проблемы со сном?»
Ши Юньнань не ожидал, что владелец одежды так быстро поймает его. Его щеки были слегка горячими: « ... Муж, я хочу спать с тобой».
«.....»
Ло Линшэн молчал две секунды, но его дыхание стало немного тяжелее.
Ши Юньнань, который что-то понял, фыркнул и рассмеялся. Он дразнил его: «Господин Ло, у тебя не должно быть никаких физиологических реакций в такое раннее утро, верно?»
На другом конце провода Ло Линшэн позволил ему дразнить себя и не мог не уговорить мягко: «Поднеси телефон ближе, я хочу тебя видеть, хороший мальчик».
Ши Юньнань, лежавший на боку, мог протянуть руку только правой рукой. В результате рана на его руке случайно была задета, и он бессознательно издал приглушенный стон.
«Что случилось?» Голос Ло Линшэна мгновенно напрягся.
«Ничего такого.»
Ши Юньнань повернул телефон в сторону, убедился, что нет ничего необычного, а затем снова повернул камеру на себя: «Разве ты не хочешь знать, через что я прошел с тех пор, как вернулся в Китай?»
«Конечно хочу.» Ло Линшэн ответил кратко, но твердо.
Ши Юньнань рассказал Ло Линшэну, что произошло после выхода из аэропорта. Конечно, единственное, что он проигнорировал, это то, что у него была небольшая травма руки.
Было подсчитано, что когда Ло Линшэн вернулся, эта рана должна была уже зажить.
Отношение Ло Линшэна к Сун Чжицю и Вэнь Чэнлану, матери и сыну, упало до самого низкого уровня: «Что касается Вэнь Чэнлана, тебе нужно, чтобы я нашел кого-нибудь, кто мог бы помочь?»
Он был не против подержать такого человека в тюрьме еще несколько лет.
Ши Юньань немного подумал и сказал: «Мой брат нанял друга-адвоката, так что тебе лучше не вмешиваться. Но есть одна вещь. Мне очень нужно, чтобы ты нашел кого-нибудь, кто поможет.»
«С чем?»
«Компания Сун Чжицю, Huachang Musical Instruments, ты можешь прислать людей, чтобы помочь мне следить за ситуацией. Я боюсь, что если дело там не будет решено, она будет продолжать доставлять неприятности».
У Ши Юньнаня было долгосрочное видение. Прямо сейчас семья Вэнь больше не могла терпеть эту мать, сына и дочь.
Ло Линшэн ответил утвердительным «Угум».
Возможно, сыграл роль запах рубашки, а может быть, услышав голос Ло Линшэна и увидев Луо Линшэна в видео, Ши Юньнань заснул после нескольких слов.
«Я сонный.»
«Ладно, иди спать. Спокойной ночи.»
Ши Юньнань упустил трубку из пальцев: «Муж, спокойной ночи».
Ло Линшэн, который был далеко в Соединенных Штатах, не повесил трубку, пока из видео не донесся звук продолжительного и ровного дыхания.
В то же время Цинь Цзянь вошел снаружи палаты: «Патриарх, два телохранителя, следующих за г-ном Ши, уже сообщили о ситуации. Что-то случилось со стороны семьи Вэнь.»
Ло Линшэн кивнул: «Я знаю, как Юньнань?»
«Телохранитель сказал, что г-н Ши не вел себя при них странно, но они узнали от врача, что г-н Ши, похоже, получил травму руки».
Из-за своей небрежности двое телохранителей планировали «признать себя виновными» и позволить своему работодателю вычесть их заработную плату.
Конечно же, глаза Ло Линшэна изменились, когда он услышал это.
Как давно они в разлуке?
Как он умудрился пораниться?
Ло Линшэн не мог винить своего возлюбленного в том, что он намеренно скрывает это, но его сердце было очень беспокойным: «Цинь Цзянь, попроси доктора Бенса прийти сюда».
«Патриарх?»
«Думаю, мне пора домой.»