Голос разнёсся, как гром.
Все обернулись, чтобы посмотреть, только чтобы обнаружить, что это была незнакомая женщина, которой было около тридцати.
Ши Юньнань и Ло Линшэн посмотрели друг на друга, оба осознавая, что сейчас происходит.
Драма только что достигла своего апогея.
Ши Шэн увидел появление женщины, которая бросила эту фразу, но отреагировал только через две или три секунды, прежде чем его лицо снова стало жестким.
«Что? Мы так давно не виделись. Ты бы не забыл меня, не так ли?» Женщина на высоких каблуках подошла к Ши Шэну. Она посмотрела на несчастию Се Вэй на земле и холодно усмехнулась: «Подонок и шлюха. Я хочу, чтобы вы остались вместе на всю жизнь».
«.....»
Эти слова были сказаны без всякой вежливости и консерватизма людей высшего сословия.
Некоторые гости не могли не спросить: «Леди, кто вы?»
Старик Ши взглянул на Ши Шэна, и его и без того изменчивое настроение было наполнено неудовольствием.
Как говорится, мать лучше всех знает своего ребенка.
Но как отец, Старик Ши имеет некоторое понимание этого, казалось бы, сдержанного и послушного сына.
Ши Шэн отнюдь не порядочный человек. За эти годы он играл с довольно многими женщинами.
Дело Се Вэй уже достаточно постыдно; если бы были подняты другие отношения, их семья Ши потеряла бы всё уважение!
Когда старик Ши подумал об этом, он прервал сцену низким голосом: «Дорогие гости, пожалуйста, простите нашу семью Ши за плохой прием сегодня. Пожалуйста, вернитесь. Через некоторое время я обязательно снова приготовлю банкет и приглашу вас всех прийти.»
Очевидно, он просил гостей уйти.
У старика Ши есть суждение в сердце, и он изо всех сил старается контролировать развитие этой необратимой ситуации.
Присутствующие гости совсем не хотели уходить, а эта незнакомая женщина средних лет тут же повысила голос и закричала: «Куда вы идете! Разве ты не хочешь знать, что сделал Ши Шэн?»
«... ты! Я не знаю тебя!» Ши Шэн сделал шаг вперед, но резко остановился, потому что боялся, что его разоблачат. «Где охрана? Может ли любой случайный человек прийти на наш семейный банкет Ши, когда ему заблагорассудится?»
«Теперь ты боишься?» Женщина усмехнулась.
Се Вэй, которая все еще была в перетягивании каната с Чжан Юнь, чутко поняла, что что-то не так, и она поспешно споткнулась и бросилась к женщине: «Кто ты?» Ши Шэн явно сделал что-то не так, но в данный момент она, казалось, нашла некоторые улики против Ши Шэна: «Вы любовница Ши Шэна?»
Возможно, все женщины в мире коллективно обижены на «любовницу». Даже Се Вэй, которая сама была «любовницей», не выносит предательства мужа.
В этот момент ее зловещий взгляд, казалось, поглотил людей перед ней заживо.
«Почему бы тебе не спросить собственного мужа? Спросите его, как он обманул невинную студентку колледжа!»
Се Вэй, у которой была повреждена лодыжка, не смогла удержать равновесие и тяжело упала к ногам Се Кэйю, издав звук невыносимой боли.
Се Кэйю больше не мог сдерживать отвращение и жалобы, когда смотрел на свою мать, чья прическа и макияж были в беспорядке.
Он не только не помог, но и молча отступил на полшага.
К сожалению, эта сцена попалась на глаза Старику Ши.
Ло Линшэн постучал по подлокотнику инвалидной коляски и сознательно повторил ключевые слова: «Студентка колледжа».
Женщина глубоко вздохнула и сказала: «Меня зовут Чэн Жун. Ши Шэн, этот собачник, сказал, что не знает меня? Тогда как ты смеешь говорить, что не знаешь мою сестру Чэн Лин? Год назад Ши Шэн встретил мою сестру, которая только что поступила в колледж в другой провинции! Хотя моя сестра не может сравниться с изысканной красотой этих знаменитостей или зрелым обаянием дам из знатных семей, она выросла красивой девушкой. Ей было всего двадцать лет, прежде чем она поступила в колледж. Она посвятила себя учебе и никогда не влюблялась. Вот почему она стала сладким пирогом в глазах некоторых стариков!»
Все гости здесь имеют некоторый опыт. Излишне говорить, что некоторые слова можно понять, не произнося их.
Чэн Лин приглянулась Ши Шэну, еще учась в колледже, и тот попытался съесть молодую траву. Разница в возрасте между 50-летним и 20-летней может быть такой же большой, как между отцом и дочерью!
Кто-то спросил: «Мисс Чэн Жун, где ваша сестра?»
Поскольку этот вопрос не имеет прямого отношения к ней, заинтересованная сторона должна выступить с речью.
Когда Чэн Жун услышала это, ее лицо исказилось от боли.
Она не отвечала напрямую на вопросы других людей, а просто достала дневник и шаг за шагом разоблачала грязные дела Ши Шэна в своем собственном темпе.
«Мой отец рано умер, и нас с сестрой воспитывала мама. Моя сестра была принята в университет № 1 в провинции в прошлом году с отличным баллом. Чтобы сэкономить на проживании и достаточной плате за обучение, в свободное время она пошла работать в кофейню».
Именно в этом месте она встретила Ши Шэна.
«Этот дневник написала моя сестра. В нем она упомянула, что примерно после двух или трех контактов Ши Шэн болтал с ней за чашечкой кофе. Ши Шэн сказал моей сестре, что он развелся в раннем возрасте, и его бывшая жена оставила после себя сыновей-близнецов, которые сейчас воспитываются и остаются за границей и уже многие годы, не возвращаясь».
Только полуправда и полуложь могут состряпать убедительную ложь, чтобы одурачить незнакомцев.
Услышав это, Ши Юньнань и Вэнь Ибэй единодушно выразили свое отвращение.
В то же время лица Се Вэй и Се Кэйю тоже были очень уродливыми...
Бывшая жена? Близнец?
Ложь Ши Шэна полностью оставила без внимания мать и сына!
Чэн Жун продолжила: «Было время, когда кафе было сильно загружено, и она поздно возвращалась с работы. В то время шел дождь, и Ши Шэн предложил отвезти мою сестру обратно в школу».
Постепенно они обменялись контактной информацией WeChat.
Чэн Лин написала в своем дневнике: «После того, как они обменялись WeChat, она долгое время не видела Ши Шэна в кофейне, но они часто болтали в WeChat.
Ши Шэн был красив в молодости, и хотя сейчас ему почти пятьдесят лет, он еще не достиг сальной стадии среднего возраста.
Более того, он хорошо маскируется как в онлайне, так и в офлайне, и, по словам современных девушек, это зрелый и знающий дядя.
Чэн Лин не хватало отцовской любви с детства. В прошлом она была занята учебой, так зачем ей учитывать эмоциональные аспекты вещей? Она простая, управляемая маленькая девочка.
Из-за преднамеренной уловки Ши Шэна она, естественно, попала в его ловушку.
«Месяц спустя она снова встретила Ши Шэна. Той ночью Ши Шэн отвел ее в элитный ресторан под предлогом угощения».
Услышав это, Се Вэй, все еще лежавшая на земле, внезапно скривила лицо.
Время совпадает!
В конце прошлого года в логистическом отделении семьи Ши в провинции Линь возникла небольшая проблема. Сам Ши Шэн отправился решать этот вопрос. После того, как вопрос с филиалом был решен, ее муж еще несколько раз ездил туда-сюда.
Поскольку имперская столица и провинция Линь расположены очень близко друг к другу, он мог поехать туда и обратно в один и тот же день. Он мог бы тайно приходить туда несколько раз, не сказав ей и семье.
«Моя сестра не умеет пить, но ей стало любопытно из-за уговоров Ши Шэна». Чэн Жун продолжала говорить, стиснув зубы: «Что случилось, когда она была наполовину пьяна? Ши Шэн, этот человек-собака, должен был очень хорошо знать!»
«.....»
Ши Шэн потерял дар речи.
Эти неприглядные, грязные вещи были внезапно выставлены напоказ перед публикой, от чего он задыхался от стыда и гнева.
Увидев, что охранник не пришел арестовывать человека, он не мог не шагнуть вперед, чтобы остановить ее: «Ерунда! Быстро убирайся отсюда! В противном случае...»
«Иначе что? Думаешь, я тебя боюсь?» Чэн Жун строго парировал в ответ. Прежде чем она пришла, она была готова разбить эту банку. «Если ты этого не делал, почему ты боишься, что люди узнают?»
Вэнь Ибэй полностью утратил доверие к этому номинальному «отцу», оставив только неизгладимое отвращение. — «Как она и сказала, если ты этого не делал, почему ты боишься, что люди узнают?»
Ши Юньнань слегка кивнул и еще раз посмотрел на Цинь Цзянь.
Чэн Жун была свидетельницей, которую они пригласили, и она не должна страдать от грубой силы в этой стычке.
Цинь Цзянь стоял перед Чэн Жун и сурово смотрел на Ши Шэна: «Мистер. Ши, здесь так много людей, пожалуйста, ничего не делай».
Ши Шэн знал, что Цинь Цзянь был подчиненным Ло Линшэна, и отношение другой стороны также отражало отношение Ло Линшэна.
На этот раз он был в отчаянии и просто обратил свой взгляд на Старика Ши за помощью.
Видя, что ситуация становится все хуже и хуже, грудь Старика Ши становилась все более и более душной, но Чэн Жун, находившаяся рядом, совершенно не заботилась о лице и статусе этого старика и продолжала говорить с праведным негодованием.
«Это было явно преднамеренное сексуальное посягательство, но, по словам Ши Шэна, оно стало согласованным! Он явно хорошо уловил наивный ум моей сестры и фактически окрутил ее чепухой о женитьбе после «окончания колледжа»!
Чэн Жун крепко сжала дневник. Хотя она ненавидела Ши Шэна, она также обвиняла в этом собственную небрежность.
Чэн Лин позвонила домой вовремя, чтобы сообщить о своей безопасности. Во время летних каникул она также сказала, что не вернется после того, как найдет летнюю стажировку.
Она была занята своей работой, и Чэн Лин держала ее в неведении.
Пока однажды Чэн Жун не позвонила заведующая кафедрой университета и сообщила, что ее сестра подверглась жесткой критике в школе, и ее психическое и физическое здоровье серьезно пострадало.
Узнав об этом, Чэн Жун поспешно взяла отпуск и помчалась в университет, где была ее сестра, но возникшая ситуация ошеломила ее.
Чэн Лин беременна!
Она была на шестом месяце беременности, и лучшее время для аборта прошло. Критика, которую она получила в школе, была, естественно, из-за ее явно выпирающего живота!
Чэн Жун была зла и взволнована, заставляя свою сестру сказать правду, но в то время Чэн Лин не рассказала ей всей правды.
Многие вещи она полностью поняла позже, когда увидела этот дневник.
Чэн Лин сказала только одно: она встретила очень надежного мужчину. Другая сторона знает, что она беременна, и возьмет на себя ответственность по уходу за ребенком. Когда ребенок родится, она сможет продолжить учебу и выйти замуж после окончания колледжа.
Тем не менее, Чэн Жун была на несколько лет старше. Она всегда чувствовала, что все не так просто, поэтому тайно нашла частного детектива, чтобы расследовать ситуацию Ши Шэна.
На этот раз бумага больше не могла обернуть огонь.
«В ночь, когда правда раскрылась, Ши Шэн повесил трубку после нескольких телефонных звонков моей сестры. Когда я вышла что-то купить, она поскользнулась и сильно упала дома одна. Было уже слишком поздно, когда мы приехали в больницу.»
Ребенка Чэн Лин не удалось спасти, и она потеряла право быть матерью в этой жизни.
«Я не хотела искать Ши Шэна, но он фактически угрожал мне в ответ!» Чэн Жун посмотрела на Ши Шэна, и каждое слово было полно ненависти. «Он сказал, что если я осмелюсь распространить информацию, он может полностью запятнать репутацию моей сестры».
Любовница женатого мужчины обменяла свое тело на деньги и потеряла право быть матерью из-за выкидыша.
Независимо от того, какие слова были распространены, это было бы фатально для Чэн Лин, которой всего чуть за двадцать!
Выслушав обвинение, всеобщее впечатление о Ши Шэне резко упало.
Игра с чувствами молодой женщины, заставляющая другую сторону забеременеть и после выкидыша угрожать другой стороне, чтобы та сохранила это в секрете впоследствии, все было за гранью!
Мистер Ши, внешне спокойный и честный, оказался неожиданно хуже животного.
Он и Се Вэй действительно хорошая пара! Они не должны были разводиться, чтобы причинить вред другим!
Старик Ши чувствовал вокруг себя презрительные взгляды, и его старое лицо было горячим и болезненным.
Темный свет вспыхнул в глазах Се Кэйю, когда он подошел к старику и прошептал: «Дедушка, что-то странное. Согласно тому, что сказала госпожа Чэн Жун, прошло уже почти полгода, верно? Раньше они предпочитали хранить молчание, так почему же она пришла сегодня на наш семейный банкет, чтобы устроить сцену?»
Хаотичный разум старика Ши внезапно прояснился.
Он посмотрел на двух братьев, Ши Юньнаня и Вэнь Ибэя, которые стояли напротив, и его сердце похолодело до глубины души. «Я знаю.»
Эти два белоглазых волка объединились, чтобы опозорить семью Ши!
После этого он никогда не отдаст права управления Ши и частную собственность в его руки этим двум братьям!
Се Кэйю тихо сказал свои слова старику и продолжал стоять твердо.
Он молчал перед посторонними, но отвращение переполняло его сердце. Иметь таких родителей, должно быть, было его карой на протяжении восьми жизней!
Однако до тех пор, пока он может воспользоваться хаосом, чтобы схватить сердце Старика Ши и надежно защитить его лицо, финансовая власть, которую он хочет, все еще может быть получена в конце концов!
Как глава семьи Ши, Старик Ши должен был прикрыться и искать правдоподобный выход на глазах у всех гостей. Он подавил заложенность в груди и сказал: «Если это правда, то наша семья Ши должна выплатить вам компенсацию». Он сделал паузу на некоторое время, его орлиные глаза пристально смотрели на лицо Чэн Жун: «Но слова никогда нельзя принимать за чистую монету. Прямо сейчас вы владеете личностью семьи жертвы, но что, если это ваша сестра сделала это намеренно?»
Во второй половине предложения было очевидно, что Чэн Лин сама виновата.
У гостей были разные выражения, и все они чувствовали, что замечания Старика Ши были слишком холодными и бесчувственными.
Можно ли хлопать одной рукой? Как это могло быть только односторонней ошибкой девушки?
Чэн Жун обошла Цинь Цзяня и сделала два шага вперед.
Она не происходила из богатой семьи, поэтому ей не нужно было беспокоиться о сохранении лица, как семье Ши!
После аварии Чэн Лин страдала тяжелой депрессией. Через два месяца она начала нести чушь в бреду и по-прежнему была вынуждена оставаться дома, чтобы отдыхать.
У их матери, которая всю жизнь много работала, также обнаружили рак на неизлечимой стадии.
Причина, по которой Чэн Жун решила действовать, заключалась в том, что она уже была в отчаянном положении и ей нечего было терять. Во-вторых, Ши Юньнань оплатил ей медицинские счета, которые она хотела, подойдя к двери.
Ши Шэн причинил вред их семье вот так. Как он может со спокойной душой наслаждаться славой, богатством и похвалой!
Подумав об этом, Чэн Жун усмехнулась: «Конечно, яблоко от яблони недалеко падает. Вы, отец и сын, енотовидные собаки на одном холме[1]!»
Старик Ши был упрямым большую часть своей жизни. Где на него так указывали и ругали? Его цвет лица сразу ухудшился.
Се Кэйю поспешно заговорил, чтобы защитить его: «Госпожа Чэн Жун, пожалуйста, говори с уважением! Мой дед не...»
«Интересно.»
Ши Юньнань, насмотревшийся на драму, наконец открыл рот.
Увидев это, Чэн Жун воспользовалась возможностью свести к минимуму свое ощущение существования, но, конечно же, это был не конец.
Чэн Жун не только хотела сорвать с них маски перед этими господами, но и опубликовать этот инцидент в Интернете! Хоть силы у обычного человека и невелики, но она никогда не сдастся!
По крайней мере, она может предотвратить еще одну жертву, такую как Чэн Лин.
В этот момент Се Вэй покинула сцену, и Ши Юньнань, естественно, вышел на сцену.
«Се Вэй объявили любовницей, а Ши Шэна назвали подонком. И все же я не видел, чтобы ты, почтительный сын, вмешался и сказал хоть слово. Вы так усердно защищаете старика.» Ши Юньнань отпустил пальцы Ло Линшэна и пошел шаг за шагом, говоря: «Те, кто не знает тебя, будут хвалить тебя как хорошего внука».
Последние два слова были произнесены особенно тяжело и нарочито.
«Знающие люди поймут, что вы присматриваетесь к правам управления и частной собственности Ши, и разными способами пытаетесь угодить старику».
Лицо Се Кэйю застыло.
Вэнь Ибэй и Ло Линьшэн посмотрели друг на друга и единодушно улыбнулись.
Ши Юньнань либо ничего не говорил, либо душил людей до смерти, когда действительно что-то говорил.
«Ши Юньнань, не думай обо всех так плохо! Вы вместе с посторонними устроили сцену на банкете, у вас все еще дедушка в глазах?»
Се Кэйю по-прежнему ставил «Старик Ши» в центр темы. Вместо того, чтобы чувствовать себя обиженным за себя, он чувствовал себя обиженным за пожилых людей.
«Даже если мама и папа виноваты в том, что сегодня произошло, что тебе сделал дедушка? Все эти годы вы жили за границей, вы и другие чувствуете, что дедушка необъективен, но куда ему, вам не хватило в еде, одежде, жилье, транспорте? Без финансовой поддержки дедушки, на что вы рассчитываете, чтобы жить счастливо за границей!»
«Тратили деньги, чтобы поддержать меня?» Ши Юньнань, казалось, услышал какую-то большую шутку, и его глаза мгновенно похолодели. «Я знаю только, что с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать, семья Ши не переводила деньги на мою карту. Мое обучение полностью было оплачено теми деньгами которые я заработал на подработке!»
Услышав это, Вэнь Ибэй мгновенно нахмурился. Ши Юньнань никогда не говорил ему об этом.
Глаза Ло Линшэна мгновенно приобрели темный лаковый цвет, и боль между его бровями с трудом сдерживалась.
«Вы знаете, что такое пятнадцатилетний подросток?» Ши Юньнань не любит продавать страдания, но в данном случае он не прочь поговорить о прошлом.
Потому что чем очевиднее контраст, тем больше присутствующих могут почувствовать предвзятость Старика Ши, и тем благотворнее для последующего развития событий.
«Когда тебя, Се Кэйю, баловали и уважительно называли Третьим молодым мастером, мне, тоже несовершеннолетнему, пришлось работать официантом в ресторане, потому что я не мог найти немного лучшую работу! Летом я мог носить куклу-талисман только для раздачи листовок!»
Старик Вэнь любит своих внуков и будет тайно просить Вэнь Ибэя регулярно оплачивать ему расходы на проживание, но высокая плата за обучение за границей может быть сохранена и заработана только самим Ши Юньнанем.
Ши Юньнань встретился взглядом с Се Кэйю и сказал: «Ты единственный во всем мире, кто не имеет права задавать мне вопросы!»
Глаза старика Ши вспыхнули от шока, и он быстро отрицал это: «Лжец! Когда семье Ши не хватало денег? Когда я пропустил твои расходы на проживание и обучение? я...»
На полпути он замолчал.
В то же время Ши Юньнань отреагировал на заявление старика. Его острый взгляд яростно остановился на несчастной и запаниковавшей Се Вэй, он сказал: «Кажется, кто-то другой проглотил это в частном порядке!»
Старик Ши ударил Се Вэй тростью: «Глупая женщина! Я попросил вас дать Юньнаню плату за его обучение. Куда ты всё дела?»
«.....»
Се Вэй колебалась, но не могла сказать, почему.
Куда еще могут пойти эти деньги? Естественно, они были взяты ею на личный счет.
Фактически, поскольку Ши Юньнань было двенадцать лет, она начала год за годом сокращать расходы на проживание и плату за обучение.
Ши Юньнань всегда думал, что старик имел в виду именно это. Он был упрямым парнем и не хотел говорить ни слова.
Сегодня Се Вэй достаточно настрадалась. Очевидно, она не ожидала, что будет упомянута такая старая история. Самое ужасное, что это дело затеял ее собственный сын.
Се Вэй смотрела на Се Кэйю с угрызениями совести, надеясь, что ее сын сможет помочь ей сказать несколько слов.
Но Ши Юньнань был на шаг быстрее, используя эту причину как возможность атаковать их.
«Се Кэйю, твоя способность вора кричать «Держи вора!» была точно такой же, как у твоей матери. Я думаю, что все расходы на жизнь, которые она вычла у меня, были потрачены на тебя, верно?»
Когда Старик Ши услышал это, его чрезвычайно впалое лицо, казалось, снова потемнело.
Даже если ему не нравится Ши Юньнань, он не может терпеть этот обман.
«Нет, я ничего об этом не знаю». Се Кэйю быстро опроверг это.
Он посмотрел в мерцающие глаза Се Вэй и больше не мог контролировать гнев в своем сердце.
Эта бесполезная женщина, которая терпела неудачу во всем!
Разве она недостаточно причинила ему боль? Есть ли на свете мать, похожая на нее?
«Ты не знаешь? Вы двое, мать и сын, говорите приятные вещи перед стариком, а за его спиной делаете что-то другое. Когда ты прекратишь свои двуличные игры?» Ши Юньнань не остановился на этом. Он посмотрел на старика Ши и сказал очень быстро и бегло: «Старик, ты такой мудрый, но все в аудитории видели, что сегодня произошло. Ваш внешне честный и спокойный сын за кулисами уговаривает студентку колледжа лечь в постель! Ваша красноречивая невестка может даже за кулисами перепихнуться с мужем своей хорошей подруги! А Се Кэйю, маленький внук, которого ты ценишь больше всего, ты действительно знаешь, что он делал за твоей спиной?»
Се Кэйю был ошеломлен и испытал беспрецедентную панику: «Ши Юньнань, ты...»
В следующую секунду Ши Юньнань молниеносно ударил его на глазах у всех.
Раздались восклицания из толпы, выражение лица Ши Юньнаня становилось все более и более безразличным: «За эти годы ты достаточно сказал перед стариком! Теперь моя очередь говорить.»
В то же время правая рука Ло Линшэна была слегка поднята, и Юань Мэн и Цинь Цзянь, получившие его сигнал, подошли один за другим.
Первый контролировал Се Кэйю, а второй проецировал заранее подготовленные данные на большой экран.
«Под именами Се Вэй и некоторых других, Се Кэйю инвестировал в пять или шесть промышленных проектов, которые еще полгода назад приносили прибыль. По самым скромным подсчетам, активы составляют около 80 миллионов долларов.»
Информация на экране очень исчерпывающая, есть даже три-четыре документа для подписания внутренних инвестиций. Даже кажущиеся несвязанными инвестиции могут быть связаны с Се Кэйю с помощью подсказок.
Такой уровень детализации трудно подделать.
Все присутствующие ахнули от неожиданности.
Восемьдесят миллионов?
Как давно Се Кэйю закончил колледж? Разве он не работает в компании «Ши» после выпуска? Откуда у него столько частной собственности?
Зрачки старика Ши слегка дрожали. Он не знал, что у его маленького внука все еще есть такие навыки: «Кейю, что происходит?»
Се Кэйю слегка покачал головой, не в силах подавить шок в сердце.
На самом деле, эта сумма денег уже в прошлом. Поскольку Ши Юньнань последние полгода вернулся в Китай, как бы он ни инвестировал, он торговал в убыток!
Но самое главное, что расследование Ши Юньнаня было таким тщательным, очевидно, он пришел подготовленным!
Прежде чем Се Кэйю смог найти причину для опровержения, он снова услышал ухмылку Ши Юньнаня.
«Старик, кажется, сегодняшняя большая драма действительно ослепила тебя. Вы все еще не поняли, что я имею в виду. В начале, когда возникла проблема с движением капитала компании Ши, эти мать и сын призывали вас использовать мой брак в качестве козыря, но они ни слова не упомянули о своей частной собственности. Вы можете пойти и спросить других. Чтобы проложить путь к сотрудничеству, Се Кэйю может купить ожерелье стоимостью четыре или пять миллионов, чтобы порадовать госпожу Чжао за ее инвестиции в косметику. Но с самого начала и до конца он не хотел одалживать семье Ши ни копейки.»
Гости, присутствовавшие на банкете Чжао, не могли не высказываться, чтобы подтвердить подлинность его слов.
«.....»
Разум старика Ши был в смятении, но каким-то образом он уловил намек на ясность.
«Он скрывался за кулисами и продавал поддельную и некачественную косметику. Несмотря на расходы на компенсацию, он также был доставлен на допрос в соответствующие отделы. Я слышал, что это ты лично помог решить проблему, да, старик? К сожалению, дело не в том, что Се Кэйю не может выплатить компенсацию в размере этого небольшого миллиона. Эти мать и сын просто пытаются забрать ваши деньги разными способами!» Ши Юньнань усмехнулся, разоблачая их: «У них в карманах много денег, но до того, как семья Ши стала их собственностью, они прятали свои деньги крепче, чем кто-либо другой. Эгоизм» — это натура Се Кэйю, а «погоня за прибылью» заложена в его крови. Конечно, они должны относиться к вам почтительно и слушать вас».
Ши Юньнань скривил губы в полуулыбке. Его глаза видели все насквозь: «Поскольку вы цените семейную привязанность и сыновнюю почтительность, это стало средством для этих двух матери и сына получить собственность семьи Ши».
Было сказано, что те, кто непосредственно участвовал, не могут видеть так же ясно, как наблюдатели. Присутствующие гости уже заметили тонкости, когда услышали эти слова.
Вся эта семья не была простодушной.
Глаза старика Ши изменились, и его дыхание стало немного грубее, чем раньше. «Кейю, объясни мне!»
Се Кэйю вырвался из захвата Юань Мэн и восстановил свой голос от паники: «Дедушка, ты видел, как я рос; ты же знаешь, что я за человек!»
Он присел на корточки перед стулом Старика Ши и использовал свой старый трюк, притворившись огорченным и потерянным.
«Я твой внук и родословная семьи Ши! Если бы я был действительно богат, как я мог бы не помочь?»
Се Вэй, поклонница денег, поняла, что что-то не так, и поспешно помогла своему сыну заговорить: «Папа, я думаю, что Ши Юньнань и Вэнь Ибэй хотят финансового могущества и имущества Ши. Вот почему они устроили сегодня сцену. Все эти доказательства сфальсифицированы!»
Говоря это, она начала плакать от «сожаления».
«Я знаю, что сделал что-то не так, но Кейю никогда не предаст тебя!»
Ло Линшэн двинул свою инвалидную коляску вперед.
Он посмотрел на мать и сына, которые были разоблачены, но все еще играли свои роли, и произнес потрясающую фразу: «Он никогда не предаст вас, если он ваш биологический внук. Но что, если это не так?»
«...»
Все место погрузилось в мертвую тишину.
Ши Юньнань удивленно посмотрел на Ло Линшэна. Последний встретился с ним взглядом, и они вдвоем молчаливо подхватили очередной появившийся из ниоткуда сценарий.
«Личная жизнь Се Вэй такая запутанная, и она все еще недовольна даже после того, как стала госпожой Ши. Тест на отцовство появился всего десять лет назад. Кто знает, правда это или нет?»
Ши Юньнань мягко нанес последний удар.
На самом деле, они не проверяли тщательно кровное родство, но любой проницательный человек может увидеть, что предпочтение Старика Ши Се Кэйю проистекает из «родословной семьи Ши».
Однако по натуре он подозрительный и эгоистичный человек, и как только семена сомнения посажены, никто не может легко вырвать их из его сердца.
И действительно, лицо старика Ши полностью изменилось.
Ши Шэн, который изначально носил «зеленую шляпу», также посмотрел на Се Вэй и проревел: «Се Вэй!»
Се Вэй вздрогнула от внезапного крика. Она не ожидала, что они будут сомневаться в этом вопросе.
Ради бога!
Се Кэйю — это она и Ши Шэн из плоти и крови, и это невозможно подделать!
К сожалению, многие неэтичные прошлые события Се Вэй были раскрыты сегодня, и теперь эта неконтролируемая дрожь в глазах посторонних казалась следствием угрызений совести.
Ши Шэн не мог удержаться от того, чтобы дать ей пощечину: «Ты бессовестная с*чка!»
Се Кэйю увидел, как Се Вэй внезапно упала на землю, и его дыхание на мгновение замерло. Он был взволнован этой чередой событий и даже сомнениями в собственном рождении.
«Вы, мать и сын, осмеливаетесь посягать на финансовую власть Ши? Говорю тебе, мечтай!» Старик Ши был в ярости и дрожащим голосом произнес эти слова.
Ши Юньнань молча сделал два шага назад, наблюдая за этим нелепым фарсом, как и другие гости.
Внезапно подошёл Вэнь Ибэй.
Его глаза обвели всех гостей и, наконец, остановились на лице старика Ши: «Старик, ты всегда беспокоился о лице семьи Ши, но тот, кто заставил тебя потерять лицо, никогда не был ни мной, ни Юньнанем. Наши отношения дедушки и внука с самого начала были слабыми. В таком случае пусть присутствующие гости будут свидетелями ... С сегодняшнего дня, согласно тому, что вы сказали в начале, мы, братья, и семья Ши не имеем ничего общего друг с другом. Я надеюсь, что Се Кэйю, которым ты дорожишь, будет поддерживать тебя до самой старости.»
Последняя половина предложения, очевидно, была немного ироничной, заставив зрачки Старика Ши задрожать.
Вэнь Ибэй проигнорировал его реакцию и просто взял Ши Юньнаня за плечо: «Юньнань, пошли».
«Хорошо.» Ши Юньнань согласился.
Старик Ши посмотрел на безразличные спины двух братьев, а затем посмотрел на Ши Шэна, Се Вэй и Се Кэйю рядом с ним. Его мысли были хаотичны, как никогда раньше.
Его сын обманул студентку колледжа, его невестка обманула его сына, и даже его маленький внук, которого он любил, может быть не его крови.
Что для него наиболее неприемлемо, так это то, что эти нелепости также распространятся в высших кругах имперской столицы, превратив семью Ши в полную и нелепую шутку!
Взгляд старика Ши потерял фокус. Он в изумлении взглянул в разные глаза вокруг него. Он изо всех сил пытался заслужить уважение большую часть своей жизни, и ему никогда не было так больно, как сейчас!
Депрессия в его груди мгновенно распространилась по всему его телу, и в тот момент, когда он погрузился во тьму, у Старика Ши наконец-то появилось чувство, которого у него никогда раньше не было...
Сожаление!
Он сожалеет обо всем!
п/п:
[1] Оба плохие люди.